Ферн отхлебнул вина — густого, терпкого… Но нисколько не напоминающего кровь.
Джура заглянул в свой стакан, нахмурился и допил всё залпом.
— Ну вот, теперь можно и поговорить, — вздохнул он. — В последний год жизни Лоуренса я был командиром группы в отряде Охотников мастерской Людвига. Чудовищ становилось всё больше и больше. Мы уже не справлялись… А тут, в Старом городе, ситуация стала просто катастрофической. Люди боялись выходить из домов… Даже днём. Но люди тут изначально были… Как тебе объяснить-то… И до этой напасти, я имею в виду Чуму Зверя, тут гуляла эпидемия. Бледная кровь… Врачи Церкви так и не поняли, что это за болезнь. Пытались лечить её, раздавали пилюли… Всё без толку. Люди стали выглядеть так, что Церковь дала негласное распоряжение не пускать жителей Старого города наверх, в новые и богатые кварталы. Из этого ничего не вышло — как можно запретить горожанам свободно передвигаться по городу? Но здешние обитатели и сами не стремились выходить в Новый город. Они неодобрительно косились на чужаков, которых полным-полно понаехало тогда в Ярнам в поисках исцеления чудодейственной кровью; они шарахались от Охотников, считая их заразными, потому что те принимали непонятно чью кровь, найденную в птумерианских гробницах — кровь мертвецов, да ещё и не своей расы; а уж как они относились к кейнхёрстским аристократам… В общем, жители Старого Ярнама попрятались по своим норам, но Охотники Людвига продолжали патрулировать кварталы. И однажды, накануне очередной Ночи Охоты, сюда забрёл Саймон, шпион Лоуренса… Гхм, то есть наблюдатель Белой Церкви. И увидел тут такое… В общем, он прибежал в мастерскую и доложил Людвигу о том, что Старый Ярнам захватили чудовища. Мы выдвинулись сюда облавой… Мы много людей спасли в ту ночь. Просто вырвали из лап ликантропов… Чудовища будто слышали зов Луны и подчинялись ему, совершая кровавые жертвоприношения. Так мне тогда казалось…
Джура замолчал и подлил себе ещё вина. Ферн нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.
— Да не стучи ты, — буркнул старый Охотник. — Сейчас всё объясню. Так вот, мы сгоняли чудовищ на площадь, чтобы окружить и перебить всех разом. Прочесали все улочки, все подворотни, все дворы… И уцелевшие люди благодарили нас. А потом… — Джура покачал головой и отпил вина. — Потом случилось то, что мне до сих пор в кошмарах снится. Людвиг приказал поджечь город… Просто сжечь все старые кварталы вместе со всеми обитателями. А ведь чудовищ мы по большей части согнали на площадь! В домах оставались люди… Ну и что, что они походили на чудовищ! — Джура повысил голос. — В конце концов, по чьей вине они стали такими?.. — Он закашлялся и замолчал.
— По чьей вине?.. Что вы имеете в виду? — удивился Ферн. — Вроде бы виновата была эпидемия Бледной крови…
— Да, верно. — Джура больно ткнул в него взглядом, как скальпелем. — Бледная кровь. Но откуда она взялась?
— Это ведь так и не удалось выяснить.
— Вот именно. Церковь Исцеления хорошо умела прятать свои… Неблаговидные секреты.
— Церковь… Секреты… Что?!
— Саймон, как я понимаю, что-то разузнал, — рассеянно продолжил Джура, не обращая внимания на изумлённый вскрик Ферна. — Но не всё. И отправился к Первому Викарию… Видимо, хотел в лицо задать все интересовавшие его вопросы. А Лоуренс то ли уже обратился к тому моменту, то ли начал обращаться. Я сам этого не видел, да и узнал о том, что тогда творилось в Соборе, уже очень много времени спустя. В общем, Саймон ушёл из Собора и отправился искать Людвига. Ему тоже хотел пару вопросов задать… А оказалось, что Людвиг тоже уже обратился, и его забрали в лаборатории Белой Церкви. На опыты… Саймон как-то пробрался туда, и вот тогда, думаю, Людвиг рассказал ему всё, что знал сам. И Саймон спятил. Вернулся в Главный собор и напал на Лоуренса. Или тот первым на него напал, потому что уже никого не узнавал… Я точно не знаю, по правде говоря. Я тогда уже тут сидел и наверх не выбирался. Но так рассказывали.
— Я слышал, что Лоуренса убил Охотник по имени Брадор, — осторожно вставил Ферн.
— Так и есть. — Джура покивал. — Брадор был одним из приближённых, а скорее, даже другом Лоуренса и уж точно знал о делах Церкви больше нас, простых Охотников. И всё равно конец один — ему пришлось сразиться с чудовищем, в которое обратился его друг. И, по слухам, в его жизни это был не первый случай, когда ему приходилось убивать близких, обратившихся в монстров. Потом поговаривали: неудивительно, что он спятил. А я думаю, что как раз они-то с Саймоном до последнего оставались в полном рассудке. И именно поэтому я не могу проклинать их так же, как прочих моих бывших товарищей. — Джура скривился. — Они прозрели. Хоть перед самым концом, но всё же прозрели…
— А что с ними стало потом? — Ферн почти ничего не знал об этих людях, кроме пары упоминаний в дневниках старых Охотников, которые иногда перелистывал в мастерской. — Они погибли?
— Этого никто не знает, — медленно проговорил Джура. — В один день, далеко не прекрасный, как и все прочие дни в Ярнаме, все Охотники разом исчезли. Просто исчезли, понимаешь? Никто не находил их трупы, нигде не было следов сражений. Ярнам будто бы сбросил, стряхнул их с себя, как кровососущих насекомых. А на самом деле… Думаю, они оказались заперты в мире снов. Но не в том, куда уходят отдохнуть усталые Охотники… Сны — опасная штука, ты ведь уже понял, верно?
— Я ничего не понял… — пробормотал Ферн. Терпкое вино неожиданно сильно ударило в голову, навалилась тяжёлая сонливость. — Я и сейчас-то не понимаю, сплю или бодрствую. — Он сжал виски ладонями. — Как же это всё…
— Похоже на обман, верно? — подхватил Джура. — Тебе кажется — нет, ты уже совершенно уверен! — что тебя водят за нос. Вот только понять, кто лжец, а кто желает помочь тебе выпутаться из паутины обмана, ты никогда не сможешь.
— И что мне делать? — прошептал Ферн, сжимая голову ещё сильнее.
— Следовать своим путём. — Джура со стуком поставил стакан на столешницу, и от этого звука у Ферна едва не раскололся череп. — Если я сейчас скажу тебе, что делать, как ты определишь, обманываю я тебя или нет?
Ферн медленно опустил руки и уставился на старого Охотника. Тот усмехнулся.
— Напугал? Что ж, это хорошо. На это я и рассчитывал. Не верь никому и ничему — но всё запоминай. Всё, что видишь и слышишь; всё, что мерещится и снится. Всё может оказаться правдой. Однажды ты найдёшь способ её открыть.
— Так, выходит, все Охотники одновременно исчезли из мира яви? — Ферн с трудом ухватился за обеспокоившую его мысль. — Это… Выглядит так, будто кто-то их туда забрал, что ли…
— Вполне возможно, — кивнул Джура. — Например, Амигдалы — божества, обитающие во всех мирах одновременно, — наверняка способны перенести в любой мир кого угодно.
— Погодите, погодите! — Ферн вскинулся и даже вскочил со скамейки. — То есть… То есть вы хотите сказать, что моя Эмили угодила в подобную ловушку Амигдал? Что она теперь тоже заперта в Кошмаре Охотников?..
— И это вполне вероятно. — Джура глянул на подскочившего Ферна строго и с лёгкой досадой, как учитель на расшалившегося ученика. — В конце концов, ей тоже наверняка доводилось убивать чудовищ.
— А как вы поняли, что они — не чудовища? — вырвалось у Ферна. — На меня они всегда нападали, когда я заходил в Старый Ярнам…
— Естественно, они на тебя нападали, — усмехнулся Джура. — Если бы в твой дом вломился вооружённый враг, ты бы тоже предпочёл напасть первым, не дожидаясь, пока он ясно выразит свои намерения. Они просто хотят жить, понимаешь? Они не хотят истребить всех людей, не хотят сделать людей своими подопытными, не хотят за счёт людей возвыситься да Великих… Они — лучше людей. И я буду защищать их право на жизнь. Пока жив я сам.
— А почему вы поверили мне? Почему не стали стрелять? Ведь я всё тот же самый вооружённый до зубов Охотник, который пришёл в ваш дом с непонятными намерениями.
— Ну, во-первых, Рик сказал, что ты попросил у них позволения пройти. — Джура пожал плечами. Ферн догадался, что это имя заражённого, который сопровождал его до башни Джуры. — А во-вторых… Я уже сказал — я знал… Ох, кхм, знаю твою жену. Она не вышла бы за человека, способного нарушить данное однажды слово. Понимаешь, о чём я? Она — очень хороший человек. И ты должен найти её, где бы она ни очутилась. И даже в Кошмар за ней последовать, если понадобится. Готов ты на такое?
