— Вопрос слышал? Повторить?
— Господин Соло… — нуб вскинул руки, будто сдавался. — Нас Барин послал… Велел за тёлкой… за девкой присмотреть. В клан забрать…
Он чуть не плакал. Кто-то из подёнщиков презрительно свистнул, и сразу засвистели все. Дизель обернулся, показал кулак, свист утих.
— После набега на самосадов сколько вас вернулось? — продолжил я допрос.
Нуб растопырил свои пятерни и трижды сжал и разжал пальцы.
— Тридцать? Ага. А с перезагрузки?
— Одиннадцать. Барин не в себе. Было семьдесят пять, а стало тридцать и одиннадцать, — он покосился на своего дохлого товарища. — Тридцать и десять. Вы бы видели, кто напал на нас на обратном пути. Это не люди, нет. Они высасывают душу…
Я и без его пояснений знал, кто это и что они делают, но вопрос был в другом.
— А червивых сколько?
— Сем… Семнадцать. И семь с перезагрузки.
К трупу подошла Уголёк, выдернулся стрелы, обтёрла брезгливо наконечники о безрукавку. Подёнщики уставились на неё полными страсти глазами, а наиболее смелые начали отпускать шуточки по поводу того, что длиннее: её ноги или сапоги? Дизелю вновь пришлось оборачиваться и показывать кулак.
— Передай Барину, — заговорил я, — что Соло вернулся в город. Смыслишь?
— Барин говорил, что ему сейчас не до вас, что надо восстанавливать клан. У него проблемы с голыми.
— Плевать мне на его проблемы. Передай ему, что превращать девок в клановые подстилки я не позволю. И подёнщиков грабить тоже не позволю. Отнимать у них честный лут больше никто не будет. Всё понял?
— Понял.
— Ступай с богом.
Женщины смотрели на меня с чувством лёгкого опьянения, мужики с недоверием. Эка сказанул: чтоб сам Барин не смел делать того, чего ему хочется! Но слово не воробей, и за каждое из них мне теперь придётся отвечать.
Нуб, всё ещё не веря, что его отпускают, попятился и юркнул за угол барака, а мы двинулись дальше. Возле трактира меня придержал Шурка.
— Как ты собираешься выполнять обещания?
Кажется, из всей нашей группы только он обратил внимание на мои слова.
Я пожал плечами. Я не знал, как их выполнять, и не удивлюсь, если Барин соберёт остатки своей оравы и через полчаса прискачет в «Рыжую Мадам» на разборки, и потому вполне возможно, что всех нас ждёт жизнь короткая, а смерть долгая… Но как же смотрели на меня эти женщины. А мужики? Они не поверили, нет, но уже к вечеру весь город будет знать, что нашёлся подёнщик, кинувший вызов нубам, и обо мне заговорят, ко мне потянутся люди. А что там дальше будет… Кто ж его знает, что там будет?
— Не спрашивай меня об этом, Шурка, — я хлопнул его по плечу. — В конце концов, все мы рано или поздно оказываемся в перезагрузочной камере. Так чего нам боятся?
— Способа, по которому мы там оказываемся.
Это верно, способы — вещь разнообразная и не всегда приятная, но философские диспуты не моя стезя, поэтому я не стал продолжать разговор, а вошёл в трактир. Моя группа уже расположилась за столом, и вокруг них суетилась разносчица. Дизель шептал ей что-то скабрёзное, заглядывая в широкие синие глаза, и гладил платье ниже спины. Она краснела, улыбалась и пыталась убрать его руку, но не слишком настойчиво.
Уголёк в своём костюме и ботфортах вызвала сенсацию среди поклонников. Они и без того были в неё влюблены, а теперь и вовсе языки высунули. Я покачал головой неодобрительно, но говорить не стал ничего, только показал Курту, что иду на второй этаж к Мадам.
— Соло, а еду к-куда?
— Организуй поваров, понадобиться — найми. Деньги возьмешь у Шурки. Устроим вечером для всех подёнщиков бесплатный ужин на площади. Молоко и картофель обменяй на пиво. Верю в тебя, ты сможешь договориться.
— П-понял.
Я взбежал по лестнице. Настроение было хорошее. Последнее время мы только и делали, что побеждали. С одной стороны это настораживало, ибо жизнь состоит не из одних только побед. Наступит час, и она обязательно шандарахнет по башке каким-нибудь недоразумением вроде стрелы из-за угла или камня с крыши. Но сегодня думать об этом не хотелось. Сегодня хотелось есть мясо, пить пиво, целовать Уголёчку, если она позволит, а если не позволит… Если не позволит, можно дойти до Эльзы и приголубить её по старой памяти. Или подхватить на руки девчонку-куртизанку и кружить, кружить, кружить, как ветер снежинку, а потом, бог даст, Уголёчка приревнует и позволит поцеловать себя хотя бы в щёчку.
Но вариант с Эльзой мне казался предпочтительней, и не потому что Уголёк вряд ли приревнует меня когда-либо и я навсегда останусь без поцелуев, а потому что раскрыть убийство подёнщика в катакомбах можно было только через Эльзу, и хочу я того или нет, но мне придётся с ней встречаться.
— Где пропадал?
Мадам сидела в плетёном кресле на балконе, где куртизанки пили утренний чай, только вместо чайника на столике стояла неизменная бутылка рома.
— Прошу прощения, госпожа Мадам, возникли небольшие проблемы, пришлось решать их.
— Остёр ты на решения, — она потянулась, повела плечами, разминая спину. — Нубы до сих пор кровью харкают.
— Ну, знаете, я их в гости не звал, сами напросились. А вместо того, чтобы предъявлять мне за нубов, лучше бы ромом угостили.
— С чего ты решил, что я предъявляю? Наоборот, я довольна.
Мою просьбу насчёт рома она проигнорировала.
— Ну а если довольны, угостите ромом, — сделал я вторую попытку.
— Задание выполнил? — снова проигнорировала она меня.
— Выполнил.
Вы получили «Кираса капитана наёмников»
Это настоящий ландскнехтский доспех капитана Вернера фон Урслингена, шваба и кондотьера. Собрав отряд наёмников, он предал огню и мечу земли Тосканы и Умбрии, а потом под знамёнами Обиццо д’Эсте опустошил север Италии, получив за свои злодеяния звание врага Бога на земле.
Хорошая вещь. Очень. Потемневшая от времени и боёв сталь, но ещё не утратившая золотой блеск, промятая ударами мечей, обожжённая пламенем — она вызывала ощущение трепета. Вот чего мне действительно не хватало. Широкие накладные наплечники плавно обхватывали плечи и прикрывали их от шеи до локтей. Нижняя часть, выгнутая наружу наподобие короткой юбки, надёжно защищала низ живота и бёдра от скользящих и рубящих ударов. Я повёл телом влево-вправо, наклонился вперёд-назад, присел, и не почувствовал ни скованности, ни тяжести. Её как будто специально ковали для меня.
Я посмотрел показатели характеристик: ловкость +21, меткость +17, сила +23, выносливость +15, поглощение урона 11 %. Внушительно. Если удастся собрать полный сет — будет великолепно.
— Готов получить следующее задание?
— Одну минуту, госпожа Мадам.
Я всё-таки решил добиться своего и выбить из неё рюмочку рома. Зря что ли игра одарила меня новым баффом? Я включил «Коварство» и, чувствуя, как харизма наполняет интуицию предвкушением удачи и лезет наружу обворожительной улыбкой, заговорил:
— Вы умная женщина, госпожа Рыжая Мадам, и вы должны понимать тягу человека к прекрасному. А ваш ром необыкновенно прекрасен! Так неужели вы откажете истинному ценителю прекрасного в маленьком глоточке этого божественного напитка?
Мадам откупорила бутылку, медленно наполнила рюмку до краёв и опрокинула её в себя.
— Зря бафф потратил, — усмехнулась она. — Вдруг понадобится, а теперь сутки ждать.
Я топнул ногой: вот же вредная тётка, ничем её не прошибёшь! Какой же у неё уровень должен быть, если мой бафф она даже не почувствовала?
— Ладно, на ком-нибудь потом потренируешься, — наставническим тоном проговорила она, — а пока подумай над тем, как подняться повыше.
— То есть?
— Пора тебе свой клан заиметь.
Вы получили задание «Создать новый клан»
В горле запершило. Её утром укусил кто-то? Чтобы создать новый клан… Чтобы создать новый… Я даже не знаю, что для этого нужно. Наверное, снести какой-нибудь трактир или лавку на площади и построить собственный кланхолл, потому что кланхолл может находиться только на площади. Строители у меня есть. Курт — каменщик, Дизель — лесоруб. Уголёк им петь будет, а Шурка на губной гармошке подыгрывать. Бред! Создать новый клан…
