— Алли.
— Я.
— Скажи, зачем ты все это делаешь?
— Чтобы ты был похож на Сорокамоса.
— Зачем?
— Боги мои, — Аланка опустила руки и тяжело вздохнула, — я терпеть не могу повторять что-то несколько раз подряд. Когда тебя привели ко мне, ты сказал, что Сорокамос ждет меня, ищет. У меня появилась надежда на спасение. Я придумала, как выманить его сюда.
— Ты мне об этом не говорила!
— Неужели. Ури, я хорошо знаю тебя! Ты говоришь, так всегда, когда чего-то не помнишь, — с укоризной сказала Аланка, — Получилось бы нехорошо, если бы в один день со мной на троне оказался другой человек. Когда следом привели Занку и Мекелеса, у меня созрел новый план. Мекелес рассказал мне все о двух заговорах, и теперь замена тебя на настоящего Сорокамоса просто необходима. Когда же я узнала о ножах от Влада, то поняла, что с самого начала все сделала правильно.
— Ты не хочешь со мной делиться этим знанием?
— Достаточно того, что ты знешь о заговоре братьев Дорес. И твоя миссия донести это знание вместе с молодым виконтом до короля нашего, славного господина Павлеса.
— Иногда мне кажется, что во всех этих переодеваниях, есть что-то унизительное, какой-то подтекст. Ты не можешь иметь рядом с собой настоящего Сорокамоса, и держишь меня за него.
Аланка вспыхнула.
— Пошел вон! Встретимся на троне.
Она вытолкала Джуриусса из комнаты и велела позвать Влада, который проводил ее.
Трон стоял на высокой башне, слева было лобное место, оно же использовалось для жертвоприношений, прямо напротив — жалобное место, где уже стоял Сорокамос взятый под конвой. Вокруг толпились люди, им было интересно, что станется с новым пленником.
Увидев его, Аланка больно сжала руку своего лжемужа.
— Кто ты? — спросила она. Голос ее звучал спокойно и величественно.
— Я — принц Лиранийский, герцог Эолисский, Сорокамос Теорга, — удивленно ответил он.
— Нет, — с хорошо сделанным удивлением ответила Аланка, — Всем известно, что принц Лиранийский мой муж, и он по праву делит этот трон со мной.
— Я — принц Сорокамос.
— Ты — лжец! Ты — самозванец! Принц Сорокамос рядом со мной! Кто ты? Я спрашиваю тебя последний раз.
— Я — принц Лиранийский, Герцог Эолисский, Сорокамос Теорга, — выцветшим безнадежным голосом ответил Сорокамос. В голове его все смешалось, он видел Аланку, слышал ее голос, но не узнавал ее.
— Бросить его в казармы, — голос Аланки дрогнул лишь в конце, и Сорокамос уловил эту дрожь.
Принца увели. Аланка встала, мановением руки, велела разогнать разочарованную толпу и величаво удалилась. Как только она оказалась вдали от глаз людей, то сгорбилась и поморщилась. Рядом увивался Влад.
— Я хочу видеть его!
— Сейчас это возможно, госпожа.
— Хорошо, Влад, ты хороший помощник, проводи меня и моего вельможного супруга в казармы.
В башне Джуриусс помог Аланке снять тяжелое облачение и одел на нее теплую шубку.
— Ты идешь со мной, — бросила она.
— Я помню.
— Сначала я сама поговорю с ним, а потом ты поменяешься с ним местами. Механизм готов?
— Готов.
— Ну и славно.
Аланка направилась к двери, но вдруг остановилась и посмотрела на Джуриусса так, что сердце его защемило.
— Ури, вы с Владом точно справитесь? Обойдется без жертв? Я не хочу, чтобы ты пострадал, обгорел, чтобы вообще испытывал хоть какой-то дискомфорт.
— Ну, без дискомфорта не обойтись никак, но в основном, я думаю, это безопасно, настолько, насколько вообще может быть.
— Будем надеяться, у меня все равно сердце не на месте.
— Мне приятно видеть, что ты хоть немножко меня еще любишь, — сказал Джуриусс.
Аланка пожала плечами и вышла.
Влад, Джуриусс и Аланка спустились в подвал мэрии, где в казематах томились опасные преступники, коих было всего два: виконт Мекелес и принц Сорокамос. Помещены они были скорее для их же удобства, ибо в яме (место, куда бросали всякий провинившийся сброд) уже сидела Занка и трио отпетых воришек.
Подойдя камере, в которой сидел Сорокамос, Аланка замешкалась.
— Ну же, — шепнул Влад.
— Я хочу посмотреть на него, — властно сказала Аланка.
Человек, занимавшийся охраной двух пленников, открыл маленькое окошко. Аланка увидела, как Сорокамос сидит, опустив голову на руки, спина его вздрагивала.
— Отоприте дверь. Я хочу говорить с ним. Наедине.
Дверь открылась со скрипом. Сорокамос слышал его откуда-то издалека и не сразу отреагировал.
— Уходите, нет нужды сторожить меня, — послышался голос Аланки.
Сорокамос не поднимал головы, он боялся увидеть ее и снова не узнать.
Через минуту, когда все стихло, принц почувствовал, как его волос касается чья-то рука. Неясный шорох, сдавленные всхлипывания и сдавленные крики: "Прости меня, прости!" заставили Сорокамоса сделать самое тяжелое усилие в жизни и поднять голову от ладоней.
В его ногах рыдала Аланка. Принц тут же поднял ее, и во все глаза, жадно уставился на нее, не давая себя обнять.
— Прости меня, прости. Я все тебе объясню, — сказала Аланка, едва придя в себя. Сорокамос наконец-то дал себя обнять и сам обнял Аланку. Теперь хоть и с трудом, но он узнавал ее. Она сильно изменилась, истощилась, истончилась как-то, и глаза ее перестали блестеть, как блестели раньше, но все-таки это была она.
— Будет, милая, будет. Я так боялся, что ты меня не узнала.
Аланка прижалась к нему и несколько минут сидела, не говоря ни слова. Между ними происходило что-то, что словами нельзя объяснить, и о чем говорить нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Сари, слушай меня очень внимательно, — серьезно глядя на него, начала Аланка, — я начну с того момента, как упала сюда.
С борта "Грегарины" я упала неподалеку от людей. Влад, единственный человек, который обладает здесь хоть, какими-то знаниями. Не смотри что он косой и хромой горбун, он славный малый и очень хочет нам помочь. В день, когда Влад сделал меня их правительницей, он рассказал мне легенду о птице-деве. Ты ведь знаешь эту детскую сказку?
— Это где красный снег?
— Да. Ты же понял уже, что это не сказка!
— Понял, как только увидел эти жуткие алые сугробы.
— Это их проклятье. Но его можно снять. Для этого необходимо убить призрака — мессира Славеса Жестокосерда.
— Ого.
— Для этого есть два ножа: костяной — для тела и алмазный — для духа. Пока я думала, как искать, этого мифического монарха, ко мне привели двух моих старых знакомых. Занка и Мекелес заблудились в лесах и вышли случайно на нас. Занка просто исхудала, а вот бедный виконт совсем был плох. Местные знахари выходили его, как могли. Я допрашивала Занку, она ничего не рассказала мне о том, что делала у этого людского царя, но все-таки согласилась проводить нас к нему, причем с большой охотой. Это меня беспокоит немного. Мекелес же самостоятельно рассказал мне, о том, что наша новоиспеченная герцогиня, решила извести тебя и мессира Павлеса при помощи этого Славеса. Виконт отправится завтра домой, вместе с Джуриуссом.
