Невольник посмотрел на меня. Он был обязан мне жизнью.
– Спасибо вам, мой джарл, – сказал он.
А затем повернулся и, держа связанные руки перед собой, побежал к сараю, где держали босков.
– А ты, Оттар, отправляйся-ка в кузницу, – ухмыляясь, приказал Раздвоенная Борода, – скажи Готреку, что бы он прошел мимо сарая с босками.
– Хорошо, – радостно ответил Оттар.
Готрек был кузнецом, так что я даже посочувствовал молодому невольнику.
– И еще, Оттар, – продолжал Раздвоенная Борода, – проследи за тем, чтобы раб вышел утром на работу.
– Обязательно, – сказал Оттар и направился к кузнице.
– Я слышал, Рыжий, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – что твои занятия с топором проходят успешно.
– Я рад, что Оттар так думает, – ответил я.
– Я тоже рад, что он так считает, – заявил Ивар Раздвоенная Борода. – Это значит, что так оно и есть. – Он отвернулся. – Вечером встретимся на пиру.
– Сегодня будет еще один пир? – удивился я. – По какому поводу?
Мы пировали все четыре предыдущие ночи.
– А нам нравится пировать, – заявил Ивар Раздвоенная Борода. – Вполне достаточный повод.
Ивар ушел. Я повернулся к Тири.
– В том, что произошло, – сказал я ей, – есть и твоя вина, рабыня.
Она опустила голову.
– Я его ненавижу, – призналась она, – но мне бы не хотелось, чтобы его убили. – Она посмотрела на меня. – Меня накажут, мой джарл? – спросила она.
– Да, – сказал я ей.
В ее глазах появился страх. Она была удивительно красива.
– Хлыстом из меха, – рассмеялся я.
– Я с нетерпением буду ждать наказания, мой джарл, – радостно улыбнулась она.
– Беги, – приказал я.
Тири повернулась и побежала в сторону дома, однако, сделав несколько шагов, повернулась и посмотрела на меня.
– Я буду с нетерпением ждать, мой джарл! – крикнула она напоследок и умчалась, великолепная юная леди из Кассау, босая, в железном ошейнике, всего лишь рабыня, спешила в дом, чтобы лечь на меха в ожидании обещанного наказания.
– Неужели, мой джарл, только рабыни могут испытывать подобное удовольствие? – спросила Тири.
– Говорят, что лишь рабыням дано познать его, – ответил я.
Она лежала на спине, повернув ко мне голову. Я расположился рядом, опираясь на локоть. Ее левое колено было поднято вверх; щиколотка прикована к бревну у основания постели, шею украшал железный ошейник.
– Тогда, мой джарл, – заявила она, – я счастлива, что стала рабыней.
Я снова ее обнял.
– Рыжий! – позвал меня Ивар Раздвоенная Борода – Пойдем со мной!
Я грубо оттолкнул Тири, оставив ее прикованной к постели. Через несколько мгновений, засунув топор в кожаную петлю, я присоединился к Раздвоенной Бороде.
Снаружи собралось несколько мужчин с корабля Ивара и окрестных ферм. Среди них я увидел раба-горбуна, в глазах которого светился ужас.
– Отведи нас к тому, что ты нашел, – потребовал Раздвоенная Борода.
Мы последовали за невольником и прошли больше четырех пасангов вверх по склонам, ведущим к летним пастбищам.
Сверху мы видели оставшиеся далеко внизу фермы и корабль Ивара Раздвоенная Борода. Мы остановились. За большим обломком скалы несчастный перепуганный раб показал нам свою находку. Потом он отвернулся, не в силах смотреть.
Я удивился.
– Разве в этих горах водятся ларлы? – спросил я.
Мужчины посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.
– Ни один слин не смог бы такого сделать, – сказал я.
Мы все еще раз посмотрели на то, что осталось от боска. Даже крупные кости были сломаны, видимо, их перекусили мощные челюсти, чтобы высосать сладкий мозг.
– Значит, ты не знаешь, чья это работа? – спросил Ивар Раздвоенная Борода.
– Нет, – пожал я плечами.
– Этого боска убил курия, – пояснил он.
Четыре дня мы выслеживали зверя, но так и не смогли найти. Хотя убийство было совершено совсем недавно, нам не удалось обнаружить даже следов хищника.
– Необходимо отыскать его, – заявил Раздвоенная Борода. – Они должны знать, что не могут безнаказанно охотиться на земле Ивара Раздвоенная Борода.
И все же мы его не нашли.
Вечером того дня, когда зверь загрыз боска, мы не пировали, как и во все последующие ночи. Мы охотились за новым врагом без малейшего успеха. Мужчины помрачнели, стали агрессивными и злыми. Даже рабыни больше не смеялись и не шутили. Потому что где-то на земле Ивара Раздвоенная Борода прятался курия.
– Может быть, он ушел отсюда, – предположил Оттар на четвертую ночь.
– Он больше ни разу ни на кого не напал, – заметил кузнец Готрек, который охотился вместе с нами.
– Ты думаешь, это тот же самый, что убил верра в прошлом месяце, а потом исчез? – спросил я у Оттара.
– Не знаю, – ответил Оттар. – Вполне возможно, поскольку курии крайне редко заходят так далеко на юг.
– Кто знает, может быть, он оказался слишком злобным даже для своих соплеменников и они его прогнали, – сказал Раздвоенная Борода.
– А вдруг он спятил или просто глуп? – предположил Оттар.
– А еще вполне возможно, – сказал Горм, – что он болен или ранен и не может больше охотиться на быстрых северных оленей.
Эти причины, с моей точки зрения, вполне могли заставить курий изгнать своего соплеменника из пещер. Я не сомневался, что эти существа не прощают слабости.
– Во всяком случае, – сказал я, – похоже, что он ушел.
– Нам больше ничего не угрожает, – закончил за меня Готрек.
– Устроим пир? – спросил Горм.
– Нет, – ответил Раздвоенная Борода. – Сегодня у меня нет настроения.
– По крайней мере, зверь ушел, – повторил Готрек.
– И нам больше ничего не угрожает, – эхом отозвался Горм.
Я проснулся посреди ночи. Тири спала, прижавшись ко мне. Я не трогал ее этой ночью, однако ножные кандалы снимать не стал.
Я боялся пошевелиться.
По какой-то причине меня охватило беспокойство.
Я лежал и прислушивался к тяжелому дыханию спящих мужчин. Рядом со мной тихо дышала Тири.
Я не двигался.
Мне показалось, что моего лица коснулось легкое дуновение холодного воздуха.
Я лежал в темноте и не шевелился.
И тут я почувствовал его запах.
С диким криком вскочив на ноги, я отбросил в сторону меха.
В то же мгновение мощные когтистые лапы подняли меня в воздух. Я не видел того, кто на меня напал. В следующую секунду меня с силой отшвырнули к стене.
– Что здесь происходит? – услышал я крик.
Тири проснулась и дико завизжала.
Я оказался на полу у стены.
– Факелы! – заорал Раздвоенная Борода. – Принесите факелы!
Рабыни голосили, мужчины удивленно переговаривались.
Я слышал громкое чавканье.
В свете факела, поднятого Раздвоенной Бородой, мы увидели зверя.
