Я продолжала сидеть за столом, а норд — переминаться с ноги на ногу, стоя у двери. Будь у него шапка, наверняка, комкал бы ее в руках, а так просто сжимал и разжимал пальцы, теребил шнуровку на заляпанной грязью рубахе, и молчал.
— Присядешь? — предложила я, понимая, что никуда этот вестник не торопится. Ибо торопиться, судя по всему, ему уже некуда. Парень кивнул и, подойдя к столу, сел с самого края. — Расскажи, что случилось? — попросила, поднимая упавшую вилку. — На вас напали?
Он отрицательно мотнул головой, но вслух не произнес не слова. Несмотря на внешнее спокойствие, я чувствовала себя ужасно. В то, что жениха, который за эти дни стал по-своему мне близок, больше нет — сердце верить отказывалось. А вот в то, что я могу теперь остаться без обещанной нордами защиты, напротив, казалось очень реальным и неотвратимо близким. Холодный липкий страх сгущался надо мной подобно тучам, а в глазах сверкнули первые капли непрошенных слез.
— Таш хотел сделать тебе особый подарок, — наконец-то, проговорил гость. Совсем еще молоденький, лет восемнадцать на вид, не больше. Но уже отмеченный тонкими нитями шрамов, змеившихся на лысом виске, который в сочетании с кудрявой шевелюрой походил на деталь прически.
— Подарок, — эхом повторила я, наливая в кубок вина. Руки дрожали: посуда неприятно звякала, а темная жидкость частично выплеснулась на скатерть, но я словно не замечала этого. Все происходило, как во сне… в странном кошмарном сне, который так походил на реальность.
— Да, подарок! — с вызовом в голосе воскликнул норд и тут же стушевался, опустил плечи и, как мне показалось, всхлипнул. Но… показалось, да… мужчины ведь не плачут. — Таш задумал это еще с утра. Собрал самых близких друзей и… — парень снова замолчал, уставившись на свои сложенные на столе руки. Его пальцы подрагивали не меньше моих, и, поднявшись, я протянула ему свой кубок, сказав:
— Выпей. Не повредит.
Он бросил на меня благодарный взгляд и залпом осушил сосуд. Потом продолжил рассказ:
— Таш знал, что старшие ему не позволят, поэтому втихую подговорил нас пятерых прогуляться в подземелья Итиры за синим кристаллом, который заприметил еще на прошлой охоте…
"Безрассудный мальчишка, — всплыли в памяти вчерашние слова Йена. — Ночные прогулки на керсе, опасные вылазки в подземелья — глупые романтические порывы! Да, он такой — безрассудный мальчишка… был".
— Красные ценны, да, но синие очень красивы. Твой жених хотел подарить тебе один из них завтра, в Рассветном храме, Ильва, — продолжал говорить норд.
А я слушала и молчала, мрачно разглядывая темно-красные пятна на белоснежной ткани стола. Мне… Значит, Таш погиб из-за меня? Проклятье! От понимания, что косвенно являюсь причиной его гибели, становилось только еще хуже.
— Скажи хоть что-нибудь, Иль! — взмолился парень, явно чувствовавший себя виноватым и за то, что участвовал в рисованной авантюре и… за то, что выжил, в отличие от моего жениха.
— Как он погиб? — я с трудом узнала свой голос, он звучал слишком глухо и как-то… бесцветно, безэмоционально даже.
— Его утащила вниз орна*.
— Кто? — не меняя тона, спросила я.
— Подземная гадина, — тяжело вздохнув, пояснил собеседник и шепотом добавил: — Трехглавая.
Мы замолчали, каждый думая о своем. Норд, судя по страдальческой мине на его серой физиономии, вспоминал их бесславный поход, а я размышляла над тем, что если тела нет, то, быть может, с диагнозом "мертв", кое-кто все же погорячился? Эту мысль я и высказала вестнику. Но тот, увы, моим энтузиазмом не проникся, хотя и сказал, что Грэм-риль собирает небольшой отряд для поиска. Вот только не Таша, а его истерзанного тела.
— Грэм, значит. А Йен-ри с ним? — спросила парня.
— Учитель отсутствовал весь день, поэтому Таш и торопился с вылазкой. Хотел все провернуть до его возвращения, чтоб не сильно потом влетело, — покаянно опустив голову, признался меченный.
— А сейчас? Где сейчас Йен-ри? — поднимаясь со скамьи, уточнила я, на что норд лишь неопределенно пожал плечами. — Тогда идем к Грэм-рилю! — приняла решение я и, глотнув для храбрости вина прямо из горла бутылки, направилась к так и не запертой двери. — Ты идешь или как? — бросила на ходу. — Я не так хорошо ориенитуюсь в Стортхэме, чтобы найти главу общины без посторонней помощи.
Норд тяжело поднялся, опрокинув при этом что-то из посуды, но поднимать не стал. Развернулся, вздохнул и с лицом приговоренного, которого ведут на плаху, поплелся следом за мной. Поподаться лишний раз на глаза Грэм-рилю этот почти целый голубчик явно не желал, но и отказать невесте погибшего друга не мог.
Пока шли вниз, я выспросила про раненых. Оказалось, что пострадали такие же молодые ребята, как и Таш. Пьяные, веселые, безрассудные… они начали праздновать мальчишник гораздо раньше нас, а потом отправились искать приключений на свои нордовские задницы. Нашли, идиоты! Но… что же мне-то теперь делать? Как дальше здесь жить? Или не здесь?
Погруженная в свои мрачные мысли, я вылетела в освещенный факелами коридор, где чуть не столкнулась с очередным нордом. Лимон и мед… а еще запах ветра и капли осеннего дождя на кожаной куртке… Йен! Резко вскинув голову, уставилась на застывшего статуей "медведя", который прижимал к груди маленький деревянный ящичек с прозрачной крышкой.
— Что случилось, Ильва? — спросил рыжий норд, и тут же обратился к моему провожатому: — Почему нет часового на входе? Где вообще все?!
— Таш погиб, ри, — сказал норд с залысиной, и странный сундучок выпал из рук его учителя, огласив глухим стуком мрачный туннель.
Из-под открывшейся заслонки полезли странные насекомые, похожие на белых крылатых червей. Пользуясь тем, что на них никто, кроме меня, не обратил внимания, странные существа шустро расползлись по темным углам.
— Как? — только и смог выдохнуть Йен.
И рассказ начался по новой.
Той же ночью в комнате Ильвы…
Я бы хотела провести эту ночь с Йеном. Без всякого пошлого подтекста, без эротических бредней и прочей ерунды. Просто, если бы он был в моей комнате, сидел бы в кресле или на краю кровати, пил бы чай или просто молчал, я бы смогла расслабиться и уснуть, поверив в иллюзию защищенности. Но его не было. Рыжеволосый норд, едва вернувшись с весьма утомительной охоты на ришв, снова покинул Стортхм вместе с несколькими опытными охотниками, не раз спускавшимися в подземелья Итиры.
А я осталась, как и все прочие, ждать новостей в компании мрачной, как туча Янины. Вот только новости, вернее, те, кто должен был их принести, задерживались. Спать я не могла, разговор с лэфой у нас тоже не клеился, но и отпускать девушку к мужу, я, если честно, не хотела. Да, понимаю, что это эгоистично, вот только остаться наедине с собственными мыслями было страшно. И потому предпочитала пить остывший чай, искоса поглядывая на хмурое лицо подружки невесты… бывшей подружки, потому что невеста я теперь тоже бывшая.
