— Ты когда-нибудь видел Красный Замок, Йорг? — спросил Макин.
— Нет.
Он рассматривал свой эль. Еще не прикасался к кружке. Было слышно, как Райк зубами дробит куриные кости.
— А ты? — поинтересовался я.
Он задумчиво кивнул, откинулся на спинку стула, перевел взгляд на фонарики у входной двери.
— Когда я служил оруженосцем у сэра Рейлли, то отвозил лорду Геллетару послание. Неделю мы протолкались в гостиных залах Красного Замка, пока Мерл Геллетар не соблаговолил нас принять. Его Тронный Зал заставил бы твоего отца устыдиться.
Толстяк Барлоу, пошатываясь, проковылял мимо, пузо перевалило через крепкий ремень, кусок мяса зажат в одной руке и две кружки эля в другой, по пальцам стекает пена.
— А как насчет самого замка? — Меньше всего меня интересовало дурацкое убранство Тронного Зала.
Макин покрутил кружку, но пить все равно не стал.
— Это самоубийство, Йорг.
— Насколько все плохо?
— Хуже не бывает, — ответил он.
Размалеванная шлюха с выкрашенными хной волосами и кроваво-красными губами взгромоздилась Макину на колени.
— Куда запропастилась твоя улыбка, симпатяшка? — У нее были аппетитные титьки, полные и высокие, стиснутые в лакомый сэндвич кружевным корсажем из китового уса. — Сейчас мы ее отыщем. — Она запустила руки в пышные юбки и подобрала их до талии Макина. — Салли сделает все в лучшем виде. Моему бравому рыцарю не понадобятся мальчишки для разогрева.
Макин сбросил ее на пол.
— Он — сама гора. Только стены выступают наружу, высоченные, смотришь вверх на укрепления — шею ломит. — Макин потянулся за кружкой с элем и обхватил ее руками.
— Эй! — Шлюха поднялась с мокрого пола, вытерев руки о платье. — Со мной так не поступают!
Макин даже не глянул на нее. Черные глаза были обращены ко мне.
— Двери выкованы из железа, толщиной с меч. То, что на виду, составляет меньше десятой части всего замка. Провизии там припасено на долгие годы, подвалы больно глубоки.
Салли оказалась истинной профессионалкой, она переключилась на меня так ловко, как будто именно я был предметом ее страсти.
— Кто же ты? — Она приблизилась, запустив пальцы в мои волосы. — Слишком большая роскошь для того грубияна-наемника, — заявила она. — Уже достаточно большой, пора узнать, что нужно делать с девочками, Салли покажет.
Ее рот оказался рядом с моим ухом, и она стала легкими прикосновениями щекотать шею. Обдало ароматом дешевых духов из лимонного дерева вперемешку с терпким запахом эля и дурманящим сон-травы.
— Какими силами можно его захватить? Сколько человек потребуется, чтобы сровнять с землей, а заодно избавиться от лорда Геллетара?
Макин снова перевел взгляд на фонарики, сжал кружку сильнее — костяшки пальцев побелели. Взревел Райк, глазом не успели моргнуть, как с грохотом на стол свалилось чье-то тело.
— Будь у тебя тысяч десять, — громко продолжил Макин, стараясь перекрыть нарастающий шум. — Десять тысяч, осадные машины и еще куча тому подобного, тогда, может, и захватил бы, потратив год. И то при условии, что тебе удастся сдержать его союзников. С тремя тысячами, если очень повезет, можно взять измором.
Когда Салли, скользнув по моему животу, добралась до пряжки ремня, я схватил ее за руку. Несильно заломив запястье, потянул, чтобы она встала передо мной. Она дышала учащенно и шумно. Глаза зеленые, как у Катрин, но не такие большие и ясные. Наштукатуренная физиономия принадлежала девице ненамного старше меня, лет двадцати, но точно не больше, хотя прежде показалось иначе.
— А если я найду способ попасть внутрь? Что тогда, брат Макин? Сколько человек потребуется для захвата Красного Замка, когда двери будут открыты? — Салли стояла всего в паре дюймов, выходит, я говорил прямо ей в лицо.
— Гарнизон насчитывает около девятисот человек. В основном это опытные воины. Свежее пополнение отправляется стеречь границы и отзывается только после того, как закалится в боях. — Вдруг Макин вскочил, оттолкнув брошенный кем-то стул. Он заскрипел от такого обращения. — Какой сукин сын его бросил? — заорал он.
Я немного поднажал на запястье шлюхи. Другой рукой сдавил горло и притянул еще ближе:
— Сегодня станем звать тебя Катрин, ты покажешь, что нужно делать с девочками.
Глаза, одурманенные сон-травой, прояснились, но в них появился страх. Меня это вполне устраивало. В наличии имелось двести солдат. Оставалось найти кого-то, кто укажет мне потайную дверь, ведущую в Красный Замок.
Мою книгу снова сдвинули. Говорю «мою», хотя на самом деле я украл ее из библиотеки отца, когда мы улепетывали из Высокого Замка. Книга сползала, угрожая захлопнуться прямо перед носом.
— Не двигайся, черт возьми, — прикрикнул я.
— М-му-гу-у… — раздалось сонное бормотание Салли, зарывшейся носом в подушку.
Я опять разложил книгу на ее ягодицах и локтями слегка раздвинул ноги. Над краем страницы просматривались едва выступающие бугорки позвоночника, проложившие дорожку вдоль гладкой спины только затем, чтобы затеряться в рыжих завитках волос у шеи. Не могу сказать, была ли книга, лежащая передо мной, интереснее того, что раскинулось под ней.
— Здесь говорится о лощине, ведущей в Геллет, ее называют Ущельем Левкротов, — произнес я, размышляя. — Находится в бесплодных землях у основания Красного Замка.
Утренний свет струился через распахнутое окно. Воздух, наполненный прохладой, вызывал приятные ощущения, подобно глотку эля.
— М-м-м-м, — промычала Салли в подушку.
Бедняжка совсем обессилела. Даже шлюху, оказывается, можно утомить, вот что значит ненасытная молодежь. Никогда раньше у меня не было одновременно и женщины, и кучи свободного времени. Чудное сочетание. Я мог бы много рассказать о том, как здорово не ждать своей очереди или не спешить закончить, прежде чем огонь желания спалит дотла. А еще готовность! Тоже в новинку, хотя и за деньги. Впрочем, в потемках можно вообразить, что все исключительно по взаимной симпатии.
— Если знаешь древнегреческий, а я его знаю, левкрот — чудовище, которое говорит по-человечески, чем и заманивает простаков в ловушку. — Я наклонился, захотелось куснуть Салли за бедрышко. — Опираясь на личный опыт, делаем вывод: любое чудовище, разговаривающее по-человечески, человеком и является. Или являлось.
Ноги, свешивавшиеся с кровати, затекли. Пошевелил пальцами. Иногда это помогало.
Я потянулся за самой старой из трех книг, украденных из библиотеки. Записи Зодчих на пластиковых листах, выплавленных с применением древнего огня. На Востоке ученые заплатили бы сотню золотых за труды Зодчих, но я надеялся получить куда больше.
