Наше обучение продолжалось уже пятый день. Прохор выдавал нам учебные кольца, в которых магии было — с гулькин нос, чтобы мы невзначай не навредили друг другу по неопытности. И конечно, доверял нам кольца только на время занятий.
Мы заучивали заклинания и отрабатывали их на практике, нещадно сыпля в условного врага скороговорками и подкрепляя их взмахами рук.
Вроде получалось.
Не такая уж и сложная наука. Поучились бы они в Академии Космического Корпуса…
Тут главное кольцо прямо на противника направить, чтобы помех не было, а то сила магического удара ослабеет. И нужно быстрее соперника произнести скороговорку-заклинание.
И всё — ты победитель!
Перед тем как впервые взять в руки магическое кольцо, я, конечно, испытывал трепет, ждал: как магия подействует на меня? Но не ощутил никого ее гнета или какой-нибудь связи с ней. Наверное, потому что ее в учебном кольце — кот наплакал. И как она вырывается из кольца тоже совершенно не чувствовалось, просто сверкнуло — и человек напротив уже корчится в судорогах.
Но что будет, когда мне выдадут настоящее служебное кольцо?
Вторая половина занятий проходила куда тяжелее.
Прохор сделал упор на рукопашный бой. Магия — магией, но когда запас силы служебного кольца иссякнет, то придется и кулаками помахать.
Вот мы и дрались между собой. А куда деваться?
К вечеру я выматывался, кое-как добирался до покоев и падал от усталости. Свою тайную силу я искусно скрывал. Уже наловчился прятать ее далеко в глубины. Пользовался только той физической силой, что была дана мне от природы. А природа, честно говоря, сыграла со мной злую шутку. Посмеялась от души.
Марфуша охала и вздыхала, осторожно промывая ссадины на моем лице и прикладывая холодные компрессы к ушибленным местам.
И находилась она так близко: то прижимаясь ко мне телом, пышущим девичьим жаром, то склоняясь надо мною и открывая моим глазам прекрасные виды на ее великолепную грудь — только руку протяни.
Но, к сожалению, мои натруженные за день руки вечером бессильно повисали плетьми…
Хотя я, наверное, просто еще не решался перейти к близкому контакту со служанкой.
Эх, я всё еще резервист резерва…
И вот на пятый день на нашем учебном полигоне неожиданно появилась Аделаида. Я подумал, что пришла размяться — рекрутов отмутузить в учебных целях, а точнее, злонамеренно отметелить именно меня.
А чего же ей такой шанс упускать? Ведь никто не придерется. Просто тренировка.
Но на ней не было ни налокотников, ни наколенников. Да и тренировалась княжна, насколько я понял, лишь на той специальной площадке с песочком.
Она подозвала Прохора и шепнула ему что-то. Тот вернулся и со странной ухмылочкой велел всем шестерым рекрутам атаковать меня.
Мы переглянулись. Раз велел, значит, надо. Ничего не поделаешь. Мы, конечно, разбивали друг другу физиономии и прежде, но вот так — всей толпой на одного…
Адель замерла в сторонке, явно предвкушая, как мне сейчас перепадет.
Рекруты взяли меня в кольцо и медленно приближались. Я вертелся на месте, как загнанный зверь, и ждал, когда же посыплется град ударов со всех сторон.
И в какой-то момент я случайно споткнулся и растянулся на земле, нападающие бросились ко мне…
Подумал, что сейчас точно запинают сгоряча, чтобы показать себя перед молодой госпожой, и уже хотел дать своей тайной силушке полную волю, но «однокашники» вмиг рухнули на меня сверху, образовав кучу-малу, и затихли.
Адель, сообразив, что бить меня не будут, с легкой досадой ушла.
— Чем же ты не угодил княжне? — спросил Прохор, когда мы поднялись с земли и принялись отряхиваться.
— Тем, что спас ее от верной смерти, наверное, — буркнул я.
Да и хорошо, что никто даже не догадывается, чем же я таким «не угодил» Аделаиде…
Вечером я аккуратно завел разговор с Марфушей.
— Скажи, а что будет, если титулованную особу потрогать?
— Как это потрогать? — недоуменно уставилась служанка.
— Ну, не знаю, прикоснуться к ней случайно, — уточнил я, как можно расплывчато.
— К кому это к ней? — Марфуша вперила в меня пронзительный взгляд и тут же взволнованно всплеснула руками: — Вы княжны касались, что ли?!
— Да, — кивнул я. — Я ведь спасал ее… Руками.
— Так-то могут и руку отсечь, — нахмурившись, сказала служанка. — Но если при спасении… Это уже они, господа, сами решают — рубить или наградить.
— Вот прямо так всё сурово? — усмехнулся я, нервничая.
— Ну да, — подтвердила Марфуша. — Лучше вообще свои руки подальше от них держать. Ну а если по-другому никак, то заведомо надо их согласием заручиться. Чтоб потом не вышло чего…
— И тут со всеми так? В смысле руки подальше держать? — хмыкнул я.
— Отчего же со всеми, — хихикнула, чуть смущаясь, Марфуша. — Это у господ такие правила. Особенно касательно девиц. Если их будут трогать все, кому не вздумается, кто же их после этого замуж возьмет? Такое пятно на девичьей чести, — И добавила странным голосом: — А простолюдинок можно трогать… с их согласия и даже без. Нет, ну если кто-то пожалуется, то охальника обязательно накажут. Но редко кто жалуется. Да вроде и никогда не жалуются…
Как после этих слов я должен был себя повести?
Конечно, решительно!
— А где твоя каморка? — глухо уточнил я. — Где ты спишь?
— Почему каморка? Нормальная у меня комната, — буднично отозвалась девица и подробно рассказала, где находится ее жилье — вдруг она срочно мне понадобится, и я кинусь ее разыскивать.
Я с сожалением осознал, что все мои решительные устремления свелись лишь к этому: я хотел пробраться к ней в комнату, чтобы, нет, не в ее белье покопаться, хотя и этого не исключаю, а в первую очередь выяснить — шпионит ли она за мной? Может, найду там улики.
Уже неоднократно убедился в том, что в этом мире до того, как что-нибудь сделать, нужно всё обстоятельно взвесить и хорошенько обдумать. А если Аделаида заставила Марфушу меня соблазнить, а потом мой поступок афишируют и меня за это на кол посадят?
Запросто!
О том, что я позволил себе с княжной, она никому не посмеет рассказать, а с помощью служанки отомстит мне за всех разом.
Вот какой я догадливый!
Или это просто включилась перестраховка резервиста? Когда что-то само плывет в твои руки, истинный резервист обязательно примется грести по воде так, чтобы это ЧТО-ТО благополучно проплыло мимо.
Ведь мы, резервисты, не привыкли к активным действиям и всегда придумаем кучу отмазок в любой ситуации… Даже располагающей к воплощению ночных фантазий…
Да ладно, не только ночных…
А может, меня остановило нечто другое? И я надеялся, что помешало оно мне лишь в этот раз…
* * *
Утром Прохор объявил, что пусть он и не очень доволен нашими успехами, но придется курс обучения завершить. Князь велел ускоренно увеличивать число служивых, теперь Прохору нужно заниматься со следующими группами рекрутов.
И уже сегодня пройдет обряд посвящения.
Я подошел к нему и поинтересовался, почему других служивых невидно в усадьбе.
— У нас мало действующих магических воинов и все они рассредоточены по княжеству, — пояснил он. — Раньше не было нужды держать большое войско. Но времена изменились. Внутри империи не враждовали, а теперь всё к этому и идет. Со стрельцами — просто, их сейчас каждый день по сотне набирают и свозят в полевой лагерь для подготовки. А кандидатов в служивые отыскать не так легко.
— Ну да, преданность роду надо доказать, — продолжил я его мысль.
— Вот-вот, — кивнул он.
— Мне хранитель говорил, что если обратишься против своих господ, то тотчас сам от магии и подохнешь, — вспомнил я. — Так и чем тогда вызваны опасения?
— Неверный человек может много нехорошего наворотить даже с одним зарядом кольца, — хмуро сказал Прохор. — Был случай давно. Один такой своих же товарищей перебил. Кочевники его подкупили. Поэтому каждый род внимательно относится к выбору тех, кому готов доверить свою магию. Ведь фамильный почерк, магический след остается надолго. И нетрудно вычислить — магия какого Очага использовалась. Натворишь глупостей или гадостей, и этот позор или преступление падут тенью на весь род.
