— Ну вот и отлично! Ждите здесь, я сейчас, — оставив нас, Петр стремительно зашагал к домику. Его не было всего каких-то несколько минут. Мы даже не успели придумать тему, чтобы хоть как-то разбавить неловкое молчание. — Все, теперь можно идти. Жаль, не попробовали рыбу, ну ничего! Я в другой раз вас ею угощу.
— Если честно, мне так не по себе, что совершенно не хочется есть. Надеюсь, мы не пойдем через лес? — опасливо поежилась Лиза.
— Конечно, нет! — Петр уверенно повел нас вдоль озера. К счастью, на небо выплыл неровный блин Луны, и идти стало куда приятнее. — Сейчас будет тропинка, которую протоптали к этому озеру кладоискатели-туристы. По ней мы выйдем на трассу. Сейчас не так уж и поздно, кто-нибудь да встретится. А нет — идти по асфальтированной дороге куда приятнее!
Вскоре слова Петра исполнились с пугающей точностью. Довольно утоптанная тропинка, проведя через березнячок, вывела нас к темнеющей ленте дороги.
Некоторое время мы молча шагали, пока нас не осветили фары приближающейся машины. Вскоре мы уже сидели в крытом кузове грузовика, приближающего нас к долгожданному отдыху.
Наконец мы высадились у запертой калитки приютившего нас дома. Грузовик чихнул и, посветив фарами, исчез за первым поворотом.
— Ну, спокойной ночи? — Лиза театрально пожала руки мужчинам. — Спасибо за этот удивительно насыщенный день.
— Спокойной ночи. — Петя улыбнулся ей и посмотрел на меня. — До завтра?
— До завтра. — Я выдержала его взгляд.
— Что? Нас завтра ожидается еще одно такое же путешествие? — Сестру явно что-то смущало, и от этого она начинала цепляться к словам. — Я не переживу! Куда на этот раз отправимся? На лежбище инопланетян?
— Лиз! Сочетание слов "до завтра" всего лишь дань вежливости, и ты это прекрасно поняла! — Смерив ее выразительным взглядом, я повернулась к Гришке. — Спасибо за этот день, Гриш. Иди домой.
Он кивнул. И остался стоять на месте. Может, хочет с Лизой поговорить?
Я еще раз прощально махнула рукой Петру и, нащупав крючок, скользнула за калитку. Мне на удивление вслед за мной во двор проворно юркнула и Лиза.
Хотя, чему тут удивляться? Стесняется оставаться с парнем наедине. Пройдет. Лет через десять.
— Девчонки?
Из хозяйского окна послышался встревоженный голос Ольги.
— А я с ног сбилась! Даже участкового на уши подняла! Говорю, ищи, где хочешь, а найди мне моих квартиранток!
Нет, все-таки душевная она у нас. Кто мы ей? Никто! А вот поди ж ты, переживает!
— Под ливень попали? — Она высунулась из окна и принялась командовать: — Немедленно идите в баню! Там еще вода горячая. Потом на кухне салатиком да кашкой поужинайте. Все еще теплое. Вас дожидается!
Мы с Лизкой переглянулись.
Как приятно возвращаться. Особенно туда, где тебя ждут.
Лиза
Я до последнего не верила, что этот день закончился, пока чистая и сытая не улеглась на диване под боком у сестры. Но сон бежал, едва я закрывала глаза, и в темноте перед моим взором представал сосед.
Вернее, не так. Я его даже не видела — лицо оставалось размытым пятном. Я его чувствовала. Его мышцы под дешевой рубашкой, горький запах одеколона, свежесть дыхания.
Глаза открылись сами собой.
Там в лесу, когда он первый раз меня, гм… поцеловал (хотя поцелуем это назвать было сложно), как он мне был отвратителен со своим тошнотным запахом застарелой бражки и похмелья. К тому же, он влил пару стаканов самогонки у лесника. Неужели за день все выветрилось? Странно. И глаза!
От неожиданной мысли я села.
— Ты чего не спишь, Лиз? — Галина обернулась.
— Послушай, — затормошила я ее в ответ, — может быть такое, что вроде бы ты знаком с человеком — и в тоже время его не знаешь? Вот, к примеру, думаешь, что у него серые глаза, а на самом деле — зеленые!
— Ты о чем? — сестра охотно перевернулась на бок и внимательно подперла щеку кулаком. Та-а-ак. Видать, не я одна бессонницей мучаюсь!
— Ну, вот у Гришки. Я думала, что у него серые глаза, а только сейчас поняла, что зеленые.
— Мутные они у него! И, кстати, дорогая, давно хотела предупредить — не увлекайся им. Зачем тебе нужен бесперспективный алкоголик-любитель? К тому же — мы через неделю уедем.
Я помолчала, прислушиваясь к себе, разглядывая любопытный глаз заглядывающей в окно Луны.
Не хочу уезжать… Вот это номер! Неужели из-за Гришки?
Перед глазами вновь как назло появилось лицо соседа с хитро прищуренными белесыми глазами.
Не-е-ет! Мне это чудо до лампочки!
Я подержалась за голову. Так! Поздравляю! Обнюхалась свежего воздуха! Раздвоение личности началось!
— Плюнь не него и наслаждайся отдыхом, — сделала вывод сестренка. И словно невзначай произнесла: — Я завтра еду в город. Пожалуйста, никуда не уходи из дома. Хорошо? Вечером я вернусь.
— В город? Зачем?
Она посмотрела мне в глаза и равнодушно дернула плечом.
— Петр позвал.
— Зачем?
Нет, на Петра я не злилась, и, в отличие от местных алкашей, он меня не раздражал. Более того, он мне даже стал нравиться, но представить вместе его и Галку — я не могла.
— Свидание? — я внимательно прищурилась.
— Лиз, какое свидание? Он собрался в город по делам, а я заскочу в офис. Вечером он меня заберет, и мы приедем. И, кстати, джип не беру, чтобы ты не подумала, будто я тебя здесь бросила.
— Угу. И что мне здесь одной делать? — Я шумно вздохнула и улеглась. Разве что с Гришкой за грибами напроситься?
От такой мысли я даже поморщилась. Невероятно, как быстро проходит навеянное им очарование! Наверняка виной всему сегодняшний день. Просто вместе оказались в экстремальных условиях, вот и накатило.
Я закрыла глаза и улыбнулась — а он неплохо целуется.
Кто — он?
Лиза
Утро ворвалось в мою жизнь вместе с разноголосым хором местных петухов и диким воплем Галины:
— Нет! Просто невероятно! Непостижимо! Отстань от меня! Эээ, как это… сгинь!!!
Слетев с дивана, я, как была в спортивном костюме, бросилась на кухню.
Картина, открывшаяся мне, заставила меня остолбенеть и едва не сложиться пополам от хохота.
В углу, возле печки, вооружившись сковородой, держала оборону Галина, а на столе, устроившись в котелке с гречневой кашей, восседал Хряп и, используя ложку вместо катапульты, метал в сестру комья каши. Иногда Галка даже умудрялась отбить особо крупные комки, украшая стены кухни довольно замысловатым узором.
Заметив меня, домовой прекратил свое интеллектуальное занятие и расплылся в улыбке:
