Во взгляде Штепана мелькнули молнии, не сулившие нам ничего хорошего. С последней надеждой он произнёс:
— А вдруг они попали на Грани случайно? Как предок герцога Бокерского.
— Вздор! — запальчиво возразил монах. — С наступлением Ничейных Годов инквизиторы стерегут Основу, как зеницу ока. Они бы обязательно заметили их.
— В самом деле, — вынужден был согласиться барон. — Если только господин граф и госпожа графиня не выглядят значительно моложе своих лет…
— Никакие они не граф и графиня, — перебил его монах. — Они не славяне и вообще не люди. Это исчадья ада. Убейте их, барон!
Всё ещё сомневаясь, Штепан взялся за меч и отрывисто произнёс, обращаясь к своим подчинённым:
— К зброе!
Мы поспешно отступили к стене. Загорские воины с мечами наготове окружили нас полукругом.
«Я могу поджечь их одежду», — мысленно отозвалась Инна. — «Но что-то не хочется».
«Я тоже не хочу их убивать. Разве они враги нам? Вовсе нет! К тому же братья-славяне… А этот монах — самодур, каких ещё свет не видел».
«Мы тоже хороши. Нечего было распускать языки… Убежим сквозь стену?»
«Да уж, придётся. Поиграем с ними в кошки-мышки, пока не найдём наших котов», — неудачно скаламбурил я. — «Но сперва попробуем договориться».
Я достал из ножен свой меч и сказал:
— Постойте, господа рыцари, и вы, преподобный отец. Произошло прискорбное недоразумение.
— Его мич зо сребла! — поражённо промолвил один из загорян.
— Это дьявольское наваждение! — исступлённо выкрикнул монах, стоявший слева от барона. — Не дайте им одурачить себя!
К нам подбежал трактирщик.
— Что здесь происходит, господа? — Он встал между нами и Штепаном. — Прекратите немедленно! Законами королевства Лион запрещены поединки на постоялых дворах. Дуэли у нас разрешены только в строго определённых местах, непременно в присутствии секундантов и полномочного представителя местной префектуры. Это вам не Загорье, господин барон.
— Преподобный отец утверждает, — объяснил ему Штепан, — что господин граф и госпожа графиня — дьявольские отродья.
— Это истинная правда, — поддакнул монах.
Трактирщик выпучил глаза от изумления.
— Это же бред собачий! — воскликнул он. — Вы с ума сошли, отче, простите за откровенность. Монсеньор и мадам — уважаемые колдуны, они владеют настоящими котами-оборотнями, один из которых самец…
— Ложь! — закричал монах, брызжа слюной. — И этот продался Нечистому! Забийче их! Трех ушестких забийче! Натимесче!
Барон замахнулся мечом на трактирщика.
«Господи!» — ужаснулась Инна. — «Он же убьёт невинного человека! Что делать?»
«Не знаю, Инна, не…» — Я так и обомлел, встретившись взглядом с глазами монаха, которые сияли дьявольским торжеством. — «Боже мой! Неужели…»
Вдруг Штепан резко повернулся влево и нанёс с плеча мощный, прицельный удар, которому наверняка позавидовал бы сам бессмертный горец Дункан МакЛауд. Охваченная ядовито-зелёным пламенем голова монаха перелетела через соседний стол и покатилась по проходу, рассыпая вокруг себя снопы искр. Его обезглавленное тело рухнуло на пол и тоже вспыхнуло зелёным огнём.
Инна вскрикнула и крепко прижалась ко мне, зарывшись лицом на моей груди. Не выпуская из рук меч, я обнял её за талию.
Несколько секунд воины барона простояли в полном оцепенении, затем, повинуясь окрику своего предводителя, гурьбой набросились на «монаха» и стали с ожесточением кромсать серебряными клинками его пылающее тело. От этого зрелища меня затошнило.
Трактирщик и его слуги побежали открывать окна и двери, чтобы выветрить едкий дым, который быстро заполнял помещение. Задыхаясь и кашляя, загоряне, тем не менее, продолжали расчленять «монаха» на мелкие кусочки. Лишь с некоторым опозданием я сообразил, что они делают это не забавы ради, а чтобы избежать пожара в трактире.
Около минуты Штепан, опершись на свой меч, наблюдал за действиями подчинённых, потом повернулся к нам и извиняющимся тоном проговорил:
— Прошу прощения, мадам, монсеньор. Этот слуга Сатаны едва не заставил меня убить вас.
— Ничего страшного, — сказал я. — Вам бы это не удалось.
Инна подняла голову.
— Зато вы запросто могли убить трактирщика. Как вы догадались, барон, что этот… это… брр! — Её передёрнуло от отвращения.
— «Дьявол хитёр, коварен, но глуп», — с усмешкой процитировал Штепан слова «монаха». — Но всё же не настолько глуп, чтобы с первых же своих слов навлекать на себя подозрения. Более логичным было допустить, что вы говорите правду… или лжёте — но так наивно и неумело, что это свидетельствует о полном отсутствии у вас страха перед уличением во лжи.
Я одобрительно хмыкнул.
— Тем не менее, — продолжал барон, — лже-монах настаивал на вашем немедленном уничтожении и чересчур поспешно объявил пришедшего вам на помощь хозяина сатанинским прислужником. Он просто озверел при одном лишь упоминании о котах-оборотнях.
— И вам это показалось подозрительным?
— Ещё бы! Коты-оборотни очень чувствительны к нечисти, и лже-монах испугался, что если вы позовёте их, его обман раскроется. Ну, а потом он окончательно выдал себя, закричав по-загорянски, без малейшего акцента — хотя перед этим говорил мне, что не знает нашего языка. Вот уж воистину: дьявол хитёр, но глуп.
— Однако до этого он играл свою роль блестяще, — заметил я, — Вы очень рисковали, господин Симич. Ведь монах вполне мог оказаться обыкновенным агрессивным параноиком.
— Ваша правда, монсеньор, я рисковал, — согласился Штепан. — Но другого выхода у меня не было. Этой ночью мы мало спали и тронулись в путь ещё до рассвета, чтобы к вечеру успеть в Хасседот. Мы уже порядком устали с дороги, а вдобавок выпили, и лже-монаху не составило бы труда взять нас под свой контроль. По тому, как он суетился и как настойчиво требовал убить вас, я понял, что вы были его главной мишенью. Он бы ни перед чем не остановился, выполняя своё задание.
— Тогда почему он сам не напал на нас? — недоуменно промолвила Инна.
— Потому что это был Чёрный Эмиссар, — объяснил барон, удивлённый нашим невежеством. — А адские создания, способные собственноручно убить человека или нанести ему телесные повреждения, могут появиться на свет либо по вызову чёрных магов, либо во время Прорыва — и никак иначе. Поэтому лже-монаху пришлось искать посредников.
— В таком случае, — заметил я, — ему следовало бы сразу взять вас под контроль.
Штепан кивнул:
— С точки зрения здравого смысла, это верно. Но, к счастью, дьявол глуп, и его Эмиссары строго следуют инструкции: сначала попробовать загубить души людей, склонив их к дурным поступкам, и только в случае неудачи подчинять их волю.
