— Мам, ну что с тобой? Хватит. — Максим негодующе покачала головой. — Ты же прекрасно во всех курсах. Я уже тебе давно всё обмусолила. — Она шумно втянула через трубочку коктейль и поболтала остатками. — И его тоже… нет.
— Тихо, — громко прошептала Диана, положила планшет на стол, подняла указательный палец. — Тихо. Слышите?
Все замерли, вслушались. Кроме, шумящего в листве, слабого ветра за открытым окном не присутствовало ни единого шороха.
— Вы не слышали? — спросила Диана, глаза её как-то потускнели, лицо осунулось, и она опустила взгляд. — Вы правда ничего не слышали?
— А что мы должны слышать, доченька? — спросила шёпотом Анжела.
— Стук, — ответила Диана нежным тихим голосом. — Стучали, как будто в дверь… И ночью ко мне стучались. Наверное, показалось?
Анжела вспомнила, когда проснулась ночью, чтобы выпить воды и остудить пустыню в горле, потянулась за стаканом на тумбочке, и в этот момент тихо, но настойчиво постучали в дверь. Она надела тапочки, чтобы подойти, но дверь, издав тягучий скрип, приоткрылась сама. Анжела выглянула: кроме атлантов в углах стен, второй этаж пустовал. Она несколько раз открыла и закрыла дверь, проверяя, что за ужасный звук извергся при открывании. Дверь мягко, бесшумно ходила в петлях.
— Я тоже слышала, — сказала Анжелика. — Ночью. — Она повернула лицо к Потапу. — К нам ночью постучались в дверь комнаты. И никого там не оказалось.
— Так это, наверное, тот бездомный, — предположила Максим шутливым тоном. — Ведь помните, он сказал, когда снова придёт, то будет стучаться.
— Ага, и твоего Жеку заберёт, — шуткой на шутку ответила Анжела. — И захапает в придачу Рэфу.
Потап задержал долгий взгляд на Максим: а ведь действительно, бомж именно так и сказал. Макс это заметила и перевела глаза на мать, часто моргая, будто залетела соринка, но лезть пальцем в глаз не хотелось.
— А где вы вчера расстались? — не вытерпел и спросил Потап.
Максим как-то резко вскинула подбородок, но ответить не успела. Ужасающий силы удар едва не снёс правую часть дверей на кухню, разбитые стёкла посыпались на пол.
— Что, что это?! — пронзительно закричала Диана. Она вскочила с места, села на корточки и спряталась за стул. Анжела и Максим отскочили к окну. Схватив за горлышко бутылку из-под водки, Потап ринулся навстречу невидимому врагу. Он обежал полдома, выискивая глазами в любой затенённой области. Входные двери были закрыты и холл совершенно пуст. Да и не мог человек так быстро уйти от взоров и хорошо спрятаться. Потап запер дочерей в специальной бронированной комнате на «нулевом» этаже, достал из сейфа ружьё «Бенелли», зарядил, и вместе с женой ещё раз проверил каждый уголок дома: никаких признаков присутствия посторонних. Анжела тоже достала из своего личного сейфа дорогущий дамский пистолет, сделанный ей на заказ, и, не отставая, шествовала по пятам, выглядывая из-за плеча мужа.
— Сквозняк мог так сильно ударить по двери? — спросила Анжела, когда они из-под крыши спускались на лифте к комнате временного заточения дочерей.
— Мог, только в том анекдоте, где сквозняком полковра в задницу засосало, — ответил Потап.
— Не знаю анекдотов… — Анжела почесала нос пистолетом, даже не улыбнувшись. — Но тогда что это могло врезать по двери? Не приведение же сделало?
— Понятия не имею. Но думаю, Макс что-то должна знать.
— Не трогай Максим. С чего ты решил, что она должна знать? — Анжела изобразила на лице гримасу, показывая, что собирается заплакать. — Мне кажется, что ты начал её ненавидеть? И давно это? Я думала, ты принял мою дочь, как свою. Полюбил.
Потап промолчал.
3
Когда родители открыли двери, Максим выскочила и, не полюбопытствовав, поспешила подняться к себе в комнату. Она схватила айфон со стола, набрала номер Жеки. Всё что она хотела узнать: уверен ли он, что бродягу они добили? Ей пришла мысль, что бездомный чудом остался жив и теперь влез к ним в дом и мстит. Из динамика сотового телефона звучала хрипящая унылая мелодия. «Это ещё что?». Макс отключила, и повторно прощёлкала пальцем по стеклу экрана. В ответ снова прозвучала та же мелодия с большими искажениями.
— Ну и сдохните. — Максим кинула айфон на диван и плюхнулась в кресло за столом. «Что если сесть на байк Жизы и скататься к озёрам, — подумала Макс. — Нужно срочно узнать, утонул ли бомж? Придётся нырять». Она вскочила, подлетела к дверце шкафа-купе, представляющего собой отдельную комнату с одеждой. Натянула кожаные штаны, сапоги и куртку. Закинула в рюкзачок репеллент: все комары мира больше всего на свете любили её кровь. В кожаный рюкзак влетела маска для ныряния, фонарь, тридцатисантиметровый финский нож. Кольца багх-накх влезли на её тонкие белоснежные пальцы. «Если ты жив — они располосуют тебя на куски. Сердце выну, скотина». Конечно, Макс была убеждена, что бродяга умер и валяется на дне озера, и пескари давно обожрали его рожу, но уверена лишь на девяносто девять процентов, а один процент не давал ей покоя. И вовсе ни из-за того переживала, что существовала опасность отвечать за содеянное, хотя и это тоже в какой-то мере волновало, но больше саднила мысль, что их мир так и остался, даже на ту крохотную, мизерную каплю — нечистым.
Максим повязала на шее красный шарф, глаза закрыла чёрными стёклами солнцезащитных очков, в уши всунула наушники от аудиоплеера. Закинула рюкзачок на плечо и была готова выйти. За спиной на столе тренькнул золотой кнопочный мобильный телефон. По звуку она поняла, что пришла эсэмэска. На этот сотовый редко кто звонит. Почти никто не знает его номер. Жека? Макс подбежала и прочла: «Не стоит. Я сам вернусь».
— Вернусь? — спросила в слух Максим, наморщив нос. — Кто это? Жека, ты? — Она ещё раз прочла. С чьего номера позвонили — не определилось. «Какой-то дебил нечаянно послал не туда. Лучше бы миллиардом евро ошибся». Неожиданно полилась напористая мелодия на айфоне: каждому человеку поставлена определённая музыка, под этой должен быть Буян. Максим сняла наушники и прижала мобильник к уху, отставила мизинец и указательный палец.
— Макс?.. — услышала она.
— Рамси? — удивилась Максим.
— Макс?.. — и тишина.
— Что, что Решка-Рамси? — Максим разозлилась. — Что-то с Жекой? Узнала… Говори, не мордуй мои нервы. Где твой Борис?
Тишина затянулась, лишь нарушалась звуками слабого пощёлкивания, будто некто постукивал ногтем по жёсткому пластику. С каждой секундой Максим слышала, как в ушах, набирая темп, бьётся собственное сердце. Нарастала и непонятная тревога: ведь не могли Рэфа и Жека пропасть одновременно? Или всё же с ними произошло что-то страшное? Или другое хочет поведать Рамси, но не может набраться храбрости? Ох уж этот долбаный ветер перемен — их поганый ветер да в наши перемены! Максим не на шутку разнервничалась, но ждала, когда Решка-Рамси первая хоть что-то промолвит.
— Макси, — наконец-то дождалась Максим, — у тебя всё в порядке? — спросила Рамси. И как показалось Максим, хныкнула.
«Всё в порядке?! Решка!.. Всё в порядке?! И это всё, что ты хотела сказать, перед этим промолчав вечность? Ты серьёзно, Решка?!»
Максим отёрла запотевшую ладонь о тыльную сторону ладони, державшую айфон, несколько раз вдохнула и выдохнула, сбила праведный гнев, перед тем как ответить:
— Лада, а что должно быть не в порядке?
Тишина на том конце связи начинала душить.
— Лада, может, уже наконец прольёшь на свет свой рок, — сказала Максим, стараясь, чтобы голос прозвучал добрее, хотя в мыслях всё кипело. Она взглянула на часы: ей ещё ехать и нырять за трупом. Душная ночь уже поселилась за окном. — Лада, разродись уже словами. Или рассказывай, или я отключаюсь.
— Макси…
— Говори, говори уже, не тяни. — Максим взглянула на себя в зеркало, поправила причёску и показала отражению раскрытую ладонь с железными когтями. — Я хоть тебя и люблю, но ты иногда со своими забвениями, дохлого в могилу вгонишь.
— Так он и так уже там.
— Кто, там?..
— Максим, что-то случилось. — Рамси тяжело дышала. — Я даже не знаю, что это? Макси, мне страшно. Мне пришла эсэмэска… от брата.
