Куда ее несут? Для казни? Допроса? Тогда бы скорее хоть что-то прояснилось.
Тот самый голос, жестокий и уверенный, Лима давно уже не слышала. Жаль. Почему его нет, когда он нужен? Она хотела бы стать им и смело взглянуть ужасу в лицо. У нее самой нет сил.
Надо было принять предложение Клеона.
Жаль, что одумываешься всегда задним числом?
Справа мелькнул поворот, но туда церберы не пошли, а двигались прямо, пока не достигли еще одной железной двери.
Человек с фонариком открыл ее, Лиму внесли внутрь, дотащили до стула в центре и посадили на него, причем так, чтобы лампа, стоявшая на треноге напротив, светила ей в лицо. Руки завели за спину, защелкнули наручники.
Ослепленная, Лима могла смотреть лишь в пол, однако краем глаза видела ноги стоящих мужчин. Черные ботинки, черная униформа, точь-в-точь как у гоплитов, когда они одеваются для боевых вылазок в блоки. Значит, все-таки она права. Как минимум, трое олимпийцев причастны к ее похищению.
Немая сцена затягивалась. Они смотрели на нее, жадно ощупывали взглядами. Лима спрятала голые ноги под стул, неожиданно сильно разозлившись - вопреки страху.
- Дайте воды! - потребовала она.
Собственный голос, ломкий и хриплый, словно воронье карканье, поразил ее.
Тот, что был с фонариком, поднял руку. Один из церберов зашел куда-то за спину Лимы, приблизился к стене.
Она не понимала, что он там делает, пока не увидела его снова - со шлангом в руках. Повернув кран, цербер принялся поливать Лиму ледяной водой. Она забилась, и первые секунду не могла даже крикнуть. Струи врезались ей в лицо, перебивая дыхание.
Лима вертела головой, но без толку. Цербер знал, что делает.
Наконец, воду выключили.
- Готовы к разговору? - гаркнул командир.
Лима не ответила. Немного воды все же попало ей в рот, и сейчас она тщательно облизывала губы, собирая все, что доступно.
Но если жажда слегка ослабела, то со всем остальным стало еще хуже. Из тела Лимы ушли остатки тепла, ее начало трясти.
- Что вам надо? - Слова давались с трудом. Зубы стучали.
- Нам известно, кто вы. Известно, что вы сделали. Известно о вашей связи с лицами, подозреваемыми в причастности к сопротивлению, - гремел олимпиец. - Все, что нам нужно от вас, это сказать, где их база.
Лима подняла голову. Вот о чем речь! О Ксанте. Олимпия знает о подземном городе.
Свет, направленный Лиме в лицо, был ослепляюще белым. Он не давал рассмотреть даже силуэты церберов.
- Я ничего не знаю?
- Ваше упорство бессмысленно, - предупредил олимпиец. - Вам не выстоять. Но в ваших силах смягчить вашу участь.
Лима улыбнулась. Новый приступ истерического смеха заставил ее хрюкнуть.
- Я сказал что-то смешное? - проревел голос.
Усиленный стенами пустой камеры, он походил на дребезжание листа ржавого железа.
Лима замотала головой.
- Просто странно?
- Что?
- Смягчить участь? Дадите мне вшивое одеяло, если я все расскажу?
- Не играйте с нами!
- Куда мне? - Лима, придержи свой характер, завопил внутренний голос. Просто скажи им все и, может быть, твоя смерть будет легкой.
- Вы останетесь тут столько, сколько понадобится. Рано или поздно, мы все узнаем, - сказал командир, - но если дадите признание сейчас, боли не будет. Если придется вытягивать из вас сведения, ее не избежать.
Лима сдула с носа каплю, собравшуюся на кончике.
Она представила себе лицо Клеона, его мамы, отца, младшей сестры и брата. Их жизни сейчас зависят от нее. Жизни всех бродяг в Ксанте.
Честно, Лима не желала такой ответственности. Что ей теперь делать?
- Говорите!
Лима молчала. Даже сосредоточиться было трудно.
- Говорите!
Она вздрогнула.
- Ничего мне неизвестно. Я ничего не знаю о бунтовщиках.
- Ваши проблемы еще не начинались! Говорите, и вы получите хорошую горячую еду и горячий душ, одежду и теплую камеру! Говорите!
- Нет. Мне нечего сказать. - Лима с трудом выговаривала каждое слово. Со стороны могло показаться, что она отлично держится, но впечатление было обманчивым. Ее выворачивало наизнанку от ужаса.
Церберы сорвались с места. Лима не успела и охнуть, как ее стул опрокинули назад. Один олимпиец держал его под углом в тридцать градусов над полом, другой накинул тряпку Лиме на нос, прижал, оставив рот открытым.
Она забилась, задергала ногами в пустоте, но ничего не достигла.
- Я предупреждал.
Невозможно было ничего разглядеть, но Лима слышала, как похититель подошел к стулу и остановился с левой стороны.
Полилась вода. Струю олимпиец направил на ее нос, закрытый тряпкой. Лима завизжала, но тут же начала захлебываться. Вода оказалась в носу, затекала в рот. Дышать она могла лишь крошечными порциями.
- Все закончится по вашему слову, - прогудел олимпиец.
Лима поняла, что еще немного и захлебнется. И тут вода прекратила течь. Стул опустили на пол, и он придавил ей руки, заведенные назад.
Лима закричала от боли, завыла, перемежая крик натужным кашлем. Ее вырвало слюной. Резким движением она смогла перевернуться на бок.
Кто, интересно, издает эти ужасные звуки, пронеслось в мозгу. Как будто ревет раненное животное.
Это она сама. Больше некому.
Возле ее головы монолитом застыл черный ботинок.
- Ваше решение, - произносит олимпиец. - Будете отвечать на наши вопросы?
Клеон умрет, а вместе с ним и все остальные?
- Нет, - еле слышно отозвалась Лима.
Что произошло дальше, она плохо помнила. Наверное, ее ткнули электрошоковой дубинкой. Замечательный эффект на мокрое голое тело! Дикая скручивающая боль, ослепительный фейерверк в голове - и темнота.
Как хорошо.
Когда она пришла в себя, то заметила рядом с матрацем, на котором лежала, деревянную миску с какой-то бурдой. Что это, Лима не поняла, но запах уловила. Еще толком не проморгавшись, она набросилась на еду и, как собака, мигом проглотила все, а затем вылизала посудину. Рядом стоял деревянный же стакан с водой. С ней Лима расправилась в три глотка.
Возможно, зря она так спешила. Желудок болезненно скукожился и вполне мог выбросить из себя то, что в него закинули.
Лима перевернулась на спину и ждала дальнейших событий. В конце концов, желудок прекратил свои фокусы. Она рыгнула, прикрыв рот по привычке.
Сейчас, наверное, церберы наблюдают за тобой через скрытую камеру и хохочут.
Внутренний голос вернулся и не мог не воспользоваться случаем поиздеваться над ней.
Но что еще оставалось делать? Лима не хотела умирать от голода.
Что ж, пользуясь передышкой, надо провести инвентаризацию. Голова, руки и ноги пока целы, даже ни одни палец не сломан. Ожогов нет, кроме того места, где к кожу прикоснулась электрошоковая дубинка. Оно саднит. Волос нет по-прежнему, но так даже лучше. Практичнее. А еще с лысой головой меньше шансов, что на ней заведутся вши, например. Чем не плюс ее положения? Но тело начинает вонять от грязи и пота. {Помыли} Лиму, конечно, хорошо, однако на этом матраце вряд ли можно сохранить себя в нормальном состоянии. Он ужасен, при этом лежать на голом полу не вариант.
