Кристофер Сташеф - Маг-целитель

Я обернулся.

— Ты прав. Но почему тогда Сюэтэ натравила их на нас? Только для того, чтобы удостовериться, что мы не спим и завтра будем настолько слабы, что попадем к ней в лапы? Что-то не верится!

— Мне тоже не верится, — согласился юноша. — Может быть, они пытаются напугать тебя и соблазном перетянуть на свою сторону?

— Ну, это просто дребедень какая-то. — Я обернулся к привидениям, борясь с бушующей в душе бурей чувств. — Но что интересно. Как Сюэтэ узнала, что я здесь, а не где-нибудь еще? Хрустальные шарики? Лужицы чернил?

Да какая вообще-то разница?

— Подите прочь и скажите своей хозяйке, что напугать меня вам не удалось.

Стоны призраков превратились в рев, они принялись биться о невидимый барьер, словно мотыльки о стекло керосиновой лампы. Лица их обезобразили страх и гнев. А я обернулся к сквайру.

— Тут наверняка что-то еще, кроме попытки напугать меня.

— Скорее всего, — согласился Жильбер. — А то бы они уже смылись, как только поняли, что ты не боишься.

— Точно, — кивнул я и указал на беснующихся призраков. — Ей-богу, они пытаются напасть на нас, но никак не могут к нам пробиться.

— Это совершенно очевидно, — проговорил сквайр и развернулся к невидимому барьеру. Правда, я не сказал бы, что вид у него был самый спокойный и решительный. — Но вот ведь еще что... Они не могут проникнуть сюда, но и мы не можем вырваться отсюда.

Я сам почувствовал, как округляются у меня глаза.

— Но тогда... это значит, что кто-то пытается удержать нас здесь, чтобы мы больше никуда не ушли, покуда...

Но тут мрак рассекло зеленое пламя, и весь склон залило таинственным светом. Свет мерцал и приближался, и призраки в ужасе застонали. Я увидел крошечных человечков в капюшонах, они несли факелы, и эти факелы подсвечивали снизу лицо высокой и очень толстой женщины в просторном платье. На пальцах у нее сверкали кольца, голову венчала изящная корона.

— Итак, — улыбаясь, проговорила она, и глаза ее почти спрятались в складочках жира, — ты имел наглость проникнуть в мою Аллюстрию!

— Она не твоя, о жалкое подобие женщины! — возмущенно крикнул Жильбер. Как же мне хотелось в этот миг заткнуть ему рот! — Земля принадлежит народу.

— Следовательно, она никак не может принадлежать тебе, ведь ты из Меровенса, — расхохоталась Сюэтэ, и смех ее был похож на потрескивание жарящегося на сковородке сала. — Да ты и не мужчина пока — безбородый юнец.

Сквайр покраснел. Да, что-что, а борода у блондинов даже если и начала расти, ее не сразу увидишь.

Королева обернулась к свите.

— Советники! Ну, разве не чудо! Мальчик, а говорит, как мужчина. Но если бы он был мужчиной, он бы давно ощутил вожделение!

Фигуры в капюшонах невесело рассмеялись.

Сюэтэ обратилась ко мне:

— А ты еще больший глупец. Как это ты решился путешествовать под охраной глупого мальчишки?

— О, он вполне зрелый муж, — заверил я королеву. Стервозные бабы меня всегда раздражают. На моем жизненном пути это была не первая женщина, считавшая себя королевой.

Жильбер глянул на меня с удивлением и благодарностью, но ведь я сказал это не только для него, но и для себя. И еще я все сильнее злился — по крайней мере злоба пересиливала страх.

— Ты передергиваешь факты, — заявил я Сюэтэ. — Но если на то пошло, ты ведь все передергиваешь в своих владениях, верно? А если не получается передернуть, так ты выпиваешь из такого человека все соки и отбираешь у него жизнь.

— Это верно. И странно, что этот тупица, мой провинциальный колдун, до сих пор не угробил твоего тролля. — Сюэтэ скривила губу. — Ну и пакостное же создание — и не гном, и не камень. Ошибка природы, извращенная форма жизни! Но ты должен благодарить меня, подкупленный монстр, ты обязан мне жизнью!

— Чего-чего? — прорычал Унылик, и, как мне показалось, угрожающе.

— Твой папаша был гном! Как-то раз он вылез из своей норы, — хихикнула королева. — Я увидела его и наложила заклятие на валун, который тут же стал похожим на женщину-гнома, да еще и красотку по понятиям твоего папаши. Ради своего удовольствия я разожгла в нем страсть к этой каменной красотке. Потом я смотрела в свой кристалл, что же из этого получится, и получился такой замечательный...

Рев Унылика перекрыл окончание ее фразы. Он бросился к Сюэтэ.

— Нет, Унылик! — в ужасе закричал я. — Если она добьется того, чтобы ты вышел из круга...

Чудище резко остановилось, голова его зависла над линией круга. Что же его остановило? А, это Жильбер. Он уперся плечом в грудь тролля и всеми силами отталкивал его, а Унылик напирал, рвался к колдунье. Как-то получилось, что голова тролля пробила брешь в моей линии обороны.

Тролль взревел и начал производить почти членораздельные звуки. Но их заглушили вопли призраков, устремившихся к дыре в волшебной стене.

Я вскочил и заорал на тролля:

— Это неправда, Унылик! У камней не бывает детей! Чтобы родился маленький тролль, нужно, чтобы и мама, и папа были тролли!

Глаза Унылика разъехались в разные стороны, брови поползли вверх — видимо, он мучительно обдумывал сложности своего происхождения. Размышлениям он предавался недолго, однако сквайру этого хватило.

— Назад, храбрец! — прикрикнул Жильбер и посильнее уперся плечом в грудь тролля. Голова чудища ушла внутрь белой линии.

Призраки обиженно взвыли. Им так хотелось пролезть в дыру, причем всем одновременно. Я прокричал:

Призраки оскорбленно взревели, потом яростно взвизгнули и снова принялись без толку штурмовать невидимую стену.

А я продолжал:

Тролль изумленно огляделся, ошарашенно моргая громадными, словно блюдца, глазами. Потом, совершенно обескураженный, медленно повернулся и затопал к костру. Жильбер издал долгий вздох облегчения. А Сюэтэ и ее ребята по-дурацки хихикали.

— О, ювелирная работа! Просто ювелирная! — выкрикивала королева между взрывами хохота. — Так почему бы тебе не пройтись победным маршем по моему королевству, смертный! Давай! Не идешь? Правильно, потому что еще солнце не успеет закатиться, как ты потонешь в собственном дерьме!

— Ну конечно, как же! — Я шагнул к линии круга. Зло уже превозмогало здравый смысл. — Мы такие ничтожные, что ты явилась сюда собственной персоной да еще приволокла с собой двенадцать громил? А между тем, как я посмотрю, вы даже этот маленький охранный кружок преодолеть не можете?

Королева тут же перестала смеяться, глаза ее превратились в узенькие щелочки, в которых сверкали два раскаленных уголька.