Владислав приподнял руку Яны и схватил бокал. Пригубил.
— Понимаю. Именно её голову я принёс.
— Она умерла четыре года назад, — сказал побелевший Павел, — а по рассказам Яны, вы были там совсем недавно.
— Мне кажется, что портал не привязан ко времени, — сказал Антон, — скорее к образам. Владислав знал Яну и проходя в другой мир, держал её образ в голове. Этот образ и привёл его к Анне. Девушке того же возраста. С тем же запахом. Вне зависимости от времени.
— Это же безумие! Путешествие во времени?! — не успокаивался Павел.
— Да ты посмотри на неё! — не сдержал крика Антон. — Посмотри на неё! Посмотри на её уши, на её волосы, в её глаза! Это она! Её точная копия! Моей Анны!
Его грудь горела, а глаза тонули. Антон поднял нож трясущими руками, чтобы увидеть в нём своё отражение. И увидел он там человека, ради которого вселенная вывернулась наизнанку только для того, чтобы его сломать.
Король больше не улыбался. Он опустил голову, взял салфетку со стола и протёр уголки губ от крови.
— Значит, я убил близкого тебе человека.
— Жену, — Антон бросил нож на тарелку.
— Она твоя, — король указал на Яну, — я её не трону. Считай этой жестом справедливости.
— Я не твоя собственность, — указала Яна.
Король не заметил её слов.
— Друг останется здесь, в гостях, пока ты показываешь мне свой мир. Девушка вольна идти куда тебе заблагорассудиться.
— Сколько людей ты убил? — спросил Павел, уставший смотреть со стороны.
Король поднял на него голову. Павел хотел сжаться, но удержал себя.
— Я не знаю. Много.
— Тогда почему ведёшь себя так, будто смерть Анны что-то значила для тебя?
— Она не была шлюхой.
Яны не могла смотреть на него из-за ярости, бурлящей в её глазах, словно огонёк свечи под сильным ветром.
— Я убиваю лишь недостойных людей… или когда защищаюсь.
— Что насчёт сира Родерика? — спросила Яна, повернувшись к королю, — Я прощу твои слова о недостойных людях для того, чтобы узнать зачем ты его убил.
— Он был моей единственной ошибкой.
— Сир Кобольд тоже был твоей единственной ошибкой?
— Он налетел на меня с ножом, когда увидел меня в другом обличье, мне его жаль.
— Наверное удобно, убивать и не считать себя виноватым?
Не сдерживая улыбки, король протянул Яне пустой бокал:
— Можешь остаться и налить мне ещё вина или стража проводит тебя в спальню.
Яна встала из-за стола и служанка, стоявшая у двери, выскользнула в проём. Через минуту, стражники увели Яну в спальню, где её заперли на замок. Она легла на кровать в одежде, прекрасно зная, что не сможет сегодня уснуть. Её разум будет в комнате, где проходил ужин, вспоминать хищные глаза Короля и полные сожалений глаза Антона. Он смотрел на неё, а видел кого-то ещё. И хотел перед этим человеком извиниться.
— Мы не должны враждовать, — король придвинулся к Антону, — я не хочу войны, не хочу мести. В наших силах это прекратить. Что думаешь?
— Она сказала что-нибудь? Ты ей что-нибудь сказал? Перед тем как…
— Нет. Она ничего не сказала. Смотрела на меня, будто первый раз в жизни увидела. Меня это удивило. Она была вежлива со мной. Спросила, чем может помочь, пригласила войти.
Антон попытался улыбнуться.
— Она всегда была слишком доверчива. Что потом?
— Она не мучилась, если ты об этом. Я не люблю, когда они мучаются. К тому времени, я научился убивать быстро. Она не почувствовала ничего.
Павел, подслушивая разговор, не мог не заметить.
— Когда убиваешь животное, одно из причин убить его быстрее, чтобы страх не испортил мясо. А что насчёт крови? Страх портит её вкус?
— Вы не хотите мне верить, — хоть король и обращался к двум, взгляд от Антона не открывал, — вы услышали слово вампир и уже приняли решение насчёт меня. В ваших глазах я монстр.
— Ответь на вопрос, — приказал Антон.
Король резко встал, опрокинув за собой стул.
Павел дёрнулся.
— Я убиваю шлюх! — закричал он, — Шлюх, чья жизнь не имеет никакого значения! Знаете, что происходить в борделе, когда я их забираю? Ничего! Они берут новую, точно такую же шлюху! Шлюху, что за копейки готова продать своё достоинство. Они ни о ком не думают, кроме себя и тех копеек, что бросают им эти грязные мужчины. Мой отец, был таким, мой брат. Столько этих низких женщин они приводили к нам во дворец. Столько ночей я лежал в кровати и слушал их грешные стоны. И знаете, что самое отвратительное? Что не даёт мне покоя? Одна из этих шлюх, моя мать!
Влад поймал глазами служанку у двери, с опущенной головой.
— Вам только повод дай. Вы ни о ком не думаете кроме себя. Слабые, слабые существа. Напуганные при одном только моём виде. Пускаете страх в свою кровь, портите этот дарованный богами напиток своей слабостью. Конечно, страх портит вкус крови! Но я не монстр! Мне просто не повезло…
Успокоившись, король вернулся к столу, поднял стул и сказал, опустив голову к Антону:
— У тебя есть время до завтра. Реши, что тебе важнее, месть или бессмертие. Я могу даровать тебе одно, но не другое. Достаточно будет взглянуть в твои глаза и узнать, что ты выбрал. Теперь оставьте меня в покое. Стража!
Парней развели по разным комнатам. Более роскошная досталась Антону. Он сел на кровать, разулся. В окне, далеко, виднелся лес. Тёмные деревья синхронно качались. Он получил ответ. Четыре года неизвестности. Он почти потерял надежду. И ответ свалился, когда Антон ждал его меньше всего. Что теперь? Месть или бессмертие? Он любил Анну. До сих пор любит. Яна только подтвердила это. Но бессмертие? Столько всего можно сделать, столько увидеть. Падение цивилизаций, их рассвет. Неужели месть настолько ему важна, что он готов упустить такой дар? Что бы для него хотела Анна? Что если, загробный мир существует, и она его ждёт, как ребёнок в садике ждёт родителя. Антон уснул, представляя Анну на узкой скамейке. Позади неё разноцветные шкафчики других детей.
Павел ходил по комнате. Его положение было хуже всех. Он либо пленник в чужом мире, либо сопутствующий ущерб в мести Антона. И он не мог понять, что хуже. Весь ужин он чувствовал себя ненужным. Его таким сделали — ненужным. И дело было ни в том, что король всё внимание уделял Антону и даже ни в том, что они встретили точную копию Анны. Нет, он был ненужным уже давно, до их встречи. Никому он здесь не нужен. Никогда не был. Только один человек заботился о нём, несмотря на боль и несварение желудка. Павел так долго чувствовал заботу Оли, отчего развил неправильное представление о жизни, думая, что его друг заботится о нём, что любому человеку присуща такая забота. Пришлось забросить его в другой мир, чтобы он увидел правду о людях.
#
В пустой таверне по столу гуляла ворона. Холодный туман плыл по старому деревянному полу.
— Чё ворота растопырил, закрой либо с этой, либо с той стороны, — прорычал хозяин таверны протирая кружку, сидя у шкафа с выпивкой.
Йогаст закрыл дверь.
Никогда здесь не было так пусто. Неудивительно, что Ермхиль втирал всю свою злость в бедный пивной стакан.
— Куда все делись? Завтра же выходной, а в таверне пусто.
Ворона на столе не сводила глаз с Йогаста.
Ермхиль ударил стаканом по столу.
— Сегодня третий день! Все закрылись по домам. Прячут дочерей, жён. С вилами в руках, стоят у двери, у окон и ждут.
Йогаст взял стул и подошёл к хозяину таверны. Сел рядом с ним.
— А ты почему здесь?
— А мне терять уже нечего…
— Я слышал, что пропадают только девушки из борделя.
Ермхиль оглядел рыцаря с головы до ног. С отвращением.
— Пока его не закрыли, чтобы уберечь товар. Спрятали всех шлюх. Тогда и начали пропадать все, кто ни попадя. Кто в туалет выходил, кто гулял рядом с домой, кому не спалось. Люди стали всех прятать. Без разбору, шлюха не шлюха. Если ты женщина, значит давай в погреб.
— Помогло?
Ермхиль взял бутылку с полки и налил себе эля в тот самый стакан, который начищал до блеска.
