— А почему они позволили умереть всем этим людям? — резонно поинтересовался я. — Потому что не умеют контролировать потустороннюю силу! Уничтожать ее еще как — то могут, а контролировать — нет.
— А вы?
Сказать ему, что я делаю это впервые в жизни?
— А как же! Перед тобой самый могущественный некромант Ингерники! Тайное знание передается в нашей семье от отца к сыну уже тысячу лет. Естественно, мы используем его только для защиты людей от нежити.
Я задумался. Жизненно важно было увести отсюда пса — зомби — он служил доказательством моего преступления, никто не должен был его увидеть. Желательно было также уговорить мальчишку, чтобы он молчал.
— Послушай, давай договоримся. Отдай Макса мне! Я буду о нем очень хорошо заботиться. У него настоящий талант к охоте на гулей, обидно зарывать его в землю!
Парнишка колебался.
— Для того чтобы жить, ему постоянно надо подпитываться черной магией, а в ваших краях ее почти нет. Без некротического ритуала он проживет только до полнолуния.
Положение светил тут не имело значения, но звучала фраза хорошо.
— Ладно, — решился пацан, — я скажу ему, чтобы он шел с вами.
— Спасибо, парень! Вот увидишь, он станет героем.
Это если мы до рассвета доживем. Пока перспективы были смутные.
Нежити дрались в дальнем конце двора, у полуразвалившейся конюшни. Пес успешно ограничивал мобильность гуля, и это давало мне пространство для маневра. У меня оставалось еще одно ведро спирта и ракетница, валявшаяся где — то среди бурьяна. Я выждал, когда гуль повернется к дереву спиной, и улыбнулся мальчику:
— Ну я пошел! Удачи мне.
Ракетница нашлась быстро, но патроны куда — то просыпались, остался только тот, который я успел загнать в ствол. Ведро протекало, спирта осталось в нем чуть больше половины. Авось хватит! Приблизившись к сражающимся монстрам, я изловчился и выплеснул спирт на гуля. Мертвец резво попер на меня, но пес повис на нем, как шевелящийся рычащий якорь. Я отступил к дереву, скомандовал:
— Макс, фу! — и выстрелил в гуля из ракетницы практически в упор.
Он сгорел не сразу, а еще пару минут бегал за мной по двору, но это была уже агония. Когда все было кончено, я с благодарностью потрепал псу уши.
— Молодец, собака! Мы его сделали. Не слезай! — велел я мальчику. — Надо проверить, нет ли здесь еще кого. Пока я не вернусь, не вздумай спускаться на землю.
Мальчик кивнул. Это только в глупых сказках люди всегда делают все наоборот, а в реальности, оказавшись лицом к лицу со смертью, они становятся тихими и послушными.
Мы пошли на разведку вместе, тварь и черный маг. Пес — зомби бодро трусил впереди, тщательно принюхиваясь. Я был уверен, что гуля он заметит раньше меня. Грузовик уже догорал, сумерки перешли в ночь, но вокруг было тихо и спокойно — обычно именно этот покой свидетельствует о том, что опасность миновала. Я свинтил из подручных материалов факел, потому что понятия не имел, где искать лампы. Хозяева были зажиточные, у них имелся даже собственный электрогенератор (не на спирту, на масле), запустить его то ли забыли, то ли не успели. Я проверил контакты и перекинул рубильник — все работало. Во дворе загорелись лампочки, но в доме было темно. Это было нехорошо.
Я сказал псу:
— Сгоняй за саквояжем! — и начал осторожно обходить здание, заглядывая в окна. Нашлась моя трость, я чуть было не забыл про нее.
Через минуту раздалось пыхтение — пес — зомби нес сумку. Этот зверь начинал мне нравиться.
— Спрячься! — велел я ему. — Люди не должны тебя видеть. Встретимся у мотоцикла.
Он растворился в темноте.
Сначала я зажег свечу, но на ее запах никто не появился, только пес шуршал и сопел в кустах. Тогда я начал ходить вокруг дома и звать:
— Есть здесь кто живой?
Где — то через четверть часа в окне второго этажа мелькнуло бледное пятно:
— Кто там?
— Черного мага вызывали?
— Осторожно, мертвецы!
— Они в прошлом. Не помните, сколько их было — то?
В окне произошло шевеление, и ответил мне уже другой голос:
— В лес пошли двенадцать человек. Потом я видел семерых, но одного или двух мы смогли уничтожить.
— Сколько было старых?
— Трое.
— Тогда всё, что нам грозит, это пара свеженьких мертвяков, прячущихся по углам! Можно будет поискать их утром. Как в доме со светом?
— Вы уничтожили троих гоулов?!
Судя по знанию терминологии, это был один из чистильщиков. Гуль соотносится с гоулом, как болонка — с волкодавом. Гоулами называют древних и оттого сильных гулей. Я сдержал презрительную ухмылку — все равно бы чистильщик ее не разглядел.
— Да! Причем без особого напряжения. И еще одного из новых. Но у меня проблема с реактивами — на армию покойников я как — то не рассчитывал. Какой идиот их всех поднял?
Ответом стало молчание: признавать свою глупость чистильщик не хотел, а опровергнуть мои слова не мог.
— Ладно, проехали. Сидите где сидите. Я отвезу мальчика на ближайшую ферму, а утром вернусь. Обсудим вопросы оплаты.
— Михас цел?! — раздался встревоженный женский голос.
— Да. Вы его мать?
— Михас! Я должна его видеть!
Раздался шум борьбы. Ну начинается… Нужно свалить отсюда, чтобы они перебесились до утра.
— Короче, мы уезжаем по дороге на восток.
— Михас!
Мне пришлось привести ребенка к дому и позволить женщине выплакаться. Мальчик держался на удивление спокойно и очень серьезно уговаривал маму подождать до утра. Когда мы уходили, женщина все еще рыдала.
— Она у тебя что, из белых? — поинтересовался я, разворачивая тушу мотоцикла.
— Нет. У меня дедушка — белый маг.
— А, тогда понятно. Семейное!
— Что — семейное? — обиделся мальчик.
— Нервишки слабые.
Получив команду, магия мотоцикла вдохнула жар в цилиндры, крутанула вал, двигатель взревел, а из фары ударил ослепительный конус света.
— Держись крепче! — скомандовал я, подтягивая завязки плаща, и мы покатили вперед, сопровождаемые быстрой тенью собаки — зомби.
В поместье я больше не вернулся и был абсолютно прав — пофиг деньги, свобода дороже! Утром мне показалось неразумным позволить чистильщику увидеть мое лицо: так и до разбирательства в НЗАМИПС недолго. Я объяснил мальчику, что нежитей в поместье больше нет, а с остальным полиция сама разберется, и строго — настрого приказал никому не говорить о собаке.
— Если только не спросят напрямую — врать нехорошо.
