Андрей шёпотом, слышным только Эркину и этому негру, комментировал броски. Местных он презрительно называл пырялками. Ножи их ему тоже не нравились.
Седьмая пятёрка распалась только на четвёртой черте. На пятую прошли двое. О третьем заспорили между собой судьи. Его нож воткнулся ну совсем рядом с кругом мишени. И пока судьи, столпившись у щита, смотрели и обсуждали след, вспыхнула новая волна пари: засчитают или нет?
Не засчитали.
На пятой черте стояли пятеро. Бросок. Армейский кинжал в десятке, один нож в шестёрке, два не долетели, и нож Эркина вонзился неглубоко и быстро упал.
Судьи опять заспорили. Эркину засчитали его очки на пятой черте, но не пропустили на шестую. Теперь Андрею и второму — прокопчённому солнцем метису — ждать, пока не наберётся пятёрка на шестую черту.
Ждать пришлось долго. И только, когда прошли все записавшиеся, на шестой черте встали четверо. Андрей, метис и два негра. Все пастухи. И трое бросают с замахом, явно вкладывая в бросок всю силу. Очки не важны, лишь бы вонзился. И только Андрей бросает по-прежнему, с ладони. Почти незаметным броском.
На седьмую черту перешли трое. Бросок. Долетел и вонзился один нож. В десятку. Армейский кинжал.
Андрей, выдернув нож, сам перешёл на восьмую черту и улыбаясь посмотрел на судей. И по кивку гаражного рабочего кинул, даже не повернув головы к мишени.
Десятка! Зрители взорвались радостным рёвом. Андрей оглянулся в поисках несуществующей девятой черты и комично развёл руками. Дескать, что дальше-то? Ему ответили хохотом и восхищённым свистом.
— Забирай нож и жди результата, — улыбнулся Берт.
Андрей дурашливо дёрнул головой в поклоне и независимой играющей походкой пошёл к мишени. Выдернул глубоко вонзившийся кинжал, подбросил в воздух, поймал на лету и мягким скользящим движением спрятал в сапог.
— Браво! — вырвалось у Старцева и по-русски: — Ах ты, блатарь какой!
Джонатан не успел переспросить. К нему уже подходили с поздравлениями и проигрышами.
Андрей, издали наблюдая суету вокруг Фредди и Джонатана, ткнул Эркина локтем. Тот с улыбкой кивнул и хотел что-то сказать, но встретился взглядом с рассматривающим Андрея русским офицером и невольно нахмурился. Старцев заметил это и, слегка усмехнувшись, отвёл глаза.
Закончив подсчёты, судьи стали строить участников. Как и на скачках, от первого и дальше. Мэр и его помощники были уже наготове.
Как ни напускал на себя Андрей независимый вид, дескать, делов-то ножичком помахать, но при вручении приза лицо его стало таким удивлённо-радостным, что Фредди невольно рассмеялся. Но и приз был хорош. Богато украшенный пояс с серебряной пряжкой, ножнами и ножом. Второе место — нож в ножнах, и третье — пояс. И всем троим по конверту от военной администрации. Зрители удовлетворённо кивали. Ну, правильно, на стрельбах так же было. Только там кольты, а тут ножи. Дальше как всегда рубашки и шейные платки. Занявшему шестое место Эркину досталась рубашка в яркую многоцветную клетку.
Наконец награждение закончилось, и Берт объявил перерыв до начала борьбы. Строй рассыпался в чествовании победителей.
— Поздравляю вас, Бредли. По моим наблюдениям, вы не проиграли ни одного пари.
— Спасибо, капитан.
— И опять случайная удача?
— Нет. В принципе, я знал возможности парней.
Они медленно шли в людском водовороте. Старцев задумчиво кивнул каким-то своим мыслям и спросил:
— Вы хорошо знаете своих пастухов?
— Уточните, капитан, — спокойно попросил Джонатан.
— Я имею в виду их прошлое.
— Их прошлое меня не волнует, — небрежно отмахнулся Джонатан.
— Да, — Старцев понимающе улыбнулся. — Я уже заметил, это ваша обычная позиция. Но… Вы знаете, человек может менять адреса, занятия, документы, сменить себе всё, пластическую операцию сделать, но его прошлое всегда с ним. Как бы он ни конспирировал и маскировался, его выдадут мелкие машинальные движения, реакции, лексика… То есть, он сам, — Старцев посмотрел на Джонатана и опять улыбнулся. — Это очень интересная проблема.
— И насколько вы углубились в неё? — в голосе Джонатана вежливое равнодушие. Так спрашивают, поддерживая разговор, но думая о своём.
— Военная комендатура и административная текучка несовместимы с научной работой, — развёл руками Старцев с искренним сожалением. — Когда-нибудь я этим займусь. А пока… увы!
Они спокойно встретились глазами и пошли дальше.
Начальник полиции Бифпита с насмешливой улыбкой наблюдал за толпой местных цветных, обсуждавших своё поражение. К нему подошёл шериф, поздоровался молчаливым кивком и встал рядом.
— Думал, мирно не разойдутся, — усмехнулся начальник полиции, когда толпа стала расползаться на более мелкие группы.
— Спустят пары в кабаках и залягут, — кивнул Джерри. — Но на пастухов они уже не полезут.
— Да, Джерри. И я, признаться, счастлив, что победители не собираются осесть в Бифпите.
— Уверен?
— Пастухи, как и ковбои, кочевники. Да, ты говорил как-то, что взял бы пару цветных в помощники.
— Ну-ну, Гарри. И кого ты мне подобрал?
— Их, правда, трое. Всех я знаю давно. Крепкие парни. Шпана предпочитает с ними не связываться.
— Они участвовали?
— Для конных у них нет лошадей. А здесь… Видно, не захотели.
— Жаль. Человек в азарте раскрывается, Гарри. Но спасибо.
— Завтра подошлю их к тебе.
— Найдут?
— А не найдут, то какие они тогда помощники шерифа?
— Верно! — гулко захохотал Джерри.
Когда начальник полиции ушёл, к Джерри подошёл Дон.
— Парней Бредли не трогаем?
— Рискни, Дон. Но они не пойдут. Для парня с такой выучкой работать на власть западло. Знаешь, что это такое?
— Знаю, Джерри. Но такому работать вообще западло. Зачем он тогда в пастухи пошёл?
— Скрывается, наверно. Но у Фредди не пофилонишь, — расхохотался Джерри. — А зачем да почему… Вот у Фредди и спроси. Он должен знать.
— Говорил я с ним, — угрюмо сказал Дон. — Он отказался. Дескать, ни мешать, ни помогать не будет. И мне кажется, я сам сказал ему что-то не то.
— Когда кажется, надо воззвать к господу и его милосердию всемогущему, — елейно поучающим тоном сказал Джерри и заржал.
Рассеялся и Дон, но, отсмеявшись, упрямо повторил:
— И всё же я рискну.
— Рискни, — согласился Джерри. — Днём при всех они тебя резать не будут.
Фредди нашёл парней в торговом ряду. Андрей, уже надевший новый пояс, и Эркин, зажавший под мышкой пакет с призовой рубашкой, крутились в круговерти, как рыбы в воде. Разгорячённые, счастливые, слегка пьяные от победы. Фредди уже хотел подойти к ним, благо, они как раз, что-то дожёвывая, вывернулись из толпы, облепившей лотки с пирожками, но его опередил Дон.
