Я моргнула, ресницы громко шлёпнули о щёки, раздавшийся следом звук, который я раньше считала звуком шага, заставил меня вздрогнуть — я тюкнулась темечком о стену и…
Ну, привет, темный коридор и тишина.
Крылатые! Это только я могла провалиться в транс, когда в реальности моей тушке может не поздоровиться. Причем это становится нездоровой тенденцией.
Коридор был тёмным, но не до черноты, я вполне различала обстановку разрухи, царившую вокруг. Тишина тоже не была абсолютной, подо мной то и дело что-то хрустело и скрежетало, словно шагала я по битому пластику и стеклу. Вот только я не управляла собой. Просто шла, иногда оглядывалась по сторонам, но не потому, что хотела этого, а словно кукла на нитках, обретшая сознание, но повинующаяся мановению рук кукловода. Отвратительное ощущение.
И в тоже время мне было спокойно. Иллюзия безопасности. Я утопала в тёплой неге, и желание вернуться в тело всё истончалось, а ведь я даже тряхнуть головой не могла, чтобы взбодриться. Я слышала, что как-то так умирают от переохлаждения — вдруг становится тепло и приятно, а все желания исчезают.
Рядом громыхнуло, словно на керамический пол свалилось нечто металлическое. Угол зрения резко изменился, и теперь я могла наблюдать какой-то короб с…
А! Это череп! Заметно обгоревший, с проломом в височной доле череп человека! Какого Заррха?! Где мой тортик?!
Вместо того, чтобы свалить подальше, я оказалось совсем рядом с жуткой находкой. Рука, почти белая в полумраке, протянулась от меня и без малейшего трепета подняла череп.
— Бедный Йорик, — услышала я, и убраться из этого транса захотелось ещё больше. — Взять или не взять? — вот в чем вопрос.
Говорил Корвин. И рука тоже принадлежала ему. А-а-а!
Выпустите меня отсюда, пожалуйста!
— Вин! — сзади донесся женский голос, и я мрачно сжала зубы. Сжала бы, если бы тело повиновалось мне хоть немного.
Меня развернуло в сторону голоса и — лучше бы мне этого не видеть! — дальше по коридору, в луче света из дверного проёма стояла заррхова красотка Тэрри. И манила меня рукой.
И я пошла. Меня, вернее, понесло в её сторону, хоть я и возмущалась, пытаясь — то вырваться и вернуться в темный переулок, где меня возможно вот-вот похитят, изнасилуют, убьют и расчленят, то — запретить себе… носителю себя приближаться к этой… этой!
— Смотри, совсем целая. Пожар сюда не добрался.
— Но тут ничего ценного, — взгляд безразлично скользил по необычной обстановке комнаты. Картинка на стене, шкаф с открытыми полками. Пустой. Рабочий светильник у изголовья…
— Кровать. Тут есть кровать. Пока ребята далеко, мы можем… продолжить, — и девица, макушка которой маячила совсем рядом на уровне моего подбородка, скользнула ближе, протянула когтистую лапку в район моего уха, вытащила из-за него прядь чёрных волос, пропуская её сквозь костлявые пальцы.
А я на это смотрю.
Гадина! Да как она смеет!
Коридор и комнату с кроватью заволокло красной пеленой, в ушах зазвенело от ярости, а мышцы руки — я наконец-то ощутила тело — судорожно сократились, смазав нахальную девчонку по лицу. Хорошо так смазав — она отлетела на ту самую кровать, на которую манила Корвина, а у меня в голове громыхнуло с непередаваемой злостью:
— Какого Заррха у тебя там происходит?! Где Орс? Ни на минуту отвернуться!
Упс.
Миг — и я снова подпираю спиной стеночку в тёмном переулке, и очень часто дышу.
Галлюцинации на почве кислородного голодания?
Жидкий свет из переулка совсем поредел, я посмотрела на проём. На фоне него стоял, сложив руки на груди, мой преследователь. Тёмная одежда обрисовывала спортивную фигуру, полы плаща немного развевались, как и светлые волосы.
Хм. Беловолосый Соверг. Из рода телохранителей Дальсаррхов.
Вряд ли он тут, чтобы меня похитить.
Что ж. Я с максимально независимым видом — мол, я тут бегаю, а по закоулкам шарюсь просто от любви к искусству, — выбралась из укрытия, прошла, гордо задрав подбородок, мимо неподвижного дракона.
Да ещё и бросила при этом:
— Вернусь — голову оторву!
Соверг дёрнулся и отвёл взгляд, я же и вовсе обалдела. Пошлёпала дальше, оставив беловолосого за спиной, понимая: не тронет, не для того он здесь.
— Это Орс? — спросила тихонько у пустоты перед собой.
Тишина.
Вот же змей Дальсаррший, молчит.
— Попробуй только принять предложение Тэрри, — я сощурилась, скрипнув зубами для пущего эффекта.
Внутри зародилось странное ощущение: будто сидящий в моей голове дракон смеётся. Без язвительности, по-доброму и очень так — заразительно. Это, конечно, могло мне почудиться, после транса не мудрено, но меня и саму начал разбирать смех.
Я вдруг вспомнила, как поймала волну Корвина в кафе Шафран.
— А ведь я не в первый раз ломаю тебе малину, — протянула я. Сомневаюсь, что тогда ты продолжил зажигать с Тэр-р-ри. Не любят девушки, когда их чужим именем зовут. — Хихикая, я с придыханием передразнила его страстное: — "Ка-а-асс".
— Вот поганка.
Я рассмеялась в голос, хоть так и не поняла, чьи это слова. С моим настроением — вполне могли оказаться моими.
— Письмо прочитай, в конце концов, — пробормотала я, и чувство тёплой радости начало таять. Словно меня выпустили из надежных объятий: тело ещё помнит их, но постепенно замерзает. Едва ощутимая мелькнула мысль: "Нет. Прости. Не получится".
Увы, трактовать её можно было по-разному. Я решила, что это Корвин сказал Тэрри. Но ведь мог и мне…
А могло и вовсе показаться. Всё.
Зато через пару минут я отвлеклась, сообразив, что иду босиком, а туфлями в руках хлопаю себя по бёдрам.
Вот шляпа!
Беловолосый охранник, хотя скорее просто соглядатай, тащился следом, выдерживая дистанцию и ничего не говоря. Интересно, Корвин и правда сделает ему выволочку? И вообще, где это его носит? Надо почитать письмо, да.
Обуваться не стала — пачкать внутри туфли не хотелось, да и наклоняться, натягивать обувь при этом Орсе — просто ррр! Не так уж мне и холодно. Так и дошла до самого дома, где застала Реми, дремавшего стоя под соседским заборчиком.
— Крылатые, Касс! — воскликнул друг, когда я постучала его по плечу. Всё-таки хорошо иметь чуткий слух, ко мне бы никто так не подкрался. — Ты откуда так поздно?
— В библиотеке засиделась, — повинилась я смущенно. Оглянулась — Орс исчез из поля зрения, но явно был где-то рядом. Бросила туфли на землю и наступила на них сверху.
— Я час как из Синегоры вернулся, и сразу к тебе, — друг не заметил моей возни с обувкой. — А твой Цербер на порог не пускает. Ещё и не говорит, дома ты или нет. Я тут уже и песни пел, и камешками в окно твоё швырялся. Выглянула, наорала, обещала грязной водой облить.
— Да, мисс Церби может, — я отстраненно усмехнулась, и тут же, спохватившись, поймала Реми за руку: — Что-то важное узнал?
В душе завозилось ленивым ёжиком странное чувство — я не была уверена, что действительно хочу ответа на свой вопрос.
— Ну… — Реми замялся, по моей коже пробежал холодок. — По нашему делу нет, но. Кое-что важное есть.
— Нужна сфета? — шепнула одними губами, сомневаясь, поможет ли защитная сфера тишины от Корвина, способного заглядывать ко мне через транс.
— Ничего такого. Просто твой дядя…
— Ой, не напоминай, — я поморщилась. Совсем о нём забыла в последнее время. А ведь он травил меня и тётю. — Я ещё с ним поквитаюсь, честно! Но позже, когда желание убить его немного поутихнет.
— Ну, пожалуй, ты уже отмщена.
— Ух ты! Что с ним?
— Сегодня утром он бегал по улицам Синегоры в одном исподнем.
— Вот позорище, — простонала я. — Но в чем тут моё "отмщена"?
— Он бегал и вопил: "Смерть драконам!" — Его забрал патруль и доставил в лечебницу, ту самую. — Реми шевельнул бровью, напоминая мне, как мы в детстве забирались на высокий забор лечебницы для душевно больных. Тогда меня особенно впечатлил "человек-змея", передвигавшийся в траве исключительно по-пластунски и жутковато шипевший, когда его окликали.
