А! Где наша не пропадала! Надо пробовать.
— Мать северянка, отец не знаю кто. Много кто им может быть.
— А сам-то откуда?
— Из Альлабы.
— Врешь!
— Не веришь — не надо.
— А как на остров попал?
— На Альлабу северяне налетели. Начали город жечь. Я с парой ребят на лодке ушел. Только править ею никто не мог, и нас далеко в море унесло. Пытались вернуться, но налетел ветер сильный, потом шторм начался. Не знаю, сколько нас носило, пока на камни у острова не выбросило. Лодку в щепки разнесло, я один до берега добрался.
— Посиди-ка здесь немного, — сказал надсмотрщик, опуская крышку люка.
Неужели он и правда думал, что за время его отсутствия я могу куда-то уйти?!
Вернулся контрабандист не так уж быстро, причем не один. Крышка поднялась, совсем другой голос, резкий и неприязненный, вопросил:
— Что за вранье ты тут перед Стредом развел? Какая Альлаба? Какая лодка?
Я почти слово в слово повторил свою историю, каждым звуком пытаясь доказать ее высшую правдивость. Странно, что только сейчас додумался озадачить контрабандистов. Им ведь даром не нужен раб родом с юга. Достаточно ему раскрыть рот — и любой потенциальный покупатель вызовет стражу. Там с этим строго: вольных людей хватать не смей! Нужен живой товар — вали за ним на север.
Надеюсь, они не додумаются мне язык вырвать…
— Говоришь, из Альлабы? А скажи-ка мне: сколько башен на стене, которая отделяет порт от города?
— Одна была, да и та небось сгорела.
— А жил там где?
Я заранее готовился к такому вопросу — ведь в команде контрабандистов наверняка имеются бывшие бойцы от, ушедшие оттуда по своей воле или изгнанные. Так что город знать должны. Мне в этом с ними, конечно, не сравниться, но разок там побывать пришлось. На память не жалуюсь, потому, припомнив вывеску одного из рядовых заведений, уверенно ответил:
— Последнее время ночевал в «Раздвинутых ножках».
— Смотри-ка! В таких приятных местах ночевал! Не врешь?
— Не хочешь — не верь…
— А я человек доверчивый. Денег-то хватало?
— Мне еще и приплачивали.
— Это как?!
— Так я же не как клиент, а делом занимался. С Лысым Даком выволакивал на улицу тех, кто поиздержался или мебель ломать начинал.
— Что за Лысый Дак? Почему я его не знаю?
— Ну вообще-то он не император юга, так что всем его знать необязательно. И ты, должно быть, досуха кошель не спускал, если бывал в «Ножках», потому мог его ни разу не увидеть.
Вышибалы в заведениях такого рода — обязательный предмет. Правда, знакомством с ними могут похвастать далеко не все. Поди докажи теперь, что такого «сотрудника» там никогда не было.
— А до «Раздвинутых ножек» где ошивался?
— Макиляку в порту помогал, за это спал в его сарае.
— И чем это ты ему помогал?
— Да он вечно нажрется и дрыхнет в навозе, а ота приходит из похода, оружие скидывает прямо на землю — и бегом в город, к шлюхам и бормотухе. Вот я и перетаскивал это добро, а то Тью очень ругался за непорядок, и не только он.
Про Макиляка я знал лишь из короткого разговора между стражником и сторожем порта, свидетелем которого стал во время налета на Альлабу. По сути, все мое знание сводилось лишь к тому факту, что Макиляк состоял в какой-то непонятной должности при портовом арсенале, регулярно употреблял крепкие спиртные напитки и не менее регулярно спал в навозе.
По сути — все это я сейчас и выложил.
— Так Макиляка еще в шею не выгнали?! — изумился невидимый собеседник.
— А кто выгонит? Говорят, есть большие люди, из-за которых его терпят.
— И что же он такое сделал для больших людей, раз этот проспиртованный бурдюк терпят?
— Всякое поговаривают. Слышал и такое, что помоложе он смазливым был и кое-кто из любителей мальчиков заметил это и оценил.
Наверху хохотнули в два голоса и уже куда спокойнее, без наезда, спросили:
— А жил вообще чем?
— Да так. Где возьму, где найду…
— В Альлабе за воровство руку принято рубить. Не боялся, что догонят?
— Сосчитай мои руки: ни разу еще не догнали.
— Экий ты прыткий, как послушать… Голова-то не болит?
— Чего ей болеть?
— А после вчерашнего.
— Так то вчера было.
— Зачем драться полез?
— А чего ваши на меня бросились ни с того ни с сего? Я их даже пальцем не трогал.
— Девка откуда?
Неприятный момент. Нью не в курсе моих фантазий, и приплести ее к своему исходу из Альлабы не получится. Допросят отдельно — и мигом определят, что рассказы сильно различаются. Надеюсь, у нее хватит ума не слишком много городить, потому расскажем контрабандистам нечто похожее на то, как было на самом деле.
— На острове ее нашел. Откуда взялась, сам не знаю. Похоже, умом она слегка тронулась, странная очень и глупости вечно несет. Думаю, с купеческого корабля. Наверное, разбился в ту же бурю. Платье на ней не дешевое и вещицы дорогие.
— Из каких купцов? Из северных?
— А разве северные купцы в таких краях бывают?
— Твоя правда: не бывают. А о чем вы с ней ночью шептались? Мои охламоны слушать пытались, да ни слова не поняли. Говорят, чудные слова, ни разу таких не слышали.
— Да скучно было нам, и она предложила в игру играть. Слова коверкать, пробовать их наоборот говорить. У кого ловчее получится, тот и выиграл.
— А на что играли?
— Много будешь знать — быстро стариком станешь.
— Дерзок ты не по годам.
— В Альлабе другие дальше колыбели не вырастают.
— И то верно. На корабле, что в Прорве сидит, ты топором поработал? Щепок насорил?
— Что за Прорва?
— Водоворот чудной, что со всего моря корабли тянет. Он к западу от острова. Был там?
Факт имел место, и я признал:
— Было дело. Доски и брус рубил. Плот хотел сделать и убраться с острова.
— Ну так радуйся теперь: убрался.
— И чему радоваться? Вы бы еще куда похуже посадили.
— А нечего было брыкаться, раз свой.
— Так на вас не написано, кто вы такие.
— Грамотный?
— Читать могу, пишу плохо.
— Во как! Где научился?
— В Альлабе.
— Кто учил?
— Умные люди.
— Таких там мало.
— Мне везло находить.
— Раз такой умный, то скажи: кто мы, по-твоему?
— Дураком меня не называли еще ни разу. Торговцы вы, да не простые, а те, которые с севером торг ведут.
— Торговцы? Мы себя не так зовем.
— И в Альлабе вас не так звали, а куда обиднее.
— Про то, как нас там звали, забудь, а то спине аукнется. Скоро еще один интересный остров будет, можем тебя выкинуть там, и делай свой плот. А можешь с нами оставаться.
