«Инночка», — мысленно отозвался я. — «Боюсь, мы совершили большую ошибку».
«Что покинули Ланс-Оэли?» — мигом сообразила она.
«Да. Не знаю, по какой причине, но Контр-Основа, в отличие от других Граней, оказалась недоступной для не очень дружелюбных созданий, вроде того лже-монаха…»
«Говори прямо: для нечисти. Или ты стесняешься этого слова?»
«Ну… ладно. Нечисть, так нечисть», — неохотно согласился я. (Инна верно угадала: слово «нечисть» меня сильно смущало. По моей логике, признать Чёрного Эмиссара и ему подобных существ не просто злобными сверхъестественными созданиями, а исчадиями ада, значило признать существование дьявола, а следовательно, и Бога; я же в душе оставался человеком неверующим… или, по крайней мере, не религиозным.) — «Так вот. Теперь я думаю, что у Мэтра был свой резон помещать нас в замкнутый мир Контр-Основы, где мы могли свободно развивать свои способности без риска столкнуться со всяческой нечистью».
«А здесь ею просто кишмя кишит».
«Вот именно. В такой ситуации наши неконтролируемые колдовские способности становятся ещё более опасными, чем прежде. Не берусь предсказать, как это может повлиять на происходящее вокруг нас, но сильно подозреваю, что далеко не лучшим образом. Вдобавок, если Штепан не ошибся в предположении, что Чёрный Эмиссар появился здесь из-за нас, то выходит, что буквально с первой минуты нечисть живо заинтересовалась нами».
«Интересно, почему?»
«Кто знает. Возможно, потому что мы пока необученные колдуны и с нами легко справиться. Судя по всему, эти злобные силы, какой бы природы они ни были, считают нас своими потенциальными врагами и не хотят допустить, чтобы мы обрели власть над своим могуществом и влились в ряды Инквизиции, которая препятствуют их проникновению на Основу… Впрочем, это только моё предположение, но я боюсь, что оно очень близко к действительности. Так или иначе, Мэтр знал, что делает, когда запрограммировал Леопольда переместить нас на Ланс-Оэли».
«А мы были так глупы и нетерпеливы, что бежали оттуда», — резюмировала Инна. — «Из рая в ад. Адам и Ева лишились места в Эдеме по неосторожности, они даже представить не могли что будут так жестоко наказаны из-за одной-единственной ночи любви. Мы же с тобой покинули наш Эдем совершенно добровольно — хоть и не подозревали, что угодим в самое пекло… Ты предлагаешь вернуться обратно?»
«С помощью Леопольда? Нет уж, спасибо! Лучше поищем инквизиторов. В свете всего услышанного от барона, я начинаю думать, что они будут не в восторге от нашего появления, у них и без нас забот полон рот, и для полноты счастья им не хватало ещё нянчиться с колдунами-недоучками. Скорее всего, они просто вернут нас на Ланс-Оэли. Возможно, высшее руководство Инквизиции с самого начала знало о нас и считало, что всё идёт нормально. Может, так было задумано давно: в эти смутные времена использовать Контр-Основу в качестве детского сада для подрастающих колдунов».
«В любом случае», — заметила жена, — «нас нельзя винить в том, что мы оказались непослушными и неблагодарными воспитанниками. И Мэтр, и другие, кто осведомлён о его планах, сами виноваты. Надо было сразу всё объяснить, позволить нам попрощаться с родными… Короче, Владик, не расстраивайся. Мы не напрасно совершим это путешествие. Как бы то ни было, мы добьёмся, чтобы нам устроили встречу с родителями или, в худшем случае, передали им от нас весточку».
«Безусловно», — согласился я.
«И между прочим», — добавила Инна. — «Наконец-то я начинаю понимать, почему так получилось, что на Гранях все знают об Основе, зато на Земле почти никто не слышал о Гранях».
«Да? И почему?»
«Всё дело в особом статусе Основы. Мы, впрочем, и раньше знали, что она скрепляет весь Мировой Кристалл, но в свете недавних событий и рассказа Штепана этот чисто научный факт приобретает зловещее звучание. Как видно, те силы, которые стремятся уничтожить мир человеческий, тоже об этом знают. А посему становятся понятными причины, по которым контакты Земли с остальными Гранями сведены к минимуму. Это вовсе не чей-то каприз, а суровая необходимость, вопрос всемирной безопасности. Но если жителям Граней можно сказать: „Вы можете бывать, где вашей душе угодно, только не суйтесь на Основу“, — то в отношении наших „земляков“ это выглядело бы чистейшим садизмом: „Да, во вселенной есть множество населённых миров, некоторые из них совсем рядом, и попасть туда не так уж трудно. Но ради всеобщего блага вы, жители Основы, должны сидеть в своём родном мире и не рыпаться, иначе мы не сможем уследить за всякой нечистью, которая рвётся на Землю…“ Аргумент в целом убедительный, однако не думаю, что он послужил бы утешением для миллиардов людей, вынужденных тесниться на одной, в сущности, крохотной планетке. В нынешней ситуации это привело бы к такому мощному социальному взрыву, по сравнению с которым все мировые и региональные войны вкупе со всеми революциями показались бы детскими шалостями. Впрочем, это не снимает моего прежнего объяснения, что из-за естественной изолированности Основы количество „землян“, сумевших побывать на Гранях, ничтожно мало, и их рассказам никто всерьёз не верит. Как мне думается, и то и другое справедливо — очевидцам мало кто верит, а Инквизиция делает всё от неё зависящее, чтобы таковых очевидцев оказалось поменьше».
«А почему бы вообще не переселить всех жителей Основы на Грани?» — спросил я. — «Почему этого не сделали давно?»
«Хороший вопрос. Действительно — почему? Возможно, дело в уникальности земной цивилизации. Технологической цивилизации! Нигде на Гранях такая цивилизация не могла бы развиться, и в итоге представление человека о мироздании было бы неполным, однобоким…»
Пока мы с Инной обменивались этими мыслями, Штепан принялся рассказывать о цели своего путешествия. От него мы узнали, что хотя формально король Лиона был всего лишь правителем одного из многих государств Агриса, притом не самого крупного, тем не менее, благодаря контролю над единственным трактовым путём, соединяющим эту Грань с остальным миром, он считался первыми среди равных себе владык Агриса, и остальные вольно иль невольно признавали его превосходство над собой. Когда в конце этой зимы молодой король Гуннар VII, обратился к другим правителям Грани с просьбой прислать в Альбину воинов для охраны тракта от нечисти, никто не посмел ответить ему отказом — важность трактового пути для всего Агриса была очевидна. Сюзерен Штепана, король Загорский, помимо того что предоставил в распоряжение Гуннара отряд из полусотни человек, ещё и разрешил тем своим вассалам, которым не сиделось на месте, поступить на временную службу в лионскую армию — при условии, что эта служба будет связана только с охраной тракта. Барон и шестеро его людей были уже третьим отрядом добровольцев, следовавшим из Загорья в столицу Лиона.
