— Смысл?
Удивительная скромность слов, учитывая невероятное воображение, которое Заан вкладывал в свои творения. Впрочем, Оэлун был уверен, что сейчас трое асур очень быстро переговариваются, просто он не слышит. Как они живут, будучи одним организмом? Вечные роли, пустота вместо души — они лишь руки Бездны, но такие разные, со своими мыслями, целями, идеями. Ничем не хуже дэви. Вот Цен замер, смотря мёртвыми глазами на него, — ни дать ни взять сторожевой пёс, готовый перекусить шею по приказу.
— Переговоры. Только… — Оэлун указал когтём на Тао. — Уберите мальчишку. Мне кажется, он и так уже узнал много нового.
На Тао он даже не смотрел. Дэв и дэв — маленький, воинственный; крылатый, для разнообразия. Впитал слова Юнсана и мамину любовь. Ничего интересного.
Заан хмыкнул. Подумав несколько секунд, он кивнул, и стена за Тао ожила, схватила его за пояс и утащила в соседнее помещение, точно мешок. Утихающий крик, кажется, ни у кого не вызвал сочувствия.
— Итак, чего же хочет Юнсан?
— Покорности, полагаю. Лично я хочу забрать мальчишку. — Оэлун слегка склонил голову набок. — Сораан хорошо защищён, асуры на своей территории, но… Это довольно глупо. Вы не готовы к последней битве, мы тоже. Это словно подбрасывать монетку: забавное занятие, но бесполезное.
— Если это всё, то ты отправишься вслед за птенцом до прихода брата, Оэлун.
— Пустая трата времени. Глупо. — Оэлун уже знал. Он изучал Заана по этому дворцу, по его городу, по его стае. Звёзды видят всё, даже тени. — Может, я смогу расплатиться с тобой за короткую передышку... Ты же любишь изменения, Заан?
Любит. Молчаливо грезит ими. Изучает живое, как сам Оэлун тянется к мёртвому.
Бессмертному никогда не познать настоящую смерть, а существо без души не коснётся и толики чуда жизни.
Оэлун сделал ещё шаг вперёд.
— Моя кровь за мальчишку. И разойдёмся мирно, Заан, — мягко улыбнулся он. — Кровь дракона и перемирие на сегодня — не такая уж и большая цена, м?
Опасное и редкое предложение. Они оба знают, что попытайся асуры навредить ему — и встреча перестанет быть переговорами. А сможет ли Заан так же разделаться с драконом в своём логове, как с отцом, не потеряв никого? Их трое, но ни один не знает о нём ничего. Кажется, эта девочка больше всего любит загадки — это видно по её глазам. А если Оэлун свернёт ей шею прежде, чем Заан успеет остановить?
— А ты очень любишь своего брата, — протянула Первая, подходя ближе и смотря на Оэлуна снизу вверх. — Мягко стелется, Оэлун, больно жнётся. Потом не исправишь.
Её шёпот звучал как ветер, холодный и проникающий до костей. Где-то в углу рычал Цен. Оэлун беззаботно рассмеялся.
— Моя стая, мне и решать. Ну так что? Уговор или будем драться?
Минута. Вторая. Третья. Он ждал. Асуры замерли, забыв о своих масках и совещаясь о чём-то, пока Первая вдруг не перехватила мёртвыми руками его запястье, оставляя когтем вдоль вены глубокий порез, тут же засочившийся кровью. Оэлун не дёрнулся.
Даже тогда, когда подошёл Заан, вспоров себе руку.
Даже тогда, когда чёрная кровь Третьего потянулась и расширила рану, заползая под кожу и вгрызаясь в жилы.
Даже когда по телу растёкся огонь, и что-то чужеродное, словно пробуя, вдруг заставило его дернуться вперёд и упасть на колени, точно игрушку на нитках.
Оэлун смотрел на пол зала рассеянно и спокойно.
Его брат, ослеплённый гневом, как и солнце, казался слишком ярким, чтобы кто-то усомнился в правильности его решений. Но Юнсан не был готов. Юнсан не имел ни малейшего понятия, насколько он не был готов, и не слушал никого. Как всегда. А остальные, столь же наивные, как этот маленький крылатый дэв, повиновались ему, и шли на смерть за болезненно-возвышенные идеалы.
Он был хорошим лун-ваном, его брат. Лучше, чем отец, но всё же гнев достался именно Юнсану.
И всё, что Оэлун мог, — это выкупить для него время.
— Щекотно… Заан, — обронил Оэлун, поднимаясь медленно, словно разрывая невидимые нити, тянущие его к полу. В его глазах темнело, что-то грызло под кожей, отравляя изнутри. Оэлун поднёс к лицу руку, задумчиво глядя на то, как затягивается и исчезает шрам, а на пальцах проступают едва заметные тёмные пятна. — Сколько мне осталось?
— Ты это и выяснишь. — Заан следил за ним с праздным любопытством. — Кровь дракона — специфический материал. Вот и посмотрим.
— Посмотрим. — Оэлун сомкнул клыки, но в следующее мгновение улыбнулся. — Мальчишку верните.
А он был прав насчёт Заана: у них много общего. Оэлун тоже не упустил бы случая заключить сделку. Как жаль, что они по разные стороны…
Стены дрогнули, десятками лоз бросив прямо к ногам Оэлуна барахтающегося Тао, который силился подслушать переговоры с той стороны, но, кажется, так и не преуспел в этом. Он выглядел таким… обычным. Оэлун вздохнул; тонкие и острые когти скользнули по цепи, впитывая ворожбу Иды.
— Это я не сниму. Что ж… Придётся нести тебя братцу. Милая работа, Первая. — Оэлун склонился к Тао, проверяя, не коснулась ли его печать Тени. Повертел его мордашку во все стороны и, оставшись довольным своими выводами, поклонился всем трём Старшим.
— До встречи, слуги Тени.
— Проваливай, — хмыкнул Заан.
Оэлун не стал с ним пререкаться и потащил Тао за собой невидимой силой, для удобства подняв в воздух, но совершенно не заметив, что держит того кверху ногами.
«Думаешь, оно того стоило? Могли бы убить». — Цен всё ещё не был уверен в том, что Заан принял верное решение. Хотя кто он такой, чтобы спорить с решениями Третьего?
«Может выйти что-то действительно интересное», — отозвался в сознании шепоток Иды.
«И уж точно то, что добьёт Юнсана. Какая глупость». — Судя по тому, что у Заана дрогнули губы, он был просто невероятно доволен.
***
Конечно, брат уже успел примчаться. Бездна подери его скорость, когда Юнсану что-то нужно. Оэлуну стоило только вылететь из Сораана, игнорируя писк за спиной, как его уже встречали дэви. Столько вопросов, столько слухов — он почти слышал их и уж точно видел белое лицо братца. Приземлившись прямо перед подоспевшим отрядом, Оэ обернулся, поправляя светлые волосы. Их с Юнсаном часто принимали за близнецов. Да что говорить: ему самому часто казалось, будто они должны были родиться в одно время. И сейчас один «близнец» даже не спрашивал. Он просто смотрел с видом, который не сулил ничего хорошего.
— Что ты там забыл, Оэлун? — не выдержал один из дэви. Оэлун ждал этого вопроса. Немного интриги — ну разве не весело?
— Вот это. — Туман всё ещё клубился вокруг Оэлуна после обращения, и по щелчку пальцев из него вылетел Тао, растерявший в коротком полёте все крики. Полетел он прямо в Юнсана, и тому ничего не оставалось, кроме как поймать птенца, невольно опешив от того, что тот продолжал висеть в воздухе головой вниз. Оэлун лениво наблюдал, как его брат переворачивает Тао, как напряжённо проверяет заговорённую цепь и стягивает её, шепча что-то под нос. Как Тао пытается что-то объяснить, но замолкает, поймав полный тихого гнева взгляд Юнсана. Кажется, кого-то ждёт тяжёлый разговор, и этот «кто-то» — не только Оэлун.
— Как ты это сделал?
— Что сделал? — улыбается Оэлун, подходя к брату. — Юнсан, ты согнал сюда все войска. Несложно убедить врагов разойтись мирно. Хотя убеждать у меня всегда получалось лучше, правда?
И пусть делает с этим что хочет. Тонкие пальцы Оэлуна сжали плечо Юнсана, и ему даже стало весело от того, как горят глаза братца. Сейчас у Юнсана будет много забот, они оба это знают. Пусть теперь отводит войска и допрашивает своего Тао — это даст Оэлуну время. Потому что нужно где-то найти перчатки, пока пятна не стали заметными. И проследить за тем, что будет дальше. И как.
Преобразования. Третий отвечает за преобразования, это он знал. Во что же преобразит кровь такого асуры его, Оэлуна?
Оэлун ускорил шаг. В любом случае, повод для столкновения исчез, и сегодня всё закончится для Юнсана хорошо. Отойдя подальше и игнорируя ропот сородичей, Оэлун обернулся, смотря на Сораан. Кости отца отполировало время, ветер играл с лентами. Не сегодня. Он не готов видеть останки брата у других ворот города асур. Интересно, сколько новых слухов зашепчут о нём?
