— Потому что мне так нравится, — ответила она. Быстрый, оценивающий взгляд и легкая улыбка на его губах привели ее в полное замешательство.
— Здесь! — внезапно сказала она. — Именно здесь я и вошла в лес.
Здесь построено много новых домов, но я уверена в том, что это было где-то поблизости.
Машина мягко остановилась на обочине дороги.
— Здесь? Но здесь нет никакой тропинки.
— Давай поищем ее! Пойдем пешком. Я уверена в том, что она была именно здесь.
Поискав минут десять, они поняли, что «именно здесь» — понятие относительное. Никакой тропинки они не нашли. Ведь не так-то легко восстановить воспоминания двенадцатилетней давности.
Растерянные, они сели обратно в машину, и Эллен пришла в голову мысль о том, чтобы осмотреть то место, где она снова вышла на главную дорогу после своего дикого бегства.
Это предложение понравилось Натаниелю, и Эллен показала ему — не совсем уверено, впрочем, куда нужно ехать. При этом она нервозно вытирала о брюки свои вспотевшие ладони.
Заметив это, Натаниель спокойно констатировал:
— Теперь мы на верном пути. Это дорога номер тридцать пять, ведущая в Гьевик.
Она не изъявила желания выйти из машины, он положил свою ладонь на ее руку и сказал:
— Пойдем!
Эллен почувствовала, как его сила передается ей.
— Но… Ты уверена в том, что это здесь? — спросил он, когда они уже вышли из машины.
— Абсолютно! На этот раз у меня нет никаких сомнений.
— Но… тогда ты должна была пробегать мимо железной дороги. А ты ничего об этом не говорила.
— Нет, подумать только! — воскликнула она. — Я совершенно не помню об этом, и все-таки я должна была… Я должна была пробегать мимо железнодорожной станции, Натаниель! Но я могу поклясться в том, что никакой станции я не видела!
— Вот что значит паника! — сказал Натаниель.
Эллен не была так уверена в этом. Может быть, дело было не в этом? Но в чем именно, она не могла сказать.
— Пойдем, — решительно сказала она. — Здесь я и вышла на главную дорогу. Мы пойдем по этой тропинке в обратном направлении.
Сначала она шла уверенно. Но потом шаги ее стали замедляться сами по себе.
— Странно, — сказала она.
— Что?
— Должно быть, я ошиблась… Нет, это та самая тропинка. Но я не понимаю…
— Что ты не понимаешь? — дружелюбно спросил Натаниель.
— Я могла бы поклясться в том, что поблизости здесь было несколько низких, маленьких домов. Да, я совершенно уверена в этом, потому что именно тогда мне удалось справиться с паникой, и я все увидела отчетливо. Я попыталась сориентироваться… Поэтому я и запомнила это место. Но где же дома? Они должны быть здесь!
— Может быть, их снесли!
Запрокинув голову назад, Эллен стала смотреть на верхушки деревьев.
— Но эти ели… За двенадцать лет? Немыслимо! Один из домов стоял на том самом месте, где теперь растет эта ель.
— Я не слишком много знаю о способностях к росту у елей, но этот великан явно не молод. Странно, Эллен. Может быть, пойдем дальше?
— Да. Выход в долину начинается как раз там…
Она осеклась. Они вышли из леса и остановились прямо перед лужайкой, окруженной покатыми склонами. И в неярком освещении пасмурного летнего вечера они увидели великое множество цветов.
— Нет, — прошептала Эллен. — Нет, я ничего не понимаю! Тогда в этом месте не было никакой лужайки, здесь были скалы и деревья, а цветочная поляна была в то время частью спуска в долину.
— Здесь все могло перемениться за двенадцать лет.
— Может быть, но посмотри на эту деревню! В том лесу, что направо, я впервые ощутила этот страх, обративший меня в бегство. Разве ты не видишь того, что вижу я?
Натаниель задумчиво кивнул.
— Я вижу, что ты пробежала сумасшедшее расстояние. И зачем тебя только понесло сюда? Должно быть, ты пробежала не только мимо железной дороги, но также мимо шестидесятого шоссе, не говоря уже об усадьбах!
— Но я ничего этого не видела, Натаниель, ничего! Я видела только лес, скалы, пустое пространство и пару маленьких, невзрачных домишек, которых здесь уже нет. Что же это такое?
Он серьезно посмотрел на нее. Страшная догадка засветилась в его колдовских глазах.
— Это невозможно… — сказал он самому себе.
— О чем ты думаешь? — похолодевшими губами произнесла Эллен.
— Неужели это возможно? — снова сказал он самому себе. — Со мной такое могло произойти. Но с Эллен? Невероятно!
— Ты меня просто пугаешь!
— Но ведь она же из рода Людей Льда… И это то самое место, я в этом не сомневаюсь… Знаешь, о чем я думаю? — спросил он наконец. — Я думаю, что на пути сюда ты в каком-то месте перешла в другое историческое время. Кто-то гнал тебя в то время, когда произошли эти события. Я не знаю точно, когда это было, но думаю, что более ста лет назад. Если ты смогла увидеть Линде-Лу, значит, ты способна переживать и нечто совершенно непостижимое. Ты сказала, что здесь стояли низенькие домишки?
— Такие маленькие и старинные, каких не помнят, наверное, даже старики.
— Железную дорогу ты видеть не могла, — задумчиво произнес он. — А также само станционное здание, другие постройки и шоссе. Может быть, двенадцать лет назад их еще здесь не было? Нет, конечно, были, просто твои глаза их не видели. Ты видела только то, что когда-то было здесь.
— Поехали домой… — с тоской произнесла Эллен. Но он не слышал ее, погрузившись в свои мысли.
— Что-то произошло на этом спуске в долину, — продолжал он. — Что-то произошло также на лесной тропинке. Думаю, что тебя вели сюда — те несчастные, что были замешаны в этой истории — чтобы ты пришла им на помощь…
Немые вопли.
Эллен, восприимчивая, Эллен, мягкосердечная, обладающая врожденной способностью помогать всем, кому приходится туго.
И даже в мир духов дошли вибрации ее самаритянской тоски, ее стремления к милосердию.
Взгляды их встретились. Они думали об одном и том же. Если бы он сейчас погладил ее рукой по щеке, желая утешить, она немедленно, без всяких колебаний, бросилась бы ему на шею.
Но он этого не сделал. Он был сильнее ее во всех отношениях.
Эллен смотрела на вход в долину, через который она когда-то выбежала. Картина была не слишком привлекательной: глубокая расселина с крутыми склонами, утесы, скалы, груды камней, густая растительность.
— Но теперь я не слышу никаких воплей, — удивленно сказала она.
— Да, я тоже думал об этом. Я тоже ничего не слышу, у меня нет никаких ощущений. Я не чувствую никакого страха, никакой злобы, вообще никакой атмосферы этого места. Здесь есть только тихое ожидание, словно кто-то чего-то ждет…
Да, Эллен тоже ощущала это: затаенное ожидание.
Посмотрев на небо, Натаниель сказал:
