— Но зачем тебе все это? — повторила я самый главный, пожалуй, вопрос, ответа на который уже и не чаяла добиться. — Безумие какое-то!
— В общем, выбирай, Доминика. — Луциус вновь проигнорировал мой законный интерес и холодно улыбнулся. — У тебя всего два пути. Первый: ты соглашаешься стать моей женой. Сегодня же мы заключаем брак и по религиозным канонам, и по светским. Через пару дней, когда я улажу тут последние дела, а ты немного оправишься после столь внезапного переселения из Хекса, мы отбудем на Варрий. Обещаю тебе, что практически сразу я начну разрабатывать план по устранению Викория Тиана, виновника гибели твоей семьи. И на первую же годовщину нашей свадьбы ты получишь его голову на фарфоровом блюде.
Я невольно поежилась, зримо представив себе эту картину. А ведь Луциус и впрямь способен на подобный подарок. По крайней мере, чувство юмора у него весьма своеобразное, а жестокости и решимости не занимать.
— Второй же путь… — Луциус с демонстративной грустью вздохнул. — Ох, Доминика, мне самому неприятно озвучивать тебе его. Но если ты отвергнешь мое предложение руки и сердца, то немедля вернешься на Хекс. Думаю, дальнейшую твою незавидную участь можно не описывать. Надеюсь, Иракша будет милостива к тебе и пошлет легкую и быструю смерть. Хотя я на твоем месте особенно бы в это не верил. Знаю я нравы хекских коллег по магическому департаменту, а ты, как-никак, убила их товарища.
Я прикусила губу, удерживая себя от самоубийственного желания бросить в лицо Луциуса оскорбление. Никогда бы не подумала, что попаду в столь безвыходную ситуацию. Как ни крути, но это идеальная ловушка.
— Ну же, Доминика! — Луциус укоризненно покачал головой, видимо, покоробленный моим долгим размышлением. — Не обижай меня, пожалуйста. Неужели ты предпочтешь долгую и мучительную смерть моим объятиям? Поверь, из меня получится хороший муж. Я потребую от тебя только одну вещь — верность. Тебе нечего опасаться, пока ты будешь предана мне.
— И жили они долго и счастливо и умерли в один день, — пробормотала я известную присказку, которой заканчиваются, пожалуй, все сказки.
— Вполне возможно, так и получится. — Луциус серьезно кивнул, не сводя с меня испытующего взгляда.
Я тоскливо покосилась в окно, за которым густели сумерки осеннего ненастного вечера. Вот же влипла! Даже в самом кошмарном сне я не могла представить себе, что получу настолько оригинальное предложение руки и сердца. А самое страшное заключается в том, что мне придется согласиться. Как-то не готова я пока умирать.
— Я ненавижу тебя, — в сотый, наверное, раз за этот несчастливый день прошептала я.
— Не совсем то, что я ожидал услышать, но приму это за знак согласия. — Луциус негромко фыркнул от смеха, привычно не обидевшись на мои слова. Склонил голову набок, весело разглядывая меня, и промурлыкал: — Ну что же, моя дорогая. Иди в свою комнату и оденься. Не могу же я вести тебя к алтарю, завернутой в испачканный кровью плед. Совсем скоро ты станешь госпожой Эрикой Киас.
Я кисло поморщилась, не испытывая и тысячной доли того воодушевления, которое прозвучало в его голосе. Встала и понуро поплелась к себе.
* * *
Левое запястье, отныне и навсегда украшенное брачной татуировкой, сильно зудело. Я украдкой почесала его, затем подняла руку, вновь посмотрев на изящные переплетения багрово-черных линий на своей коже. Вообще-то, это была очень древняя традиция, которая к настоящему моменту использовалась крайне редко. Подобная татуировка означала невозможность развода. По крайней мере, религиозного. По светским законам брак можно было расторгнуть в любой момент, если кто-нибудь из супружеской пары вдруг начнет тяготиться этими узами. Как говорится, нельзя сделать человека счастливым насильно, нельзя удерживать его в союзе, коль вдруг любовь прошла.
Религиозные правила в отношении брака были намного серьезнее. Правда, в последние годы служители богов тоже пошли на некоторые уступки. Теперь при проведении свадебного ритуала можно было выбрать так называемую неполную церемонию, когда молодожены обменивались обычными браслетами. Это означало, что при наличии серьезных обстоятельств этот союз тоже мог быть разорван. Но полная церемония… О, это совсем другое дело! Можно, конечно, при помощи магии свести татуировку, но тем самым ты кинешь вызов богу, который благословил ваш союз. А поскольку проведение полной церемонии выбирали лишь искренне верующие, то такой шаг был немыслим для них.
Увы, я очень хорошо понимала, почему Луциус решился именно на такую форму проведения церемонии. Он честно сказал мне, что не верит в богов. А я… Я — совсем другое дело. Моя покровительница Иракша, богиня огня. И я просто не сумею предать союз, заключенный под ее пристальным взором.
— Сволочь, — прошептала я и провела пальцем по татуировке в наивной надежде, что смогу оттереть ее с кожи.
Со стороны Луциуса это был очень хитрый ход. Поскольку сам он не верил в Иракшу, то заключенный по строгим религиозным нормам союз не ограничивал свободу его поступков. И в то же время он прекрасно осознавал, что я не осмелюсь оскорбить богиню, а следовательно, буду вынуждена хранить ему верность.
— Пока смерть не разлучит нас, — тихо прошептала я и со злостью несколько раз сжала и разжала кулаки, сладострастно представляя всевозможные беды, которые могли бы произойти с Луциусом и тем самым освободили бы меня от уз ненавистного брака. Вряд ли я буду долго горевать по своему мужу.
— Думаю, наш союз, благословленный богами, стоит отметить бокалом хорошего вина.
В следующее мгновение дверь, ведущая в спальню, открылась, и на пороге возник Луциус. Он держал в руках поднос, на котором стояла бутылка вина, два бокала и блюдо с фруктами.
— Я, конечно, понимаю, что столь значительный повод требует похода в ресторан, однако придется немного подождать, — продолжил он, с улыбкой глядя на меня. — Через пару дней мы отбудем на Варрий. Там и отметим заключение брака так, как положено.
Я промолчала. По вполне понятной причине меня совершенно не тянуло радоваться. Что скрывать очевидное, свою свадьбу я представляла себе совсем иначе.
В памяти осталась лишь дикая спешка. Луциус опасался не успеть до закрытия здания государственной регистрации брака, поэтому гнал самодвижущуюся повозку с дикой скоростью. На особенно крутых поворотах она вставала на два колеса, и демон внутри бесновался от ощущения близкого крушения, несущего ему освобождение. Всю дорогу до самого города я провела с крепко закрытыми глазами, в уме молясь сразу всем богам. Нет, я не хотела выходить замуж за Луциуса, но если выбирать между смертью от аварии и браком — то я выбрала бы последнее.
