Ушкуйники оказались ребятами осторожными, мы прошли пару километров, пока наткнулись на лагерь, в котором они ожидали наше возвращение.
Завидев в отдалении несколько палаток и «железного коня» — БТР одного из первых поколений, наверняка из партии списанной, а потом восстановленной техники, Лиза радостно взвизгнула и резво прибавила темп.
Она чуть ли не побежала, однако я вовремя сумел остановить её и охладить пыл.
— Стой, Лиза! Не так быстро!
— А что такое? — недоумённо хлопая ресницами, спросила она.
— Ты же не хочешь взлететь на воздух?
— Я… на воздух, — Лиза опешила.
— Да. Ты же не думаешь, что ушкуйники оставили всё так, на произвол судьбы? Наверняка подступы к лагерю заминированы, и надо быть крайне осторожными, чтобы не налететь на растяжку, — на пальцах пояснил я.
— Прости. Как-то даже не подумала об этом, — повинилась она.
— С этой секунды держись от меня на расстоянии и иди только по моим следам, — предупредил я.
Была мысль, что ушкуйники оставили часового, но потом я её отбросил. Их было не так уж и много, каждый штык на носу.
И всё равно, прежде чем сунуться поближе, я долго и тщательно через прихваченный бинокль изучал лагерь.
— Вроде никаких признаков жизни, — сообщил я. — Повтори, что надо делать.
— Держаться от тебя на расстоянии и идти только по твоим следам, — Лиза оказалась послушной ученицей.
— Молодечик, — похвалил её я. — А ещё охраняй меня. Боюсь, я буду слишком занят, чтобы мониторить округу.
— Есть охранять округу, — совершенно серьёзно сказал Лиза, разве что только не щёлкнула каблуками как заправский солдат.
Я тоже выдал ей один из трофейных автоматов. Стреляла она более чем сносно, в чём я уже успел убедиться. Не зря женщины всегда входили в число лучших снайперов.
Сняв с плеч груз, я приступил к разминированию.
Если среди ушкуйников находился не сапёр-любитель моего уровня, а настоящий профи — быть беде. Спецы умеют ставить не просто ловушки, а с двойным, а то и тройным сюрпризом, и тогда моего опыта просто не хватит.
О последствиях даже думать не хотелось. Ладно я, а что станется с Лизой?!
Так что надо оставаться максимально хладнокровным и предельно осторожным.
Теперь я двигался с черепашьей скоростью и, прежде чем сделать шаг, долго и тщательно изучал место, на которое встанет моя ступня. Может, это и ненужная перестраховка, но в нашем случае ошибка могла быть только одной, причём сразу фатальной.
Говорят, шахматным гроссмейстерам тяжелей всего даётся начало партии с дебютантами: сложно предсказать, какую те поведут игру, слишком много импровизации.
Первая же найденная растяжка показала, что ставил её солдат, прежде служивший в моём батальоне, поскольку использовались по сути одни и те же «лекала». Я порядком вспотел и помучался, когда лихорадочно искал возможные хитрые ловушки, но… всё обошлось.
Это открытие подняло мне настроение — против нас работал спец одной со мной школы минного дела, вдобавок, не сильно заморачивавшийся. Т. е. всё, конечно, грамотно, но без вывертов, способных свести сапёра с ума.
Что ж, вполне логично — ушкуйники в первую очередь пытались обезопасить себя от мутантов и прочей нечисти, и лишь во вторую от случайных людей.
И всё-таки процесс разминирования прибавил мне седых волос, пару раз я был просто на грани и едва удержался от мысли послать всё на хрен, бросит всё и свалить отсюда подальше.
В самом конце я уже валился от усталости, а руки тряслись. Лиза заметила это.
— Лан, возьми паузу — ты уже сам не свой.
— Если я остановлюсь, никакая сила не заставит меня вернуться к этому занятию, — признался я.
— Тебя всего трясёт.
— Это от нервов.
— Может я попробую? — вызвалась она.
— Этого ещё не хватало! — разозлился я.
Злость на какое-то время вытеснила усталость и помогла снова сконцентрироваться.
Я огромным облечением разрядил растяжку.
— Скорее всего, это последняя. Но ты погоди радоваться — могут заминировать и машину. Так что не подходи ко мне по-прежнему.
— Буду делать как ты сказал, — закивала Лиза.
Я внимательно осмотрел БТР со всех сторон, даже сползал под пропахшее маслом днище. Вроде без сюрпризов.
Вскарабкался наверх и немного постоял, чувствуя, как вокруг завывает ветер.
— Ну как? — с опаской спросила Лиза.
— Пока нормально. Если всё и дальше так пойдёт — залезу внутрь, попробую завести.
— А я?
— А ты пока никуда не суйся, даже в палатки. Контролируй местность. Если нет людей, могут объявиться мутанты.
Отдав распоряжения, я снова вернулся к осмотру БТР, прикидывая, как бы я поступил на месте ушкуйников.
Минировать люк не станут — им ведь ещё надо возвращаться, а это был бы гарантированный способ попортить «коробочку».
И всё равно за ручку люка я взялся с внутренним содроганием, даже закрыл глаза.
— Господи, пронеси!
Люк поддался, взрыва не произошло.
Жить сразу стало лучше, жить стало веселей.
Я с облегчением вытер выступивший пот. Вроде осталось всего ничего, но и сейчас расслабляться не нужно. Сколько погибло как раз по такой причине!
Я залез внутрь боевой машины.
М-да, взять бы мехводу и выдернуть руки вместе с ногами. Это же надо так запустить вверенное имущество. Кругом тройной слой ржавчины, всё скрипит, воет и ломается от тоски и безысходности.
Нет, я понимаю, что списали БТР в состоянии крайней убитости, но хотя бы элементарный уход технике всё равно нужен. А тут всё явно по принципу «на отвяжись».
Нехорошо это, непорядок.
Ладно, незадачливый мехвод уже на том свете, где получает по полной программе за варварское обращение с техникой.
Надо посмотреть, какое наследство упало нам в руки. В первую очередь интересовала горючка.
В отличие от «багги» БТР кушал обычное дизтопливо и вряд ли в час по чайной ложке.
Военная техника всегда очень прожорливая, тем более та, что далеко не новая, но проблема решалась несколькими бочками в пассажирском отсеке, взятыми про запас.
Хоть здесь что-то положительное.
Вооружение штатное — крупнокалиберный пулемёт, способный перемолоть в кашу практически всё, ну разве что кроме танка — однако вероятность появление здесь стального монстра нулевая.
Запас патронов почти нерастраченный, при желании можно воевать долго, с чувством, с расстановкой.
Пара солдатских ранцев, я покопался в содержимом… Трусы-носки, ну их на хрен, носить чужое точно не буду, хоть моё уже и начинает попахивать. А вот это уже находка — целая куча армейского сухпая. Жрать его неделям, конечно, то ещё счастье, но уж лучше сухпай, чем сосать лапу.
Один из ранцев явно принадлежал кому-то из старших, в нём я нашёл что-то вроде карты, сделанной от руки. Славная находка, теперь хотя бы не по звёздам ориентироваться придётся.
Ещё запасные диски для автоматов и… оба-на рожки к штурмовой винтовке. Правда, самой винтовки не видать, однако мне и с своей хватит. Привязался я к ней.
Если тут ещё покопаться, можно найти и другие полезности. Но нам бы и «шашечки» и «ехать». В первую очередь — ехать.
Я сел на водительское место, взялся за баранку. Тесновато, конечно, а ведь я далеко не богатырского телосложения, но приноровиться можно. В «багги», при всей его миниатюрности, с эргономикой было получше. И всё равно — грех жаловаться.
Знакомая панель приборов, по-военному аскетично и просто, ну и, что самое важное, — понятно. Порой мехводами сажают парней, что называется, от сохи, они должны быстро со всем освоиться.
Что тут у нас ещё хорошего, не считая фоток с голыми красотками? Да в принципе, всё как обычно. Это же армия!
Если заведём — почувствую себя на седьмом небе от счастья!
Нажал на красную кнопочку с надписью «Батарея», зажглись все лампочки и освещение приборов, щёлкнул тумблерами, пробуждая генераторы, надавил на стартер.
БТР затрясло, как припадочного. Я испугался, что двигатель не заведётся, но нет, он всё-таки затарахтел, кабину заволокло дымом.
