у меня плод рюэля, наполненный моей магической силой. Я твёрдо решила, что ни за что не отдам яйцо! Это моё онсэновое яйцо!
Крепко прижав яйцо к груди, я уставилась на бата́фе. Мордочка обезьянки, упустившей яйцо, скривилась в неприятной гримасе. Обнажив зубы, обезьянка поплыла к нам с Экхартом. От прежней миловидности не осталось и следа.
— Фуки! Уки! — визжала обезьянка, стараясь выглядеть более угрожающей.
Бэтафе отчаянно стремилась добраться до нас. Тот факт, что она не хотела просто сдаться, раздражал меня всё больше и больше.
— Оно моё! — крикнула я обезьяне.
— Уки-и! — завизжала обезьяна.
Батафе снова протянула лапы, вот только в этот раз она не пыталась схватить яйцо, а собралась атаковать меня. Прижимая к груди яйцо, чтобы защитить его от лап обезьяны, я позволила своему гневу вспыхнуть, и обрушила на батафе подавление. Независимо, было ли дело в том, что обезьяна не ожидала, что я найду чем ответить, или в атаке магической силой, но бата́фе широко раскрыла глаза. По застывшему выражению её морды, я поняла, что победила.
«Э-хе-хе! Удивилась, да? Я тоже кое-что умею!» — мысленно сказала я и торжествующе посмотрела на бата́фе. Та плыла на спине с пеной у рта. «Ой-ой… Не зашла ли я слишком далеко?!»
С тревогой осмотрев окрестности, я увидела целую группу разъяренных бата́фов, которые, обнажив зубы, прыгали в горячий источник из дыры напротив входа, через который мы пришли. Присмотревшись, я заметила, что под водой к нам движутся несколько теней.
— Брат Экхарт! К нам движется множество бата́фов!
— Я ожидал, что так будет.
— Господин Экхарт, ризефалька! — выкрикнул Дамуэль, наблюдавший за тем, когда вернётся птица, и указал вверх.
Посмотрев куда он указывает, я увидела довольно крупную и явно хищную птицу, что спускалась из дыры в потолке. У неё был острый клюв, необычайно толстые лапы для птицы её размера, с огромными изогнутыми когтями, и явно острые глаза, чтобы находить себе добычу.
Пикирующая на нас ризефалька казалась гораздо более опасной, чем айдероты, которых сдерживал Фердинанд, и батафы, мчащиеся к нам. А учитывая, что я держала в руках яйцо, ризефалька увидела во мне врага. Когда она ринулась в мою сторону, я тяжело сглотнула.
— Дрянь! — ругнулся Экхарт.
Схватив свободной правой рукой подплывшего бата́фе, он со всей силы метнул его в ризефальку.
— Бха-ха! — закашлялась я.
Поскольку я всё ещё находилась под мышкой Экхарта, в результате его рывка я погрузилась в воду. Ризефалька, уворачиваясь от бата́фа, взлетела выше, так что бросок можно назвать удачным. Поэтому я решила не жаловаться. Пусть в носу у меня теперь всё болело, но я могла простить Экхарта.
Взлетевшая ризефалька теперь взирала вниз и, вероятно, сравнивала, от кого исходит бо́льшая опасность. От Экхарта и меня, выбравшихся на берег, или от визжащих бата́фов, которые всплыли на поверхность в месте, где находились яйца. Похоже, поняв, что бата́фы нацелились на остальные яйца, ризефалька устремилась в их сторону.
Выйдя на берег, Экхарт бросил меня в моего ездового зверя и, пока я кашляла, а из моего носа текла вода источника, забросил в него же кожаные перчатки и сетку с камнями. Затем он забрал у Дамуэля свои латные перчатки, и, надевая их, скомандовал: «Бежим!».
Как бы сильно у меня сейчас не болело в носу, времени высморкаться не было, а потому я поспешно убрала яйцо в свою кожаную сумку и схватилась за руль. Учитывая, что ситуация чрезвычайная, ремень безопасности тоже мог подождать.
Бригитта жестом указала нам следовать за ней и бросилась в узкий коридор, который она до сих пор охраняла. Пробежав по нему, мы вновь увидели Фердинанда, который поддерживал несколько щитов Шуцерии. Он захватил разом вроде бы пять айдеротов, причём те, кто оказались внутри одного щита, атаковали друг друга. Чтобы удержать гольце, мне потребовалась полная сосредоточенность, а вот Фердинанд, удерживая сразу пятерых противников, выглядел так, словно даже не напрягался.
— Вы справились? — спросил Фердинанд, заметив, что мы вернулись.
— Всё получилось, — ответила находящаяся впереди Бригитта.
Прибежавший последним Экхарт принялся докладывать о текущей ситуации.
— Ризефалька вернулась к источнику. Мы сбежали, когда она бросилась к бата́фам, нацелившимся на остальные яйца, но она, похоже, заметила, что Розмайн забрала одно. Есть вероятность, что она погонится за нами.
Услышав это, Фердинанд бросил взгляд на коридор и нахмурился.
— Она наверняка почувствует исходящую от щитов магическую силу. Нам нужно покинуть это место как можно скорее. Я буду сдерживать айдеротов до самого последнего момента. Уходите!
— Есть! — сказал Экхарт, кивнув.
Возглавив нас, он побежал в сторону выхода. Фердинанд должен был сдержать айдеротов и прикрыть наш тыл. По пути сюда мы сделали несколько коротких перерывов, но сейчас бежали к выходу не останавливаясь. Для меня в этом не было проблемы, потому что я ехала в пандочке, а вот остальным, бежавшим самостоятельно, наверное, приходилось тяжело. Но в таких узких коридорах я не могла увеличить ездового зверя, чтобы вместить всех.
— Бригитта, ты в порядке? Хотела бы я, чтобы ты смогла ехать со мной.
— Не беспокойтесь.
— Хватит болтать. Вы только зря тратите силы, — послышался сзади упрёк Фердинанда.
Мы с Бригиттой быстро переглянулись и продолжили молча продвигаться к выходу.
Только когда Фердинанд пришёл к выводу, что преследования не будет, он позволил нам остановиться. К тому времени мы почти добрались до выхода. Пока я сморкалась и вытирала лицо, все остальные решили, что раз мы всё равно собираемся отдохнуть, то лучше выйти из пещеры и пообедать на улице. Смыв магией глазные капли, мы направились к выходу. Было заметно, что все рыцари тяжело дышали, и неудивительно, ведь им пришлось бежать без отдыха.
* * *
Когда мы вышли наружу, мир снова наполнился красками. Чистое небо и яркая зелень, освещённая солнцем, радовали взгляд. Несмотря на летнюю жару, воздух был свеж и не пах серой. Лишь этого мне было достаточно, чтобы почувствовать
