— Посетитель? — вновь нахмурился Шин. — В такое позднее время?
Он окинул взглядом остолбеневшего от нахлынувших впечатлений меня и пошел вниз, выяснять, кто наведался ему в лавку.
Остолбенел я не просто так. Ведь из его слов я понял намного больше, чем можно было даже представить. Изображение демона на рисунке совместилось с рассказом Шина, а мое воображение вывело картину целиком. Если алхимик не лгал, то этот мир однажды превратился в ад, и только чудо спасло его от полного уничтожения.
Звук разбивающегося об пол пузырька привел меня в чувство. Что-то внизу шло не так, и я, как учтивый гость, не смог остаться безучастным. Еще на лестнице я услышал голоса, а их интонации и тема разговора мне сразу не понравились.
— …Прекратите портить мой товар! — сердито возмущался алхимик. — Я уже сказал, что в вашей опеке не нуждаюсь.
— А твоего одобрения и не нужно, — огрызался гость. Голос у него был писклявый, тонкий, а напущенная грубость делала его очень забавным. Впрочем, слова его забавными не казались. — Главный сказал, что мы берем тебя под опеку. Так что, плати… эти, как их там… налоги. И без разговоров!
Еще один пузырек со звоном раскололся об стену. Я осторожно выглянул из-за прилавка.
— Нет! Прекратите! Прекратите крушить мой магазин, — возмущался Шин, тщетно пытаясь вырваться из крепкой хватки лысого здоровяка, пока другой вымогатель, карлик с крайне ехидным выражением лица, швырял в разные стороны препараты с бесчисленных полок алхимической лавки.
В нос ударил едкий запах серы. Видимо, карлик добрался до того, что разбивать не следовало. А мне не нужно было напоминать, что отсутствие базовых знаний о химии могло серьезно навредить не только самому вымогателю, но и остальным, даже дому.
Собственно, я даже не задумался над тем, стоит ли вступиться за алхимика или лучше остаться безучастным.
— Я заплачу за него, — бросил я, выходя из укрытия, — сколько нужно?
Фраза возымела действие, коротышка оторвался от своего занятия, даже вернул на полку бутылочку с чем-то желтым и недовольно покосился на меня. Верзила обернулся и отпустил алхимика. Тот шлепнулся на пол, поморщился.
— Выйдем на улицу обсудить сделку? — бесстрашно продолжил я, прошел между вымогателями. Даже приоткрыл дверь, по-дружески предлагая им выйти первыми.
Снаружи, что меня нисколько не удивило, стоял их сообщник, стриженый тип в черной кожаной жилетке с металлическими клепками на голое тело. Довольно необычная одежка, потому как уже стемнело, а вечер, даже в городе, выдался довольно холодным. Он смерил меня взглядом и посмотрел на выходящих из дома товарищей.
Все молчали. Тот, кто ждал снаружи, казалось, еще не сообразил, что происходит, а его партнеры, удивленные неожиданным предложением, пока только присматривались к новой жертве.
В доме за моей спиной захлопнули ставни. Соседи, которых у алхимика было не так уж и много, совершенно не желали знать, что происходит с ним самим, с его гостями, и вообще не хотели видеть, что происходит на улице. Вымогатели, повинуясь какому-то животному рефлексу, принялись ходить вокруг меня, пренебрежительно осматривать, как бы пытались психически надавить. Пробудились воспоминания. Когда-то я уже находился в подобной ситуации, в другом времени, в другом мире, в другом обличье. Был я и в роли вымогателя, и в роли жертвы. Я уже переживал все варианты развития этой ситуации.
И вдруг я сделал одно открытие. Простое, даже глупое. Мир никогда не менялся. Он всегда был таким, с самого начала времен, когда первые человекоподобные обезьяны решили, что отличаются от других человекоподобных обезьян, и задумались над другими способами добычи пропитания. Более простыми. В Средневековье все обстояло так же, как и в современном, каким я его запомнил, информационном обществе. Да, здания стали заметно выше, дороги шире, а новости получили способность облетать мир за считаные минуты, но люди остались такими же, какими были сто миллионов лет тому назад — человекоподобными обезьянами, среди которых главнее та, у которой дубина больше.
— А ты кто такой? — сплюнул на землю лысый здоровяк и приблизился ко мне. Он был выше меня, не намного, но все же воспользовался этим преимуществом, подобрался почти в упор и посмотрел мне в глаза сверху вниз. — Говоришь, у тебя деньги есть…
— Ты хоть знаешь, сколько он должен? — вынырнул откуда-то справа карлик. — Он уже месяца три, почитай, не платит, даже четыре.
Коротко стриженный тип в жилетке молча разминал кулаки.
Мне не было страшно. Словно я позабыл, что такое страх. Не знаю, что со мной было в тот момент, эмоции словно поменялись полюсами. Я не мог напрягаться, бояться или переживать. Мне вдруг стало весело. Весело и задорно. Захотелось шутить.
— Деньги у меня есть, — выдавил я, едва сдерживая проступающую улыбку. — Но получить вы их сможете только в особой валюте… например, синяками и шишками. Ну, или можно купюры покрупнее, переломы, сотрясения, отбитые почки. Да я смогу даже инвалидом на всю жизнь оставить, если попросите. Но есть и другой вариант: вы просто откажетесь от выплаты, уйдете… И не вернетесь.
Последнюю фразу я произнес уже не так задорно. Лысый отпрыгнул, напрягся. Я, кажется, ненароком вспыхнул, и он увидел огонь в моих глазах.
— Он что несет-то? — Карлик уже прятался за ногой лысого здоровяка. — Вдруг он больной какой или калека?
Распирающее меня веселье неожиданно сменилось агрессией, и я не мог понять, почему. Хотя смутные и крайне неприятные догадки у меня появились.
— Ну? Будем глазенками хлопать или что-то сообразим, — прорычал я, свирепея, словно бык, завидевший красную тряпку. Пальцы задрожали от желания разбить в кровь чью-нибудь физиономию.
— Алхимик чокнутый, — ухмыльнулся карлик, вынимая из ножен на бедре кинжал с тонким трехгранным лезвием — стилет. — И этот, видимо, тоже.
Кажется, драку первым начал я. Если, конечно, произошедшее далее можно было назвать дракой. Со мной творилось что-то совершенно невообразимое. Обычный человек просто не мог меня остановить. Атака вылилась в одно движение. Я сделал всего шаг по направлению к лысому здоровяку, резко ушел влево, очевидно вспомнив айкидо, но затем понял, что могу создавать любые техники, выходя за границы любого известного боевого искусства. В прыжке типа рондад, выполненном из совершенно невероятного положения, я использовал голову остолбеневшего карлика левой рукой, а правой выхватил из его рук кинжал: метнув в деревянный столб на крыльце дома алхимика, я смог изогнуться так, что ударил стриженого пяткой в висок. Ему повезло, резиновая подошва кроссовки смягчила удар; действуй я голой ступней или сапогом с каблуком — пробил бы вымогателю череп.
