Совершенно неожиданно маллы остановились и чуть отступили. В их глазах ДозирЭ разглядел некоторое замешательство. Сначала он не мог понять, что произошло, но потом заметил, что все горцы куда-то смотрят, и обернулся в ту же сторону. В свете Хомеи он отчетливо увидел, как прямо по огородам толпой бегут легко вооруженные люди. Их было несколько сотен, и с ними еще десяток всадников. Все они наперегонки спешили к дому: им оставалось преодолеть шагов пятьсот. ДозирЭ с радостью признал в бегущих местное ополчение.
Горец в дорогих мехах, с которым ДозирЭ разговаривал перед штурмом, был здесь же, рассчитывая лично отрубить голову ненавистному авидрону. Он злобно рыкнул на своих соплеменников, и двое маллов кинулись к ДозирЭ. Через мгновение оба были изрублены в куски. После этого сразу трое дикарей бросились в атаку, но и их постигла та же участь. Теперь маллов оставалось всего четверо, и никто из них не решался напасть первым.
Тем временем ополченцы подошли уже совсем близко, их крики раздавались у самых стен. Маллы тревожно переглянулись.
– Если вы желаете умереть – як вашим услугам! – устало обронил ДозирЭ. – Однако если вы поспешите, вам еще удастся уйти!
Предводитель горцев опустил свой окровавленный паранг.
– Мне тяжело в этом признаваться, – сказал он, сверкая черными глазами, – но ты, ДозирЭ, самый доблестный воин из всех, кого я когда-либо видел! Клянусь Якиром! И ты заслужил небольшую отсрочку. Однако ты всё равно умрешь! Ахлерой никогда никому ничего не прощает…
С этими словами горец рявкнул что-то своим соплеменникам, и маллы поспешно покинули место боя.
Обессиленный ДозирЭ выронил меч. Дрожащими руками он снял шлем и вздохнул всей грудью. Лицо его было в поту и крови….
Маллы, жалкой кучкой, оставшейся от сильного отряда, выбежали из дома, вскочили на лошадей и во всю мочь поскакали в сторону, противоположную той, откуда приближалось подкрепление. Ополченцы остановились и стали свистеть им вслед, махать оружием и что-то кричать, даже и не подумав преследовать.
– Жалкие глупцы! – выругался ДозирЭ и тут, вспомнив об Андэль, посмотрел в ее сторону.
Молодая женщина по-прежнему стояла на коленях возле убитого отца с плачущим Волиэну в руках. Ее лицо было белым-белым. Она смотрела на воина глазами, полными слез, а губы что-то шептали – наверное, молитву.
ДозирЭ бросился к Андэль:
– Всё кончено! Не бойся, они тебя не тронут…
Он попытался поднять ее на ноги, но она воспротивилась:
– Не надо!
– Ну успокойся! Пойдем… Чапло не вернешь. Он теперь уже на звездной дороге… Он жил, как цинит, и умер, как цинит. Это достойная смерть, я сам хотел бы так умереть!
ДозирЭ опустился на одно колено. Андэль была неподвижна, словно окаменела.
– Что с тобой, очнись!
ДозирЭ потряс молодую женщину за плечи, отчего лицо ее исказилось от мучительной боли. Вдруг тонкая струйка крови сбежала с уголка ее губ.
Молодой человек содрогнулся. Он ничего не мог понять. Наконец он заглянул Андэль за спину, и тут у него внутри всё похолодело. Между лопатками девушки глубоко сидел малльский метательный топорик. Было совершенно ясно, что рана смертельна. Кровавое пятно на ее плаве увеличивалось на глазах…
– Возьми Волиэну! – мягким печальным голосом сказала Андэль.
ДозирЭ бережно принял ребенка, неловко обхватив его руками; малыш всхлипнул и сразу успокоился.
На хирону с криками вбежали возбужденные ополченцы. Увидев, что происходит, они остановились в трех шагах от хозяев поместья и сочувственно смолкли.
– Лекаря! – зарычал на них ДозирЭ, и один из ополченцев выбежал вон.
– Обещай мне, что ты о нем позаботишься! – превозмогая слабость, взмолилась Андэль. – Что ему более не будет угрожать опасность!
– Клянусь! – воскликнул ДозирЭ.
Он с осторожностью передал младенца одному из ополченцев, пал перед Андэль и нежно взял ее похолодевшую руку в свои горячие ладони.
– Прости меня, прости! Я не смог тебя уберечь! Никогда себе этого не прощу!
– Не кори себя, ты ни в чем не виноват! Просто так распорядились Гномы!
– Я отомщу! Они дорого заплатят за это! Я посвящу мести всю жизнь! Я убью Ахлероя!
Андэль едва заметно улыбнулась:
– Милый ДозирЭ, нежный мой, смелый… ты весь в крови… ты отличный воин… и прекрасный любовник. Я счастлива, что судьба свела меня с тобой! Жаль, что всё так быстро кончается…
– Еще не всё потеряно! Сейчас придет лекарь…
– Не надо… Ты знаешь, что это конец… Вынь его из мой спины, мне больно!
ДозирЭ сжал челюсти.
– Будет еще больнее… Этого нельзя делать… Ты… ты сразу умрешь…
– Всё равно… Вынь!
ДозирЭ поднялся, зашел сзади, взялся за топорище и одним коротким рывком выдернул лезвие из тела. Брызнула кровь. Андэль охнула, разом обмякла и медленно повалилась на бок. ДозирЭ сорвал с шеи пурпуровый наградной платок, чуть приподнял Андэль и постарался заткнуть рану.
– Я люблю тебя, Андэль! – произнес он хриплым непослушным голосом, заглядывая в ее глаза и с трудом сдерживая рыдания. – Всю жизнь я любил только тебя! Все помыслы мои были только о тебе! Ты и только ты! Более в моей жизни ничего не было и нет! И я буду всегда любить только одну тебя!.. И еще. Будешь на звездной дороге – не спеши. Я скоро к тебе присоединюсь, и мы вместе отправимся в бесконечное путешествие!
Андэль, на секунду забыв про боль, мечтательно улыбнулась:
– Мы возьмемся за руки и пойдем…
– Да, да, любимая! Мы возьмемся за руки и пойдем!
Тут жестокие конвульсии стали сотрясать ее тело, и глаза ее наполнились болью и ужасом. Она несколько раз глубоко вздохнула и через мгновение умерла.
ДозирЭ не выдержал – слезы брызнули из его глаз. Он притянул к себе Андэль, обнял ее безжизненное тело и поцеловал в губы…
ДозирЭ взял молодую женщину на руки и подошел к парапету. Перед ним, полыхая тысячами далеких загадочных огоньков, простирался необъятный и необъяснимый звездный мир.
– Эй, боги! Слышите? – закричал он что есть силы. – Кем бы вы ни были и какой бы властью надо мной ни обладали – я проклинаю вас за то, что вы сделали!
* * *
Четыре дня спустя ДозирЭ миновал Дэжму. Он объехал город проселочными дорогами и к вечеру прибыл по полузаросшей тропе в маленькое селение, окруженное со всех сторон густым лесом. Остановившись на окраине, он огляделся и направил Крылатого к покосившейся от времени бревенчатой постройке – самому бедному жилищу из тех, которые были на виду. Вскоре, откинув скрипучую дверь и едва не ударившись о низкую притолоку, он уже входил в помещение.
Внутри было темно, у очага возилась старая седовласая женщина.
– Мису! – окликнул молодой человек.
