«Ты будешь принадлежать только мне. И я буду делать с тобой все, что пожелаю. А сейчас я желаю…».
Яркое бесстыдное видение вспыхнуло в пульсирующей от боли голове. Девушка закричала, как раненый зверь, и взвилась на ноги.
— Никогда! Этого не будет никогда!!!
Ослепительное яростное пламя сорвалось с её выброшенных для удара рук и огненной волной понеслось на Амона. И тут же разгневанная мстительница закричала от ужаса, понимая, что убила единственное существо, которое ей было не безразлично в этом мире. Но в ту же секунду из огненной волны шагнул черный, нечеловеческий силуэт. Жаркое пламя стекло по нему, как по гранитной глыбе, не причиняя вреда. Только заблестело от раскаленного жара тело, а на лице вспыхнули багряные узоры.
Тяжелая рука вновь отшвырнула Кассандру к краю поляны. Мятежная рабыня забыла про меч, забыла про боль, даже про собственное удивление. Она будто и впрямь всю жизнь кидалась огнём. Ревущая буря снова поднималась в груди. Демон глухо зарычал и бросился. На сей раз безо всякой игры, будто равный на равную. Обжигающий шквал пронесся в воздухе, разлетаясь дрожащими искрами. Трава вокруг вспыхнула, огонь стремительно побежал в разные стороны. Девушка вспыхнула факелом. Белое марево рвалось и ревело, оставляя тонкий силуэт чернеть в неудержимой стихии своего жара. Пылающие волосы развевались, руки, выброшенные вперед, гнали раскаленные волны. Казалось, никто не сможет преодолеть эту стену огня, но Амон бестрепетно шагнул вперед.
Повелительница огня ликовала. С её души как будто упала огромная тяжесть, тело стало легким-легким, исчез щекочущий холодок ночи, кровь бежала по жилам, кипя и будоража. Она свободна! Она может за себя постоять!
— Как бы не так, — прозвучал прямо над ухом знакомый жестокий голос.
И во впадинку между ключицами больно надавили. Девушка закричала, закашлялась, согнулась захлебываясь, а ревущее пламя стремительно ушло в землю, словно его и не было. Владычица грозной стихии снова стала всего лишь жалкой рабыней, над которой склонился её вечный кошмар — демон, принявший человеческий облик. Откуда-то издалека предостерегающе что-то крикнул Риэль. Кэсс его не услышала.
Амон наклонился к опустошенной, едва стоящей на ногах жертве и прошептал:
— Вся твоя сила — ничто. Ты сама — ничто. И если я захочу, действительно захочу, ты будешь с покорностью выполнять все, что я потребую.
Голубые глаза смотрели пронзительно. Нахальная рука скользнула под просторную рубаху и уверенно легла на тяжко вздымающуюся грудь.
— Поняла?
Горячие пальцы коснулись нежной кожи. Жертва замерла, опозоренная, опустошенная.
— И если я захочу — а я захочу — ты станешь с радостными стонами делать то, что тебе недавно было показано.
— Никогда! — она смотрела с яростью, но демон вдруг улыбнулся, и пылающая ладонь медленно отправилась в путешествие по груди, спустилась к животу, скользнула по талии.
Стиснув зубы, униженная невольница сделала попытку вырваться, но обжигающие руки держали крепко. Тонкое тело била дрожь. Хозиян бесстыже улыбался и не собирался отступать.
— Пусти…
Вторая ладонь скользнула следом за первой. Неторопливые пальцы приласкали грудь, вдумчиво погладили спину, поднимаясь вдоль позвоночника…
— Ах, Кэсс… — со смехом шепнули ей на ухо. — Я умею убеждать. Ты сделаешь все, что я попрошу.
Она рванулась, но мужчина был сильнее и плотно прижал её к себе.
Девушка задыхалась. Да что это такое! Почему, когда он рядом, она до такой степени не владеет собой?
— Нет, не сделаю.
В голубых глазах вспыхнула злобная звериная искра:
— Не забывай, я умею ещё и приказывать. И пока не было случаев, чтобы мой приказ не выполнили.
Сердце глухо стукнуло о ребра, когда железные пальцы стиснули талию.
— Иди спать. На сегодня достаточно.
Она развернулась, чувствуя себя избитой, раздавленной и униженной одновременно.
— И не забудь найти меч. Завтра я проверю.
Кассандра вздохнула и побрела сквозь тьму туда, где предположительно лежало в траве оружие. От усталости рабыня ничего не замечала, поэтому задумчивый и полный смутного подозрения взгляд Риэля прошёл мимо неё.
* * *
— Я извинился перед ней, — ангел бросил косой взгляд на спутника. — Как перед равной. Теперь я понял… она человек, свободный от проклятья. Поэтому тебя к ней так тянет. Ты любишь ломать и подчинять. Она забавна.
— Спи, — демон не стал отвечать на немой вопрос. — Она такая же, как остальные. Не придумывай то, чего нет.
— Амон…
— Каково это? — вдруг спросил тот. — Когда тебе бросаются на защиту, что ты чувствуешь?
Риэль помолчал. В их мире не было принято вставать на защиту слабого или выступать против заведомо более сильного. Поэтому поступок Кассандры выглядел даже не странным — диким.
— Сложно объяснить… — только и смог пробормотать его собеседник. — Удивительное чувство… словно тебя любят.
Короткий смешок стал своеобразным комментарием этой реплике. Демон лег, укрылся крыльями, прислушался к мыслям девушки и нахмурился. Зачем она постоянно об этом думает?
— Пора ехать, — этот голос мог вырвать из сна эффективнее любого будильника.
Кэсс, как ошпаренная, вскочила на ноги, но тут же рухнула обратно на одеяло, застонав: все тело словно превратилось в один сплошной синяк. Она попробовала встать снова, однако и в этот раз безуспешно — ноги просто отказывались слушаться. Амон какое-то время стоял, наблюдая за её вознёй, а потом взвалил девушку на плечо и понес к ручью.
Руки дрожали, даже когда она зачерпывала воду, и каждое движение причиняло боль.
— Так всегда в первый раз после использования Стихии. Она высасывает силы, — ответил демон на безмолвный вопрос.
— Я справлюсь… — она стиснула зубы и посмотрела в голубые глаза.
— Нет, — Хозяин снова взвалил рабыню на плечо и понес к лошади.
Шлец, уже собравший лагерь, усаживал Риэля в седло.
— Ему нельзя… — прошептала с мукой властительница огня, глядя на белого, как смерть, ангела. — Он умрет…
— За себя волнуйся, — беззлобно посоветовал Амон, усаживаясь в седло.
Всю дорогу его спутница молчала, кусала губы, и старалась насколько это возможно, отстраниться. Демон хмыкнул, но не пытался ей мешать и они относительно спокойно и чинно ехали до самой остановки на ночлег. Лишь тогда Хозяин небрежно снял ее с седла и, отдав Шлецу короткий приказ охранять, ушел в чащу.
Рыжий прислужник тем временем помог Риэлю слезть с лошади и усадил его, ещё плохо стоящего на ногах на то же поваленное дерево, где сидела девушка.
