После долгого и весьма бурного благодаря нервной реакции Нгарда совещания выяснилось, что на троих у них не так уж мало возможностей. Минот владел магией всех четырёх Стихий и давно подзабытыми им фокусами магии Гильдий. Кроме того, семейству Крейс оставались те же магии Стихий Ликоса плюс его особый дар укрощения всего и вся; магия Ветра, очень сильная, в распоряжении Нгарда, и его многочисленные возможности в магии Гильдий, а так же общий уровень силы отца и сыновей, который был основательно выше среднего.
Нгард первым поинтересовался, что там у Фресс? Семейству Крейс пришлось столкнуться с неприятными подсчётами. Кроме двоих наследников, у Рего Фресс было ещё восемь детей, и, соответственно, куда большие возможности. А к концу беседы прилетел полумёртвый от усталости гонец. Глубоким, наполненным яростью голосом Рего, он сообщил, что его Источник по-прежнему находится в хранилище и Дом Фресс намерен охранять своё сокровище самым тщательным образом.
После того, как было составлено и отослано ответное послание, Ликос и Нгард отправились вдогонку за таинственными магами, а Минот остался в замке сохранять видимость благополучия и координировать действия своих людей.
***
Геса Фресс жила в небольшом замке своего мужа, мага Гильдий Жане Паркуса, среди живописных холмов Толирны.
Все вокруг считали этот союз удачным, и сомневаться у неё не было причин, кроме одной: она не любила мужа, а он, помимо преувеличенной заботы, ничего не мог дать ей в этом плане. К тому же Жане был старше жены на двадцать лет. Брак, разумеется, был продиктован необходимостями Дома и устроен Рего, но Геса и не думала возражать: все дети Великого Мага предназначались для заклания на алтарь интересов семьи, и её вариант был ещё относительно неплох.
Она прекрасно управлялась с хозяйством, служила украшением местного общества и жалела только об одном — что нет никаких доступных для неё способов оборвать эту пустую, скучную, жалкую жизнь, не причинив вреда близким. Её страстная натура, глубоко спрятанная под маской высокомерной прохлады, не находила здесь объектов ни для любви, ни для ненависти.
Это утро шло по пресному распорядку. Жане всё ещё был в отъезде по делам своих Гильдий, а Геса скучала за завтраком в саду, перебирая в уме список обычных дел. Лёгкое покашливание за спиной заставило её недоумённо обернуться — услужники в замке Жане были вышколены не хуже отцовских, она сама приложила к этому руку.
Но никаких услужников позади Гесы не оказалось. Из желтеющих листьев аккуратно остриженного куста марамеры высовывалась ухмыляющаяся физиономия Огги!
— Брат?! — Выдержка изменила ей, наполнив синие глаза радостью, но лишь на один удар сердца.
Следом за Огги из куста выдралась невысокая девушка в несвежей рубахе и брюках, бывших некогда очень дорогими. В плохо промытых растрёпанных волосах запутались жёлтые листья. Брат тоже выглядел не лучшим образом — обычно щеголеватый, он был одет в тёмный жилет, покрытый ещё более тёмными, заскорузлыми пятнами, кожаные брюки его были порваны, лицо и руки грязны.
— Гес! — Он приветствовал её изящным полупоклоном, совершенно не вяжущимся с ужасным внешним видом, и взял за руку свою спутницу.
— Позволь представить — это Чара.
Девушка кивнула, не сводя с хозяйки дома настороженных, удивительно чистых глаз. Геса наконец поднялась, решив, что разбираться с этими двумя будет позже. Следовало дать им время на то, чтобы привести себя в порядок и — она скользнула взглядом по заострившимся скулам брата, по голубым теням под глазами девушки — хорошенько поесть.
Следуя за сестрой, Огастос уловил знакомый с детства знак, «потом», который она незаметно подала, и не стал торопить события. Чару Геса увела с собой, а в его распоряжение предоставила гардероб мужа и его же купальню.
Чара молча шагала за сестрой Огги, необычайно красивой и холодной, словно кусок льда. Она чувствовала себя незваной гостьей, каковой, собственно, и являлась. Ей с самого начала не понравилась эта идея Огги, но выбора у них не было, и она согласилась рискнуть.
Дом был богатым и очень добротным. Обстановка, выдержанная в тёмных тонах, с преобладанием тяжёлой, массивной мебели, не вязалась с этой строгой женщиной, и Чара решила, что это скорее характеризует её мужа, как человека надёжного и приверженного традициям, чем проливает свет на личность самой Гесы. А вот помещения, куда они вошли, были совсем другими. Здесь появились яркие цвета, изящная кованая мебель, воздушный шёлк драпировок и множество живых цветов повсюду. Это были покои хозяйки дома. Геса остановилась в центре комнаты и обернулась.
— У меня нет брюк, чтобы предложить тебе. Надеюсь, тебя устроит платье?
— Спасибо, — ровно ответила девушка. — Я буду вам очень признательна, если услужники вычистят мои вещи…
— Разумеется, — Геса холодно кивнула. — Тебе помогут с купальней и выбором одежд. Не стесняйся — подумай, в чём тебе будет удобно. Я буду ждать вас обоих в приемном зале.
Не сказав больше ничего, Геса удалилась. Вместо неё в покоях появились две женщины-услужницы.
Когда парочка вновь предстала перед хозяйкой дома, Геса вздохнула с облегчением. Огги снова стал похож на себя самого, а девушка разительно изменилась, удивив, похоже, даже её братца. Молочно-зелёное платье изумительно подходило к её глазам и прозрачной коже. На поясе серебрёного плетения висел расшитый кисет, в который девушка, видимо, убрала что-то ценное, потому что непроизвольно касалась его рукой время от времени. Волосы, очень светлые, были аккуратно заколоты на затылке, только две своенравные прядки завивались по обеим сторонам лица. У неё совершенно необычная внешность, и в будущем эта девочка превратится в настоящую красавицу, решила Геса.
Стол был накрыт, и она пригласила гостей к трапезе.
— Я теряю терпение, Огастос, — заговорила, наконец, Геса, когда брат во второй раз наполнил свой бокал весенним вином.
Чара метнула в его сторону быстрый взгляд.
— Кх, — закашлялся Огги. — Кх-кх.
— Прекрати и выкладывай, — отбросила церемонии Геса, буравя его глазами.
— Ты не получала известий от нашего отца? Нет? Ещё получишь… — загадочно начал Огги.
— Чара, — он тепло посмотрел на девушку, — Страж. Из Лунного мира. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я…
Лицо Гесы не дрогнуло, но в глазах мелькнуло сомнение: в своём ли уме младший брат?
— Я здоров, — правильно понял её Огги. — Чара — не только Страж, Геса, она, если я не ошибаюсь… Покажи ей! — обернулся он к невозмутимой спутнице.
Прозвучало слово. Рубиновый шарик жидкости выскользнул из кувшина с вином и аккуратно заполнил успевший опустеть бокал Огги.
Геса замерла, едва удержавшись, чтобы не ахнуть — такая мощь не снилась даже отцу! Это была контролируемая, но невероятно огромная магическая сила, живущая в хрупкой девушке. Чужеземке. Страже?
— Чушь. Страж не может быть магом, Огги, ты всегда игнорировал учёбу — вот тебе и результат…
Брат ухмыльнулся:
— Думаешь, я сразу поверил? Расскажи ей сама, Чара, кто ты. И покажи его, не бойся. Если Геса не сможет нам помочь, нам не поможет никто.
Чара легонько пожала плечами:
— Я родилась в мире Трёх Лун. Я — всадница Крылатого коня. Я — маг. Очень неопытный, — добавила она с горечью. — Кое-кто считает, что я больше, чем просто маг, что бы это ни значило. Нас привело сюда вот это…
Девушка растянула завязки кисета и вынула оттуда овальную серебряную чашу с ослепительно-голубым пламенем на дне.
Геса отшатнулась, больно ударившись о подлокотник кресла. Она никогда не видела Источник вживую, но, как и все дети Дома Фресс, знала, как он выглядит. А ещё она знала, что никто, включая Великого Мага, не может к нему прикоснуться! Чара поставила Источник на стол перед собой, и он разбросал тени по стенам большого зала, яростно переливаясь на дне своей чаши. Девушка прикрыла его ладонью, и мерцание затихло.
