Следующий день Николас, в основном, ел и спал. И никакие кошмары его не мучили. Ему даже интересно было: такое безразличие к убийству себе подобных — это свойство Кэра, или он сам по себе всегда таким черствым был? Даже мысли о брошенной на острове Маэлле, если и лезли в голову, только о том, правильно ли он поступил, не свернув ей шею? Утешил себя тем, что поступил неправильно, зато сохранил в себе человечность.
Еще некоторое время у него заняли попытки (иногда успешные) вернуть на место вещи, которые Марион готовила ему в дорогу. Но все равно, три здоровых чемодана получилось. Дипломатическая миссия, чтоб ей неладно было, к каждому приему переодеваться придется. Мысленно пожалел, почему у Кэров формы никакой нет, ходил бы себе в мундире и в ус не дул, разве что сменный парадный комплект мог понадобиться. А тут одних жилетов шесть штук разных, у него, вроде, и не было столько. Когда их матушка заказать успела?
В результате появилось еще одно дело: наемный экипаж арендовать. Своего выезда у них не было, не по чину буржуа так выпендриваться. А теснить свиту князя своими тремя (или уже четырьмя?) чемоданами Николасу было неловко. Хорошо хоть с деньгами проблем не было, Хокенштейм уже первые «артефакты древних» продать успел. Заодно изрядно потратился и хрустальный шар себе купил, «первый месяц связи бесплатно». Договорился, что для Марион сообщения будет в университет пересылать, а они ей уже сообщат. Покупать второй шар смысла не было, магии матушка обучена не была совсем.
Девушки его в этот день от своего внимания избавили, только посыльный от ректора прибегал — время отъезда сообщить. Сбор, естественно, у дворца князя.
Зато на следующий день провожать его все втроем явились. ДД — уточнить у коллеги последние вопросы по курсу перед его отъездом. Ну и счастливого пути пожелать. Брина увязалась с ней за компанию, а Орлетта просто погулять из посольства вышла, благо оно в двух шагах. Ну и поглазеть решила, все-таки отъезд князя с посольством в этом мире — событие. Что характерно, между собой они встретились быстрее, чем нашли наемный тарантас графа фон Бюлофа. С Марион они простились еще дома, так что иных провожающих у него не было.
Стартовали еще не скоро, Николас даже успел нанять на весь день одного из мальчишек, что за его домом следили, а теперь тоже к месту сбора проводили. И несколько раз гонял его за напитками, пирожками, конфетами и даже мороженным. Покупал тот, как минимум, с учетом и на себя, так что после каждого похода торба у него на плече раздувалась все больше. Ну а девушки совсем к нему в тарантас перебрались, благо там как раз четыре места для пассажиров предполагалось, дорожный саквояжик с самым необходимым пришлось временно в багаж переложить.
В общем, посидели неплохо и довольно весело. Этакий пикник прямо на центральной площади у них получился. Николасу понравилось. Девушки красивые, приветливые, внимательные, всегда бы так!
Когда, наконец, затрубил рожок к отъезду, стали прощаться. Орлетта собралась с духом и решительно Николаса обняла и поцеловала, вроде, в щеку, но губам тоже перепало. Поглядела победно на товарок, но те тоже целоваться полезли.
Впрочем, у нее и последний аргумент припасен был. Когда экипаж уже тронулся, а Николас сел внутрь, быстро подошла к дверце и протянула ему письмо, страшно заинтересовав этим конкуренток. Но тем крыть было уже нечем, а о содержании письма она им, понятно, не сказала. То есть сказала, что мысли студентки, навеянные занятиями с любимым преподавателем. В общем-то, даже правду. Трактуй, как хочешь, пусть помучаются!
Платочками вслед махать не стали, воздушных поцелуев тоже никто не слал. Все равно, у тарантаса сзади окно не предусмотрено…
* * *
Маршрут в Брен князь выбрал, исходя из политических соображений. Быстрее всего было бы сплавиться по реке Лерденке километров двадцать до морского порта княжества — городка Маридена. Порт — условный, скорее, рыбацкое поселение, серьезных торговых путей через княжество не шло. Но княжеская яхта в бухточке имелась, а также единственный боевой корабль не шибко большого размера для борьбы с контрабандистами. Но на делегацию этого бы вполне хватило, а вся дорога и двух дней не заняла бы.
Однако, ехали сушей через Шварбию и Брумлянд, чьи монархи тоже присоединились к кортежу. Ехали, вроде, каждый сам по себе, своим двором, но разговоры и переговоры велись непрерывно, на всех уровнях.
Неделю с лишним походной жизни Николас пережил безо всякого удовольствия. Неспешная езда с малой скоростью, когда ты ограничен кабинкой тарантаса и большую часть дня проводишь в одиночестве, не имея даже возможности заняться каким-либо полезным трудом… Скучно. Письмо Орлетты он прочитал сразу же после выезда из города, но ни ясности, ни удовлетворения оно ему не принесло.
Девушка писала сумбурно, без всякой логики изложения. Зато высоким слогом, которым принято изъясняться поэтам и государственным деятелям на торжественных приемах. Видимо, так ее учили. Понять ее настоящие чувства сквозь эту мешанину слов у него не получилось. «Сердце мое билось, как пойманная в силки птичка», «стыд и боль охватили меня, как ненастная ночь посреди зимы», «утлый челн моей надежды потянулся вслед за лучом, выглянувшей сквозь тучи Луны»… С трудом пробравшись сквозь все эти цветастости, Николас попытался выудить из них сухой осадок. Вроде, выделялись три основных сюжета, которые по ходу письма пересекались и путались меду собой.
Во-первых, я совсем не такая, как ты мог подумать, и как обо мне могут говорить злые языки.
Во-вторых, де Арлуньяк — мой жених, но он оказался садистом и мерзавцем, мучает меня по-всякому, и я совсем не хочу за него замуж.
В-третьих, она сама не знает, что чувствует, но очень на него надеется и будет его ждать.
Из всего этого было ясно только то, что у Орлетты какие-то проблемы с женихом, которым, неожиданно, оказался герцог де Арлуньяк. Хотя, в принципе, такое вполне могло быть возможным, а сговор мог произойти еще много лет назад. Но вот просит ли девушка избавить ее от него, или у них временные трудности, было неясно. Как неясным оставалось ее отношение к Николасу. Было ли это объяснение в любви? Возможно. Открытым текстом девушки на эту тему не выражаются, а тут сам факт письма и знаки внимания в последнее время…
Но до конца в это не верилось. Слишком уж резко прошла смена ее отношения к нему. Могло это быть и банальным желанием вернуть престижного поклонника. К тому же после того, как обошлась с ним Маэлла, верить любым герцогиням он просто не мог. Вполне могла вестись какая-то тонкая политическая игра, а в ней обман и даже убийство вполне разрешенные действия.
