— До сегодняшнего дня мы никаких солдат не видели, так что они точно двигались впереди нас. Если они попробуют послать ещё солдат, им будет весело, — сказал Браяр. — Мы заткнули пограничный пост шипами. Там им не пробраться без помощи действительно хорошего мага. Мы сделали растения устойчивыми к топорам, огню и куче магии, мы с Розторн.
— Император не послал в этом направлении армию, — ответил капитан. — Тем не менее, он может пустить нам немного крови, и удержать наши войска здесь, на юге, используя лишь мельчайшую часть одной из своих армий, если пожелает. Он может себе позволить терять здесь солдат; мы — нет.
Он встал.
— Мы выедем перед рассветом, и будем скакать без устали весь день. Поспите.
* * *К тому времени, как их поездка вглубь Гьонг-ши закончилась, Браяр больше никогда не хотел слышать слова «скакать без устали». Его зад и бёдра, привыкшие к неторопливому темпу езды каравана, так натёрлись и покрылись волдырями, будто он только что в первый раз сел в седло. Розторн и Эвви было не лучше, а Парахану, который провёл несколько лет во дворцах Уэй-шу пешком, было ещё хуже. Каждый вечер все четверо накладывали за свои мозоли мазь, и старались не жаловаться. Было слишком важно добраться до людей, которые были их друзьями в течение тех долгих зимних месяцев.
Розторн и Браяр также латали раны их спутников. Во время проезда вверх по перевалу их дважды отрезали янджингские солдаты, и им приходилось прорываться с боем. Рана с невольным уважением сказал, что эти янджингские воины были достойными противниками. Они видели Рана и его отряд во время их пути на восток, и ничего не сделали. Покинуть укрытие и напасть их заставили именно Розторн с её спутниками.
С каждым днём холмы вокруг них поднимались всё выше. Деревья росли прямо вверх, пытаясь урвать каждый луч солнца. Стало меньше широколистных деревьев, и больше сосен. Кустарник и трава цеплялись за более низкие склоны, где между рёбер нагого известняка, сланца и гранита паслись дикие козы и яки.
Душевному спокойствию Браяра в этой земле камня не способствовало то, что Эвви дважды обрушивала на атаковавших их янджингцев кучи камней. У себя в голове Браяр знал, что даже если скалы и кряжи, вздымавшиеся над дорогой, были нестабильны, Эвви перенаправит обвалившиеся камни, если те упадут. В сердце же своём он всё ждал, что на него упадёт тонна валунов. Если бы ему удавалось делать это без ведома Эвви, он отправлял завесу крепкого плюща ползти по любому месту, которое выглядело готовым обвалиться — просто на всякий случай.
В последний вечер их пути к базе Рана, Крепости Самбачу, после ужина Эвви вышла за пределы линии караульных. Сержант Кэнбаб побежала за Браяром.
— Люди преследовали её, пытаясь заставить её вернуться. Они не смели звать её, и постоянно спотыкались в темноте, — объяснила она, ведя Браяра к месту, где в последний раз видели его ученицу.
— О камни, — сказал он.
Ему не требовалось спрашивать.
— О камни, — согласилась Сержант Кэнбаб.
Она оставила его, когда он увидел бледный отблеск куртки из кожи яка, которую носила Эвви. Браяр следовал за Эвви, пока та не остановилась на берегу реки. Он попросил немного травы проклюнуться там, на случай если Эвви поскользнётся и свалится в ледяную воду. Она могла управлять камнями, но не землёй.
Когда он подошёл к ней, ему пришлось кричать ей в ухо. Она выбрала место прямо над несколькими речными порогами. Они грохотали в ночи.
— Что ты делаешь? — крикнул он. — Враг может быть рядом! И ты напугала часовых!
— Горы поют.
Как ни странно, её голос звучал идеально ясно.
— Не так, как поют янджингские певцы, или гьонг-шийские воины. Пение у меня в костях. Они поют о пещерах, и снеге, и стервятниках.
— Нет, спасибо! — крикнул Браяр. — Я уверен, это мило, ты, тупоголовый каменный маг, но сейчас мы идём обратно в лагерь! Готов поспорить, твои карманные камни будут тебе петь, если ты любезно их попросишь!
— Ладно, — сказала она, будто он попросил её покормить кошек.
Она взяла его под руку, и мирно пошла с ним обратно к походным кострам. Она даже попросила прощения у Кэнбаб и часовых. К тому времени, как они сели греться, Браяр дрожал. Эти горы были не такими, как те, что они видели прежде. Ей нравились пики и редкие ледники, но она не вела себя странно с самими горами. Он вспомнил о скелетах, не так давно шагнувших из скалы, и о знании того, что в Гьонг-ши такие вещи происходили постоянно. Эвви всю зиму дружила с камнями Гьонг-ши. Что если они переживут эту войну, а Эвви будет слишком спутанной с камнем и горами Гьонг-ши, чтобы уехать? Что он мог сказать ей такого, что сравнится с высочайшими горами в мире?
Крепость Самбачу, Перевал Снежного Змея, Гьонг-шиНа следующий день рассвет едва коснулся реки, когда холмы на востоке закончились взмывающими ввысь скалами. Отряд покинул ущелье. Полмили спустя они нашли широкий мост, пересекавший Реку Снежного Змея. Они повернули на юг, и проехали по мосту, свернув с главного тракта. Более узкая дорога, следовавшая вдоль глубокого ручья, провела их к низкому, неровному холму, где у подножья гор Дримбаканг Лоу была построена Крепость Самбачу. К тому времени Браяр вёл пони Эвви на поводу. Её глаза не отрывались от взмывавших в небо пиков впереди. В ущелье холмы загораживали лежавшие за ними горы. Здесь Эвви увидела колоссальные снежные вершины, находившиеся между Гьонг-ши и Королевствами Солнца.
— Видишь эти три? — спросила у Эвви Кэнбаб, указывая на три самых близких горы. — Согласно поклоняющимся Ла Ни Ма, нашей богине солнца, эти горы — её мужья. Восточная — Га́нас Ри́гьял По, Снежный Король. Западная — Ганас Га́зиг Ригьял По, Король Снежного Леопарда. А та, что посередине — Ка́нгри Скад По, Говорящий Король Снежной Горы.
— Что это значит, «Говорящий Король Снежной Горы?» — спросил Браяр.
Он не был уверен, услышала ли Эвви это вообще.
Кэнбаб посмотрела на Браяра:
— Я думаю, что последователи посчитали, что он — самый общительный из мужей Королевы Солнца.
— В Живом Круге солнце — не королева, — пробормотала Эвви.
Кэнбаб улыбнулась ей:
— Но это — Гьонг-ши, дом многих верований. Тебе же говорили об этом, пока ты была здесь зимой. Говорят, что в одном только Гармашинг храмов больше, чем даже Бог-Король может сосчитать. Люди приезжают сюда, чтобы построить хотя бы один храм для своей веры, потому что наша страна ближе всего к небесам, и наши горы небеса подпирают.
— И почему люди хотя быть ближе к богам? — захотела узнать Эвви. — У меня Дома Ша́йхун творит с людьми ужасные вещи.
Кэнбаб бросила странный взгляд на Браяра.
— Шайхун — бог глубокой пустыни, — объяснил Браяр. — Это Крепость Самбачу, или храм?
— Это крепость, — подтвердила Кэнбаб. — Пусть эти нижнеземельные пресмыкающиеся нападут на нас там, и увидят, что получат!
Браяр вынужден был признать, что крепость выглядела многообещающе. Её холм и её башни давали обзор перевала, дорога и покрытой травой равнины на хорошее расстояние. Внутренние стены имели наклон внутрь, и выстраивались вверх по холму в виде ступеней, что позволяло стрелкам на более высоком уровне стрелять поверх голов тех, кто находился ниже. Вокруг внешних стен разбила лагерь армия пяти сотен или более палаток, демонстрируя знамена из алого, бирюзового и изумрудного шёлка.
Эвви взвизгнула, и натянула поводья, чуть не заставив свою лошадь встать на дыбы. Браяр мгновенно схватил уздечку её лошади, хотя при этом старался не слишком натягивать поводья своего собственного животного.
— Постойте! Постойте! — крикнул Капитан Рана, подняв руку. — Всё в порядке! Это союзники, притом весьма желанные!
Кэнбаб положила ладонь на локоть Эвви:
— Если ты такая нервная сейчас, то что будешь делать, когда окажешься на войне? — спросила она. — Мы пока только готовимся. Настоящую опасность ты найдёшь в Гармашинг!
Парахан подъехал к Эвви:
— Это… это же флаги Комбанпура, но не моего дяди или отца. Что здесь происходит?
Он спешился, и вошёл в палаточный городок.
— Он нас догонит, — сказал Рана. — Идёмте. Генерал ждёт вас.
* * *Оказавшись в крепости, они едва успели умыться и выпустить кошек в комнате, которую должны были делить Розторн и Эвви. Рана погнал троих путников по коридорам крепости к помещению для аудиенций Генерала Сэруго. Там вдоль одной из сторон длинного, потёртого стола сидели видные люди, с вездесущим чаем и чашками. Розторн, Браяр и Эвви наблюдали, как Рана подошёл к импозантной бронзово-кожей женщине в огненно-оранжевом пиджаке. Он передал ей отчёты, которые писал в пути каждый вечер.
А потом они увидели мужчину постарше, стоявшего справа от генерала, и полностью забыли про неё и про Рана. Эвви пискнула, и бегом обогнула угол стола, чтобы обнять Первого Посвящённого Докьи. Розторн и Браяр держали себя в руках лучше, но и они были столь же рады видеть старого мага.
