Мерри и Пиппин некоторое время жили вместе в Крикхоллоу, и между Баклендом и Торбой-На-Круче было много хождений и поездок. Два молодых путешественника наделали много шума в Уделе своими песнями, рассказами, пышными нарядами и удивительными манерами. «Благородные» – называли их хоббиты, имея в виду лишь хорошее: все радовались, видя как они едут в своих ярких кольчугах, с прекрасными щитами, весело смеются и поют и хотя они стали очень велики ростом, в других отношениях они не изменились, и лишь стали более склонны к шуткам и веселью, чем раньше.
Фродо и Сэм, однако, не привлекали всеобщего внимания. Лишь иногда одевали они серые плащи необычного покроя, заколотые у шеи прекрасными брошками. Кроме того, Фродо всегда носил на цепочке белую жемчужину и часто касался ее рукой.
Все шло хорошо, а в будущем обещало идти еще лучше. Сэм был занят и доволен. И ничто не омрачало его жизнь в этом году, кроме смутного беспокойства за хозяина. Фродо почти не занимался делами Удела, и Сэм с болью видел, какой малой известностью он пользуется у себя на родине. Мало кто знал или хотел знать о его деяниях и приключениях; восторг и уважение хоббитов были отданы преимущественно мастеру Мериадоку, мастеру Перегрину и (Сэм подозревал об этом) ему самому. Осенью снова возникла тень старых тревог.
Однажды вечером Сэм вошел в кабинет и увидел, что хозяин выглядит очень странно. Он был бледен, а глаза его казались устремленными куда-то вдаль.
– В чем дело, мастер Фродо? – спросил он.
– Я ранен, – ответил Фродо, – ранен, и рана никогда не заживет.
Но приступ прошел, и на следующий день Фродо стал снова самим собой. Впоследствии Сэм припомнил, что это было шестого октября. Два года назад они сидели в темной яме на Заверти.
Шло время, наступил 1421 год. В марте Фродо снова заболел, но с большим трудом скрыл это, так как Сэм был занят другими делами. Двадцать пятого марта родился первый ребенок Сэма и Рози.
– Ну, мастер Фродо, – сказал Сэм, – я в затруднении. Рози и я решили назвать его Фродо, с вашего позволения, но это не он, а она. Хотя более красивой девочки и быть не может. Она больше похожа на Рози, чем на меня. И мы не знаем, как быть.
– Что ж, Сэм, – ответил Фродо, – что плохого в старых обычаях? Выбери ей имя цветка, как у Рози. Половину девочек в Уделе называют такими именами, и ничего не может быть лучше.
– Вы, вероятно, правы, мастер Фродо, – сказал Сэм. – Я слышал немало прекрасных имен в своем путешествии, но боюсь, что для ежедневного употребления они слишком грандиозны и утомительны. Старик говорит: «Дай ей короткое имя, тогда тебе не нужно будет сокращать его для пользования». Но если это будет название цветка, то я не беспокоюсь о длине. Понимаете, это должен быть прекрасный цветок, потому что, понимаете, я считаю ее прекрасной, а потом она будет еще красивее.
Фродо на мгновение задумался.
– Сэм, как тебе нравится Эланор – солнечная звезда? Вспомни маленькие золотые цветы в траве Лотлориена.
– Вы снова правы, мастер Фродо! – воскликнул Сэм радостно. – Это мне и нужно!
Маленькой Эланор исполнилось шесть месяцев и наступила осень 1421 года, когда Фродо позвал Сэма в свой кабинет.
– В четверг день рождения Бильбо, Сэм, – сказал он. – И он побьет старого Тука. Ему исполнится сто тридцать один год!
– Так и будет! – сказал Сэм. – Он чудо!
– Что ж, Сэм, – сказал Фродо, – я хочу, чтобы ты спросил у Рози, сможет ли она некоторое время обойтись без тебя. Мы отправляемся вместе. Но, конечно, теперь ты не сможешь уезжать далеко или надолго, – печально добавил он.
– Это плохо, мастер Фродо?
– Да, но неважно. Проводишь меня немного. Скажи Рози, что ты будешь отсутствовать недолго, не больше четырех дней. И что приедешь домой целым и невредимым.
– Я хотел бы дойти с вами до Раздола, мастер Фродо, и повидать мастера Бильбо, – сказал Сэм. – И все же единственное место, где я по-настоящему хочу быть, – тут. И я снова разрываюсь надвое.
– Бедный Сэм! Но ты выздоровеешь. Снова ты станешь прежним и целым, как будто ничего и не было.
В следующие два дня Фродо вместе с Сэмом разбирал записи и передал ему ключи. Прежде всего он отдал ему большую красную книгу, страницы которой почти до конца были заполнены. Вначале она была написана рукой Бильбо, но большая часть книги представляла собой записи Фродо. Она была разбита на главы, но глава восьмидесятая осталась не оконченной и после нее шло несколько чистых страниц. Названий было много, зачеркнутых и снова написанных:
Мой дневник. Мое неожиданное путешествие. Туда и обратно. И что случилось после. Приключения пяти хоббитов. Сказание о Великом Кольце, составленное Бильбо Торбинсом по его собственным наблюдениям и рассказам друзей. Как мы участвовали в Войне Кольца.
Далее шли записи рукой Фродо:
Падение Повелителя Колец и возвращение короля (как их видел малый народ: воспоминания Бильбо и Фродо из Удела, рассказы их друзей и советы Мудрых). Вместе с извлечениями из Книги Сказаний, переведенные Бильбо в Раздоле.
– Вы почти кончили, мастер Фродо! – воскликнул Сэм.
– Да, почти, – ответил Фродо. – Последние страницы принадлежат тебе.
Двадцать первого сентября они выступили – Фродо на пони, который принес его из Минас Тирита и которого теперь называли Бродяжник, а Сэм на своем любимом Билле. Стояло прекрасное золотое утро, и Сэм не спрашивал, куда они направляются: он думал, что и так догадывается.
Они поехали к Вуди-Энду, позволив пони идти неторопливо. Переночевали в зеленых холмах и двадцать второго сентября спустились с холмов. В полдень они въехали в лес.
– Как будто за этим самым деревом вы прятались, мастер Фродо, когда впервые показался черный всадник! – сказал Сэм, указывая налево. – Сейчас все это кажется сном.
Наступил вечер и на востоке замерцали звезды, когда они миновали старый высохший дуб и спустились с холма между рядами ореховых деревьев. Сэм молчал, погрузившись в воспоминания. Вскоре он понял, что Фродо негромко напевает старую песню, слова которой, однако, были немного новыми:
Все еще за углом может ждать новая дорога или тайный вход; и хотя я часто проходил мимо них, наконец наступает день, когда я должен ступить на скрытую тропу, ведущую к западу от луны, к востоку от солнца. И как бы в ответ снизу донеслась песня:
А! Элберет Гилтониэль!
Симврен пенна мириел
О менел аглар эленат,
Гилтониэль, а! Элберет!
Мы те, кто живет
Далеко под деревьями,
Помним сияние звезд запада.
Фродо и Сэм остановились и молча ждали в тени, пока не увидели впереди огоньки и путников.