- ???
Делая вид, что не замечает моего удивления, Тация серьёзно продолжал:
- Я научил тебя правильной речи и поведению, необходимым умениям и...
Это что? Конец зубрёжке?
- Йу-ху! Камизуки-сенсей - вы лучший!
Учебники и тетради птичками взлетели к потолку.
- Поганец, не кидайся книгами!!
Я уже давно прибрался, а Тация всё равно продолжал возмущенно бубнить:
- Вот за то, что ты расстраиваешь своего наставника, я не отдам подарок, который оставил для тебя Хатаке-сан. Пусть он сам решает, что с ним делать.
Да ну?! Подарок? Решил замылить МОЙ подарок?!
- Но, сенсей...
- Никаких "сенсей"! - чунин постарался придать голосу твердость.
Ага-ага. Весь такой суровый. Ну, посмотрим, насколько тебя хватит!
- Ой, как жаль!.. А я думал, вы порадуетесь за меня... и мы вместе отметим окончание обучения... хотел сделать праздничный ужин для Камизуки-сенсея... У меня ведь и уголь есть, и курочка, и сок ваш любимый... - "виновато" потупив очи долу, я шмыгал носом после каждой фразы.
- А-а!.. Ладно, вымогатель!
Ха-ха! Знал, что он сдастся. Всё-таки Тацию рано подпускать к детям - жутко избалует. Прекрасно понимает, что я притворяюсь, но не хочет огорчать даже в такой малости.
- Вот, - он открыл шкаф и с верхней полки достал огромную коробку, завёрнутую в подарочную бумагу. - Держи. Поздравляю с окончанием обучения!
- Спасибо огромное, Камизуки-сенсей! - Конечно, неприлично сразу смотреть подарок, но мне не терпелось. - Чего, ну чего там?!
Ва-а!! Набор для рисования. Я давно на него облизывался, но попросить стеснялся. Просто куча всего! Кисти, металлические перья, карандаши, палочки, брусочки туши, тушечницы-растиралки, краски, чернила, ластики, промокашки, наждачки, ножичек и много-много других нужных мелочей. А главное, инкан - личная печать с моим именем. Ништяк!
Сёши и испорченное утро
Как же здорово жить в тропиках! На календаре конец Фудзуки (по-нашему, где-то между июлем или августом) - тут все растёт и плодоносит. Жарко и солнечно. Красота!
Я на цыпочках пробежал по коридору (вернувшийся этой ночью Хатаке отсыпался) и спрыгнул во внутренний садик с одной единственной сосной и разлапистым фонарём-торо.
Ещё в начале лета Угай-сенсей определил, что один из моих потоков чакры создавался искусственно, и форма его далека от идеала. По словам ирьёнина, подобный выверт считался неопасной патологией, вроде неправильно прикуса, которую, тем не менее, стоило исправить. Чем раньше - тем лучше.
У нас этот поток называли меридиан Связывающий Ян. Начинаясь на лодыжке, он проходил через всё тело и заканчивался в точке за ухом. Медик показал несколько простеньких упражнений для исправления кривого канала. После его визита мы с Какаши дружно поскрипели мозгами, объединили два наших арсенала, отобрали самые перспективные упражнения, собрали их в один комплекс и определили необходимое количество подходов.
Отец восхищался вниманием, которое уделялось проработке потоков в известных мне школах, а я не спешил объяснять ему причину такой скрупулёзности. Другой мир - другие расклады. Это тут чакры хоть залейся, а у нас приходилось годами по капельке собирать и не у каждого получалось...
Сегодняшняя разминка шла своим чередом - закрывающие движения сменялись открывающими - до тех пор, пока лёгкое головокружение не прервало меня на полувзмахе.
Странно... Может, сахар в крови упал?
Я попытался начать заново и чуть не навернулся, - такое ощущение, что подо мной не земля, а зыбкий моховой ковёр, прячущий воду. Стараясь восстановить равновесие, крайне неудачно провалился в собственное движение, беспорядочно переступил ногами и чудом не шмякнулся башкой о фонарь. Ой-ой! Пойду-ка внутрь.
Ставшие ватными коленки и почва качающаяся, как гидроматрас, здорово мешали перемещаться. Мотыляясь замысловатым противолодочным зигзагом, кое-как дополз до энгавы и свалился на пол. Гладкие доски расплывались перед глазами.
Позвать на помощь не успел - шуншин разорвал воздух. Распластанную медузу перевернули. Хатаке.
Ой-ой-ой! Только не трясите!
Поздно. Желудок сделал лихой кульбит. Пяум-м!
- Что с тобой? - Какаши осторожно сжал мои плечи.
- В-в... в...
- Отчётливей!
- В... ванную неси! Ум-м...
Твёрдые пальцы пробежались по вискам и жёстко нажали над ушами. По голове растекся неестественный холодок, а кожу стянуло, как от супер-клея. Брррр!
- А так? - поинтересовался Хатаке.
- Да нормально я себя чувствую. Правда-правда!
- Ну ладно... всё равно полежи немного. Если голова снова закружится, вызовем ирьёнина.
Папулю мои слова не убеждали, а я действительно чувствовал себя преотлично! От недавнего недомогания не осталось ни следа. Наоборот, хотелось бегать, прыгать и кувыркаться, а не пролёживать футон в затенённой комнате с мокрой тряпкой на лбу.
- Скучно лежать.
- Ма-а... ну, почитай что-нибудь весёлое.
- Ича-Ича?! - я радостно распахнул "доверчивые" глазки.
Какаши привычно вздохнул и припечатал мне рожу подушкой.
Подкалывать его на тему Ичи было сплошным удовольствием, но оранжевые книжки считались запретными, и отец их прятал старательнее, чем свитки с киндзютсу. А мне всего-то хотелось узнать, действительно ли Джирайя такой хороший писатель или там обычная похабень. Какаши - жадина! Всё равно украду!!
- Чего-нибудь принести тебе?
Отпихнув подушку, я задумался.
- Чаю... и немножечко вишни... и копчёного угря. А если по правде... есть хочется!
- Хорошо, сейчас сделаю. Только лежи, не вставай. Иначе вечером никуда не пойдём!
Хатаке Какаши и испорченный вечер
На праздник мы всё-таки пошли. Сёши убедил меня, что чувствует себя достаточно хорошо, а мацури фонарей как нарочно предназначался для детей. И мы отправились смотреть на сражающихся золотых львов, слушать музыку и запускать фейерверки... Поднялись даже в храм на гору - мелкому хотелось очищения и священных танцев.
Шествие с фонарями смотрели с замка Кикьё. Надеюсь, прошлые поколения Сенджу не рассердятся на то, что их случайный потомок немного посидит на крыше фамильного дома.
Раньше на подобных сборищах моя команда занималась обеспечением безопасности важных персон и сквозь прорези маски праздничная толпа выглядела не слишком интересно. Зато теперь мелкий последовательно протащил меня по всем мало-мальски заметным развлечениям. По его мнению, побывать на празднике и ограничить себя ролью наблюдателя мог только слабоумный дурачок.
Сопровождать одного единственного ребёнка было несложно, но меня постоянно дёргали знакомые и их супруги. И первое, что они с умилением сообщали - как мой сын похож на меня.
