Это не имеет значения. Приведи Лиишила ко мне. Но, пожалуйста, постарайся избегать встреч с нашим народом. Хорошо?
— Да, Отче.
Сгэйль заколебался, гадая, стоит ли рассказать Аойшенис-Ахарэ побольше…
Маленькая женщина понимает каждое их слово. У другой, бледнокожей, странные черные волосы, которые на солнце искрятся, словно раскаленные угли. Лиишил несет с собой останки великой Эйллеан. И с этой троицей путешествует маджай-хи, которому нет подобных, — разве только в стариннейших преданиях, которые сохранились разве что в детских сказках.
— Скоро, Отче, — прошептал Сгэйль.
И снова заколебался. Сомнениями это назвать было нельзя, потому что сомнениям не было места в том, что делал Сгэйль.
— Во тьме и безмолвии, Отче, — прибавил он почтительно.
Затем отнял от ствола брусок словодрева, встал и пошел назад, в селение.
* * *
С наступлением сумерек Малец не находил себе места. Ужин в обществе Глеанна и Леанальхам миновал быстро, и пес решил, что эти двое ему симпатичны. Быть может, им даже можно доверять настолько, чтобы оставить своих подопечных на ночь под этим кровом. Леанальхам принесла Мальцу густой похлебки с ломтями жареного кроличьего мяса, и пес дочиста вылизал миску.
Из-за прикрытого занавесками проема в дальнем конце большой комнаты доносился голос Глеанна:
— Нет, это природный горячий источник, который направили по подземным, руслам наши творцы. Перекрыть его нельзя. Когда закончите мыться, поднимите центральный камень на дне ванны. Вода медленно стечет и оросит корни нашего дуба.
— Творцы? — переспросила Магьер с обычной для нее подозрительной ноткой.
Глеанн помедлил немного и ответил:
— Поговорим об этом после того, как вы приведете себя в порядок.
Малец беспокоился, что Магьер может огорчить их необычно дружелюбного хозяина. Он потрусил к проему и просунул морду под шерстяную ткань занавески.
Ему и прежде доводилось видеть купальни. Они были не во всех жилых деревьях. В селении, где родился Малец, горячий источник находился неподалеку, в лесу. Из малины и плетей плюща выпестовали плетеные перегородки и обустроили с полдюжины обособленных комнаток.
Здесь же ванна — или ее подобие — располагалась прямо в земляном полу, покрытом ковром из мха. По краям ее окаймляли черные блестящие камни, тесно прилегавшие друг к другу. Рядом с ванной находилась погруженная в моховой пол металлическая чаша размерами не больше шлема. Края чаши и ванны соединял неглубокий желоб шириной с собачью лапу.
Винн потянула за широкую металлическую затычку на дне чаши. Едва девушка выдернула затычку, чаша стала наполняться водой, над которой курился пар. Поднявшись до краев чаши, вода потекла по желобу в ванну.
— Просто чудо, — блаженно улыбаясь, проговорила Винн.
— Вода может быть чересчур горячей, — предостерег Глеанн. — Добавьте в нее прохладной дождевой воды — мы храним ее вот в этих сосудах.
У дальней стены стояло в ряд несколько емкостей размером с добрую бочку. Но, в отличие от бочки, они были сделаны из цельного, совершенно гладкого дерева и с закругленными краями — никаких реек, скрепленных железными обручами. Казалось, что эти сосуды выточены из цельного куска древесины.
Глеанн жестом указал на груду одежды желтых и коричневых оттенков, которая лежала на лавке.
— Наденьте это, когда закончите мыться, и я покажу вам спальни.
Он направился к выходу, мельком глянул на Мальца и опустил за собой завесу.
Магьер с сомнением обследовала одежду, а Винн между тем сбросила плащ.
— Магьер… что сказал тебе Уркар, прежде чем выпустить?
— Он говорил на древинском наречии, — ответила Магьер. — Сказал, чтобы я перестала вырываться… и что я должна помочь Сгэйлю сладить с Лисилом.
— Уркар говорит по-древински?
— На мой взгляд, даже слишком хорошо, — отозвалась Магьер.
Если вспомнить то, что сейчас творится у нее на родине…
Винн ничего не сказала, но Малец знал, о чем она думает.
В Войнордах два анмаглахка — Бротандуиве и покойный Гройташиа — явились убить Дармута. В Соладране Малец и Винн узнали, что в Древинке разразилась гражданская война. Именно в таком порядке. Магьер опасалась за жизнь своей тетки Беи, которая по-прежнему жила в Древинке. А потому и Магьер, и Винн не могли не думать про эльфа, бегло говорящего по-древински. И Малец тоже.
Но все-таки трудно представить, чтобы Уркар успел побывать в Войнордах и вернуться раньше, чем Малец и его подопечные отыскали дорогу в Край Эльфов. Впрочем, были ведь и другие анмаглахки.
Винн начала было расстегивать пуговицы на старенькой рубахе, но остановилась и, насупившись, глянула на Мальца.
— Убирайся, — приказала она.
Малец, фыркнув, попятился к выходу. После стольких дней совместного путешествия у Винн вряд ли осталось что-то, что она могла бы от него скрывать.
В большой комнате Глеанн собирал тарелки и кубки из отполированного дерева с войлочного коврика, на котором был накрыт ужин. Лисил сидел, привалившись к стене, рядом с сундуком. Свертка с черепами видно не было, — вероятно, Лисил убрал их в сундук. Во время ужина он помалкивал, чувствуя себя неуютно под взглядами, которые украдкой бросала на него Леанальхам. Сейчас девушки нигде видно не было. Малец все еще удивлялся тому, что Лисил не единственный в мире эльф-полукровка.
Занавеска на входе качнулась, в дом вошел Сгэйль. И остановился, глядя на Мальца.
Тот выразительно сморщил верхнюю губу, хотя и старался в этом доме вести себя вежливо, как подобает гостю. И тут Сгэйль удивил его, опустившись перед ним на одно колено.
В глазах эльфа была затаенная печаль.
За прошедшие дни Малец не раз пытался выудить из сознания Сгэйля хоть какие-нибудь воспоминания, но особого успеха не добился. Сгэйль не размышлял подолгу даже о самых недавних событиях, но сейчас внутреннему взору Мальца предстало видение. Как если бы он, Малец, сам стоял, приложив руку к стволу молодой сосенки. Он услышал одно слово: «Отче».
Малец попытался выхватить из этого мимолетного воспоминания подробности разговора, но видение уже погасло.
— Твоим спутникам следует оставаться в доме, — обратился Сгэйль к Мальцу, и понять его речь было гораздо легче, чем тот диалект, на котором говорила Винн. — Ты волен идти, куда пожелаешь, — как и все маджай-хи.
Он поднялся и отдернул входную занавеску. Малец неуверенно оглянулся на Лисила.
— Здесь им ничего не грозит, — сказал Сгэйль.
По правде сказать, Мальцу страстно хотелось выскользнуть из дома, мчаться размашистыми прыжками по лесу своей юности, всеми чувствами принимая его благодатный покой.
