Тем днём его вызывали ещё четырежды, и на диван рухнуло растение. Браслеты чуть не забыли снять, но тут у растения прорезался голос. Этот же голос предложил Флоксу испить водички, и тот не отказался. Есть просто не хотелось, хотя пара куриных ножек выглядела аппетитно.
Аватарий дар быстро прогнал усталость, и, напившись, оборотень решил, что перекусить не мешало бы. Приподняв хрустящую румяную корочку, аватар оторвал длинное пёрышко мяса и, чуть поколебавшись, сунул в рот. Горьковато, вроде… Вилль сплюнул недожёванное мясо в ладонь. Нет уж. От двухдневного поста ещё никто не умирал, а у некоторых, говорят, даже открывался третий глаз, пронзающий звёзды. Впрочем, гвардейцу своей пары хватало. И, стоило их закрыть, как пришла она.
— Поиграешь со мной?
Нет, дядя не хотел играть, и призрак, обидевшись, запустил в него куриной ножкой.
Следующий день прошёл точно так же в разговорах ни о чём. Вилль чётко держался трёх правил: гни свою линию, не болтай лишнего, не поддавайся на провокации. В нынешнем состоянии держать себя в форме было непросто. Организм привык к конкретному темпу работы, определённому обмену веществ, регенерации, в конце концов, а недостающие силы всегда компенсировал дар. Треклятые браслеты ломали всю систему в мгновенье ока. Тэш — чёрная руна тела, вплетённая в заклинание, срабатывала безотказно. «Всё равно что здоровый мужчина в расцвете лет вмиг станет ледащим дедом с полным комплектом болячек», — нашёл сравнение Вилль, хоть и приблизительно не знал, как может чувствовать себя ледащий дед.
В вечернем меню опять было мясо, к нему прилагались хлеб, масло и сыр. Взяв нож, аватар понял, зачем хлеб и сыр нарезали: лезвие оказалось абсолютно тупым. Тьфу! Тем не менее, ощущение стали в руке придавало уверенности. Умом Вилль понимал, что Бродяжка, верней всего, одна из колдовских штучек вроде морока, но тоненький голосок назойливо зудел: «А если? А вдруг?» Едва голова коснулась подушки, явилась она.
— Давай поиграем?
Вилль дышал ровно, с сонным посвистом.
— Поиграй со мной, а то съем! — захихикали совсем рядом. В лицо дохнуло могилой.
Аватар приоткрыл один глаз, другой. Затем — рот. Она стояла на расстоянии трёх локтей от дивана — полупрозрачная девочка лет десяти, одетая в перелатанное серое платьице чуть ниже колен. Распущенные по плечам тёмные волосы на концах смёрзлись сосульками; с бледного мёртвого личика зияли два чёрных провала, но Вилль знал, что призрак его видит.
Бродяжка склонила головку набок.
— Поиграй, а то съем!
— Деточка, дядя устал…
Деточка улыбнулась, оскалив заострённые зубы. Обрушилась тьма.
Вилль подскочил как ужаленный, абсолютно не зная, даже не предполагая, что делать. Сердце бешено колотилось, в кулаке запотевала рукоятка бесполезного оружия. Призрак бродил вокруг, лёгко шлёпая об пол босыми ножками и что-то тихонько напевая. Он ждал, когда жертва сорвётся и позовёт на помощь.
Гвардеец упрямо сжал челюсти. Один… Два… Три… Четыре…
Да будет свет! С трудом сохраняя спокойствие, Вилль дошёл до двери и даже постучал, а не задолбил. В окошке показалась незнакомая физиономия.
— Чего тебе?
— Выпусти меня.
— Если вздумаешь буянить, я позову начальство. Тебя просто обездвижат, и проваляешься бревном до утра. Пойдёт? — осведомился парень насмешливо и уверенно.
Вилль отрицательно мотнул головой, и связь с внешним миром исчезла. Он прижался к двери спиной. В пустой комнате едва слышно шипели магические светильники и ещё что-то мелко лязгало. Пришлось окончить счёт с пяти до десяти, чтобы немного успокоиться и понять: это дробит об дверь нож, зажатый в трясущейся руке.
Стоп! Зеленые яблоки и мелисса, зелёные яблоки…
Ну всё. Хватит!
…Утром Флокса ждала картина живописней, чем накануне. Человек, пришедший с ним, тоже получил заряд бодрости на день. Вряд ли эльфы-столяры — явление регулярное, так что будет, о чём рассказать друзьям у комелька за чашкой грога.
— Винтерфелл, вы что делаете?! — ищейка заморгал на стол, перевёрнутый тремя уцелевшими ножками вверх.
Тшш… Тшш… Тшш… Древесина, стёсываясь о камень, порошила желтоватой мукой. Как что? Симпатичные кирпичики, которыми был выложен камин, при ближайшем рассмотрении оказались не гладкими, а будто присыпанными мелкой солью. Не хуже шлифовального бруска.
— Выстрогал кол. Теперь шлифую. Не уверен, что он мне поможет, и всё-таки…
— А чем строгали? — с неподдельным любопытством поинтересовался незнакомец.
— Да вон, ножом, — аватар обдул с кола пыль.
— Для масла?! — ахнул следователь.
— Я его наточил.
Незнакомый мужчина, косо глянув на прибалдевшего Флокса, кашлянул в кулак.
— У меня только один вопрос. Вы состоите в личной охране Его Величества?
— Да, имею честь.
— Больше вопросов нет.
Когда дверь закрылась, Вилль хрюкнул и с колом в руке сполз по стенке на пол, сотрясаясь от беззвучного смеха. Ох, и придурком же он выглядел!
Третий день особенно отличился накалом вызовов и степенью идиотизма вопросов. Вопрос о том, что сильнее — красный прямоугольник, жёлтый круг или белый треугольник — едва не поставил Вилля в тупик. Аватар, осовело разглядывая карточку с изображениями, собирался выбрать прямоугольник, потом смекнул… Эге-ге… Да это же стилизованный щит герба Империи! Стало быть, круг — солнце магов, ну а с треугольником и так всё ясно. Тоном университетского богослова Венедикта аватар сообщил, дескать, сила в триединстве. Немолодая магичка повела себя довольно-таки странно. Сухим кулачком за подбородок приподняла голову собеседника, где-то с минуту пристально смотрела ему в глаза, но что прочла там, не сказала. Ушла молча.
Когда на ночь браслеты сняли, у Вилля закружилась голова. Весь день она так трещала, что дар вместе с потоком крови устремился лечить её на запредельной скорости.
— Вы бы поспали, Винтерфелл, — укоризненно сказал Флокс.
— Как же, поспишь тут с вашей… — завалившись на диван, Вилль сунул руку под подушку — проверить, на месте ли кол. Не изъяли, надо же… А вместе с колом обнаружилась какая-то бумажка.
— Послушайте, Винтерфелл… Вы меня слышите? — маг коснулся плеча аватара и отдёрнул руку: так селяне тычут палками в пойманного живьём волка — вроде, к колышкам привязан, а вдруг вырвется?
— Да.
— Вам известно, что Эс О Ка появился после Алой Волны?
— Да.
— Поначалу мы вместе с ИСС отлавливали бунтовщиков, сумевших избежать правосудия. Гасили очаги некромантии, накрывали логова чёрных демонологов… Потом стало тише, и мы отделились. Часть наших ушла в ИСС, чтобы бороться с преступностью, а мы название решили оставить прежним, но стали заниматься бытовыми, гражданскими делами Ковена. Кого-то обделили наследством, кто-то решил расторгнуть брак, да не может поделить ценный артефакт, кто-то кого-то нагрел в сделке… Вы меня понимаете?
