Холодок пробежал по спине Виридовикса. Один только Батбайян мог сейчас вспомнить этот клич. Хотя — нет… Остался еще один человек из клана Волка! Разве они с Таргитаем не смешали кровь, как братья? Виридовикс откинул голову назад и завыл, подхватив крик Батбайяна.
— Волки! Вы слышите меня? Волки!
Он помчался вслед за Батбайяном. Даже в момент всеобщего замешательства многие хаморы обернулись на эти голоса. Волна бегущих в панике хаморов показалась с юга. Их преследовали аршаумы.
— Ирнэк! — сказал Ариг. — Он окружил их.
— Да, — согласился его отец. — Если мы нанесем удар сейчас, мы полностью окружим их.
Аргун вырвал из рук знаменосца знамя — воздетый на копье кафтан Боргаза — и указал им на отступающих в беспорядке хаморов. Новая волна беглецов смешалась с отдельными отрядами, все еще пытавшимися сражаться.
Следом за Батбайяном и Виридовиксом аршаумы клана Серой Лошади устремились в атаку.
* * *
Когда с неба упала первая лягушка, Авшар подумал было, что это еще одна шутка природы, и раздавил ее сапогом. Затем упало еще несколько, потом — целая пригоршня. В нескольких сотнях метров от него шум битвы стал меняться. Князь-колдун поднял голову, насторожившись, как старый волк, почуявший перемену ветра. Едва лишь он отвлекся, как демон, брошенный в колдовской огонь, как в клетку, попытался вырваться на свободу. Авшар покачнулся.
— Хочешь испытать меня? — заревел он громовым голосом, обрушив свою ярость на мятежного демона.
Тот противился, но в огне не мог объединить все силы дьявольского роя. Его товарищи были отделены от него волей Авшара. Колдун отбил атаку демона и стал хлестать его с яростью, удивившей даже его самого. Последним движением, в которое он вложил всю свою ненависть, князь-колдун обрубил нити, соединяющие вожака стаи демонов и его подчиненных. Ошеломленный, испуганный и одинокий, демон стонал и выл.
— Ты заслужил худшего, подлый червяк! — прошипел Авшар. Заклинание, которое соединило бы демона с остальным роем и заставило их выполнить приказ Авшара, было готово, но времени читать его уже не осталось.
Пока Авшар сражался с демоном, битва подошла к концу. Хаморы мчались прочь, слишком напуганные лягушками и аршаумами, чтобы устрашиться еще и колдуна. И сами аршаумы находились всего в сотне метров от Авшара. Они были злы, сильны, полны ненависти, они мчались к нему, чтобы отомстить за проклятые черные стрелы, убившие сегодня столько храбрых воинов.
Авшар сжал кулаки. Гнев едва не задушил его. Его, князя-колдуна, побило какое-то грошовое камлание жалкого шамана! Но он пережил за свою бесконечную жизнь слишком многое, чтобы поддаться сейчас соблазнительной страсти гнева.
Авшар вскочил на своего черного скакуна. Длинный меч вышел из ножен. Если нельзя пустить в ход магию, то остается холодная сталь.
Хотя… Колдун поднял меч. Голубые огоньки дьявольского костра погасли. Демон вышел на свободу. Авшар указал мечом на восток.
— Убей вождя этого проклятого сброда, и я позволю тебе соединиться с твоими собратьями.
Когти демона жадно сжались. Его узкие глаза горели ужасом и одиночеством. Он поднялся в воздух на тонких перепончатых, как у летучей мыши, крыльях и закружил в поисках жертвы.
Князь-колдун уже не смотрел на него. Он мчался галопом на юг. Хаморы были теперь всего лишь негодным орудием, о котором следовало забыть. У Авшара в запасе имелись другие.
* * *
Виридовикс не обращал внимания на светящиеся золотым огнем символы друидов на галльском клинке. Золотистые искорки пробегали по зачарованному мечу с того момента, как Толаи и его шаманы начали свое колдовство.
Кельт столь усердно выкрикивал боевой клич Волков, что в конце концов охрип. Горло точно песком присыпало. Несколько раз он слышал ответные крики. Затем увидел двух хаморов, замахнувшихся друг на друга топорами. Армия Варатеша, скрепленная лишь страхом, при первом же поражении рассыпалась.
Как будто одной мысли было достаточно, чтобы притянуть Варатеша, точно магнитом, показался бандитский вожак. Виридовикс заметил его всего в двадцати метрах от себя.
Варатеш встретился с ним глазами. Виридовикс поднял меч, вызывая его на бой. Варатеш кивнул и повернул коня, ударив саблей плашмя по плечу одного из своих воинов:
— Прочь с дороги! Это наш бой!
Они настороженно двигались друг другу навстречу — каждый хорошо знал силу противника. Будь сражение пешим, Виридовикс был бы уверен в исходе. В поединке на мечах кельт был куда более опытным бойцом, нежели кочевник. Но хамор всю жизнь провел в седле, и это сводило на нет почти все преимущества кельта.
Уверенный в своем искусстве наездника, Варатеш первым нанес удар, целя в голову кельта. Виридовикс с легкостью отбил его. Бандит отсалютовал ему саблей.
— Как жаль, что все должно закончиться вот так. Если бы духи сделали мир немного иначе, мы могли бы стать с тобой друзьями.
— Друзьями?! — Виридовикс резко развернул лошадь и ответил ударом на удар. Варатеш гибко пригнулся, уходя от меча.
Воспоминания красным туманом пронеслись перед глазами кельта, едва не ослепив его: вот Варатеш бьет его ногой в плечо; вот мертвый лагерь Таргитая, где бандиты устроили настоящую бойню; вот тело убитой девушки… Память о Сейрем ударила Вирдовикса, как ножом. Вспомнил он и об ослепленных людях с кровавыми глазницами, ковыляющих за одноглазыми поводырями…
— Быть другом тебе, грязный убийца? Да Скотос Видесса плюет на тебя!
Он снова ударил Варатеша мечом; гнев придал Виридовиксу сил. Варатеш отбивал атаку за атакой. Следующий выпад кельта оказался более удачным. Он почувствовал, как сталь задела живую плоть. Боль искривила губы хамора. Но казалось, страдания причиняет ему не столько рана, сколько жестокие слова Виридовикса.
— Я знаю, что ты обо мне думаешь, — сказал он. Кельт не мог не поверить искренности этих слов, такая в них звучала сила и убежденность. — Эти жестокости, которые я совершал… Меня принудили силой! Я ненавидел себя за каждое новое зверство. Но мне приходилось поступать так. Иначе — смерть, ведь меня несправедливо поставили вне закона!
Варатеш говорил отчаянно, едва не умоляюще — словно пытался убедить и Виридовикса, и себя в том, что говорит правду. На миг кельт ощутил нечто вроде сочувствия, но затем глаза его вновь стали суровыми и рука опять крепко сжала рукоять меча.
— Упав в кучу навоза, человек может выбраться и смыть с себя грязь, а может зарыться еще глубже. Подумай, какой выбор ты сделал!
Вспышка гнева, который делал Варатеша опасным и для врагов, и для друзей, превратила его красивое лицо в маску, еще более ужасную, чем деревянный демон Толаи. Он обрушил на кельта град ударов сабли.
