— Абсолютно.
— Так вот, квартирантами здесь были маги. Дабы обезопасить и себя, и их, мы покрыли все выходы из комнаты творёным мёртвым золотом. И дверь, и решётки на вентиляции. А знаете, почему комната блестит? Да-да, в малярную краску тоже добавлено мёртвое золото. Винтерфелл, кроме как через дверь, отсюда не выйдет ни маг, ни нечисть, ни нежить, ни призрак. И сюда тоже не войдёт. Смотрите.
Над сложенной чашечкой ладонью воздух сгустился, затрепетал и полыхнул огнешаром с яблоко величиной. Зная наверняка, что окончательно падёт в глазах мага, Вилль потыкал колом в центр шара. Над почерневшим остриём вытянулся дымок — волшба не была иллюзией. Понимающе кивнув в ответ на требовательный взгляд, Флокс метнул сгусток в дверь, о которую он разлетелся брызгами, как и положено любому заклятью, соприкоснувшемуся с мёртвым золотом. Второй шар атаковал вентиляционную решётку с таким же точно результатом. Третий разбился о стену.
— Убедились?
— А дымоход?.. Ах да, камин магический…
— Его и дровами топят. Взгляните сами.
Пошатываясь, Вилль подошёл к камину, опустился на колени и заглянул. Флокс услужливо подсветил: в чёрной пасти трубы засияла решётка, покрытая мёртвым золотом.
— Винтерфелл, призрак вам только мерещится. Может быть, и в Скадаре что-то… примерещилось? — рука мага мягко опустилась на плечо. Уже без опаски…
«Как псу на холку. Сидеть, дружок, а теперь — дай лапу. Ай, молодец, держи пряник, иди погуляй…» Зазвенит цепочка, размыкая кольцо; пахнёт в морду вольным ветром; тяжёлая лапа выжмет след на снегу. Да ошейник-то останется…
— Вы уверены, что видели именно то, что видели? Ведь вы были не в лучшем состоянии. Вилль?
Придерживаясь за кирпичную облицовку камина, аватар поднялся.
— Я видел то, что видел.
По лицу мага словно кто тряпкой провёл, смазав участливую, сострадательную полуулыбку. Взгляд похолодел, вокруг носа собрались складки, уголки губ опустились.
— Ваше право.
Так и есть. И так будет.
Дождавшись, когда в закрывшейся за Флоксом двери повернётся ключ, Вилль добрёл до дивана и вытащил из-под подушки кол и обрывок листа, на котором было написано одно-единственное слово: «Держитесь!» Мысль о том, что даже в таком месте, как это, можно найти союзников, обнадёживала. Будет держаться. Столько, сколько нужно.
С запиской аватар поступил согласно традиции заговорщиков всех времён и народов: торжественно съел.
Несмотря на заверения мага, Бродяжка пришла всё равно. Вилль отвернулся к спинке дивана и накрыл голову подушкой.
…Седой тщедушный мужчина, к кому вызвали спозаранку, не удостоил приветствием помятого, встрёпанного, отчаянно зевающего нелюдя с покрасневшими веками и мутноватым взглядом. Даже представиться не соизволил. Жестом велев сесть, начал без обиняков:
— Тебе известно, какое наказание полагается за лжесвидетельство?
Этот допрос вёл жёстко, будто напротив сидел не потерпевший, а серийный убийца, прирезавший любимого дядюшку господина Безымянного. Впрочем… Среди тех восьми из отдела прикладной биологии, кого аватар перебил безоружными, вполне мог оказаться чей-то дядюшка. Или ещё какой родственник. Или муж. Но что поделать? Они просто оказались не в то время не в том месте. Он убийца — да. Так задумала Пресветлая и так распорядилась жизнь. Обнимает Леську руками, которыми человеческую кровь проливал, а она… знает, конечно, но не видела…
— На меня смотреть!
Вилль сам не понял, что раньше вывело из ступора: резкий, злой окрик или пощёчина, от которой аватар едва не покатился кубарем вместе со стулом. Очухался он не сразу, а слова подбирал того дольше:
— Вы… что себе позволяете? — и всё равно неудачно: у старичка разве что дым из ноздрей не пошёл.
— То, на что имею право, щенок! Я, таких, как ты, перевидал десятки! Тоже поначалу изворачивались, думая, что умнее всех!
От изумления голос пропал. На губах появился металлический привкус, а Вилль даже не мог шевельнуть рукой, чтобы вытереть кровь. Молча, действительно как щенок, держался за щёку и смотрел на человека, которого совсем не интересует всё, что скажет или попытается доказать клятый нелюдь. Такую оплеуху не закатишь сухонькой птичьей лапкой, значит, маг подкрепил удар заклинанием. Лихо! Лихо… Уж лучше б кулаком да по почкам, чем так… унизительно. Так за враньё голоштанных пацанят лупят.
Здесь честность не в чести… Да… О, да.
Аватар склонил голову, чтобы маг не заметил улыбки.
Вдоволь наоравшись, мужчина приказал увести «подозреваемого». Браслеты не сняли, но господин Флокс, укоризненно покачав головой, подал Виллю платок.
— Поспали бы вы, Винтерфелл, а то уже на ровном месте спотыкаетесь.
Вскоре опять вызвали на допрос. Спрашивали о детстве, о жизни в Северинге, о какой-то ерунде, но больше не били. То ли с Повелителем сориться побоялись, то ли решили, что синяка во всю щёку будет достаточно для сговорчивости. Шушель их разберёт.
Когда в комнату зашла Алесса, Вилль решил, что либо спит, либо бредит. Но видение пахло зелёными яблоками, оно было тёплым и таким ярким в этой серой комнате. Казалось, будто залетела сюда диковинная бабочка, которую хочется взять в руки, но боишься погубить хрупкую красоту. В строгом кремовом платье под горло, с забранными в высокую причёску волосами, подруга выглядела старше и серьёзнее. Даже не верилось, что эта принцесса когда-то была шебутным котёнком, грозившим оборвать на ожерелье кое-чьи острые уши. Увидев роспись по фасаду, она всплеснула руками.
— А это откуда?!
— Споткнулся.
— Споткнулся?! Да я их сейчас обо все косяки наспотыкаю!
Рассмеявшись, Вилль прижал к щеке ручку маленькой воительницы. Стало совсем-совсем не больно. А ведь Леська вполне может расцарапать пару-тройку физиономий, да лучше от этого никому не станет. Только хуже.
— Я правда сам… — Вилль помолчал, наслаждаясь прикосновением. — И будет хорошо, если Повелитель об этом не узнает, а то решит ещё, что я на ровном месте спотыкаюсь. Договорились?
Алесса покачала головой.
— Ну а если они сделают что похуже?
— Разве что попытаются накормить меня икрой… Фу! — даже воспоминание о склизких солёных рыбьих яйцах вызывало желание согнуться над нужником.
— Ты всё шутишь…
— Ну не плакать же колдунишкам на радость? Ты лучше расскажи, как вы с Симкой поживаете.
Девушка собралась и выпалила:
— Лис похоронил в парке мою песцовую шубу!
Застонав и схватившись за живот, Вилль ничком повалился на колени Тай-Линн. Дослушивал в том же положении, не в силах подняться.
