Теперь они жили все вместе в огромной шестикомнатной квартире практически в центре города. После очередной ночи, проведенной Сергеем у Алексы они решили, что глупо каждый день ему возвращаться в свою квартиру. Алекса предложила ему насовсем переехать к ней, на что Сергей предложил купить новую квартиру, где он, она и Полина, которая, конечно же, должна быть с ними, будут жить со всеми удобствами. На том и порешили. Через три недели они уже въехали в свое новое жилище.
Конечно, у Алексы, как магистра города, были довольно обширные и шикарно обставленные апартаменты в Катакомбах, но их она оставила только для деловых встреч. Постоянно жить там ей не хотелось, к тому же у Полины были еще свежи печальные воспоминания об этом месте. Так что их новая квартира стала оптимальным вариантом. И пока все было замечательно. Они жили как настоящая семья. Да, между ними не было кровных уз, но их связывало нечто гораздо более сильное.
Все наладилось, всем троим будущее рисовалось в радужных красках. И вот тут произошла встреча, которая роковым образом повлияла на судьбу Алексы.
Было четыре часа утра. Алекса как раз возвращалась домой, где ее ждали Сергей и Полина (надо заметить, что эти двое очень сдружились за прошедшее время), когда почувствовала вампира, весьма древнего вампира. Вдобавок к этим ощущениям примешивалось что-то еще, что-то давно забытое и в то же время… Нет, этого не могло быть! Но тут позади нее раздался голос, который рассеял все сомнения:
— Алекса! — Голос был чистым, глубоким. Он словно искрился светом, и его хотелось слушать бесконечно. Такой голос мог принадлежать только одному человеку, вернее вампиру.
Алекса обернулась. Посреди пустынной, скудно освещенной улицы стояла прекрасная молодая женщина в черном платье. Выглядела она не старше двадцати пяти. Высокая, с точеной фигурой. Волосы цвета спелой пшеницы мягкими волнами спускались ниже пояса, а изумрудно-зеленые глаза смотрели прямо на нее.
— Менестрес? — не веря своим глазам, тихо спросила Алекса. Меньше всего она ожидала встретить здесь, на тихой московской улице, саму королеву вампиров. Ту, что обратила ее. Алекса просто не знала, как реагировать, особенно если учесть, что она не слишком красиво ушла от нее. У королевы были все права злиться на нее.
— Давненько мы с тобой не виделись. — Королева медленно шла, будто плыла, в сторону Алексы.
— Да, — ответила та, продолжая стоять на месте. Хотя ее так и подмывало скрыться. Но нет, это было невозможно. Она не смогла бы жить с этим. К тому же надо было раз и навсегда все выяснить. Теперь Алексе это было просто необходимо.
— Ты все такая же, — Менестрес улыбнулась одними губами и провела по ее щеке кончиками пальцев, — и все же в тебе что-то изменилось.
От королевы не ускользнуло удивление, промелькнувшее в глазах Алексы. От нее вообще никогда ничего не ускользало. Она сказала:
— Нам нужно поговорить.
— Согласна. — Алекса тоже собралась идти до конца. — Спустимся в Катакомбы?
— Нет, — покачала головой Менестрес. — Не думаю, что это подходящее место. К тому же я в Москве ненадолго и не хочу, чтобы кто-либо знал о моем приезде.
— Тогда можем поговорить в моей квартире — это всего в пятнадцати минутах езды отсюда, — предложила Алекса. — Мы там будем одни.
— Хорошо.
Менестрес села в машину Алексы. А та, прежде чем сесть самой, еще раз оглядела темную улицу. Она ожидала, что вот-вот появится Димьен — верный телохранитель королевы, всегда следующий за своей госпожой словно тень, но этого не произошло. Словно прочтя ее мысли, Менестрес сказала:
— Я велела ему остаться. Ведь нам лучше поговорить с глазу на глаз.
На это Алекса лишь коротко кивнула и села за руль. Спустя миг машина фыркнула и тронулась с места. Всю дорогу они не проронили ни слова. Алекса даже практически не смотрела в сторону королевы. Разговор предстоял трудный, и ей не хотелось начинать его раньше времени.
И вот они прибыли на место. Но это был не новый дом Алексы, где она жила теперь вместе с Сергеем и Полиной. Они приехали на старую квартиру, которую Алекса собиралась продать, но как-то не было времени этим заняться. Теперь она даже радовалась, что не успела продать ее. Здесь они смогут поговорить без лишних свидетелей. И какой бы поворот ни принял их разговор — пострадает только она. Если королева злится на нее, что ж, Алекса была готова принять удар, но ни в коей мере не хотела подставлять под него Сергея или Полину. Это было не их дело, а только Менестрес и ее.
Алекса открыла дверь, приглашая королеву войти. Здесь практически все осталось по-прежнему: мебель, посуда. В новую квартиру она перевезла лишь те вещи, которые приехали вместе с ней в Москву, да часть одежды. Поэтому квартира казалась еще довольно обжитой, хотя Алекса в последний раз была здесь не меньше месяца назад.
Они молча прошли в гостиную. Разговор обещал быть долгим и непростым. Менестрес села в кресло, Алекса примостилась рядом на диване. Первой заговорила королева. Пристально посмотрев в лицо Алексе, словно пытаясь найти в нем что-то, она сказала:
— Подумать только, передо мной сидит вампирша с силой магистра, и она — мое создание.
Алекса практически не обратила внимания на эти слова. Желая наконец внести ясность в сложившуюся ситуацию, разобраться во всем раз и навсегда, она тихо, но бесстрашно спросила:
— Ты злишься на меня, госпожа?
Менестрес убрала упавшую на лицо золотистую прядь волос, еще раз посмотрела в глаза Алексы и только затем ответила:
— Нет. Я никогда не злилась на тебя.
— Правда? В голосе Алексы было неподдельное удивление. Откровенно говоря, она не ожидала подобного ответа и даже мысленно готовила себя к самому худшему.
— Да. Не скрою, то, как ты уехала, несколько раздосадовало меня. Но я уже некоторое время ждала чего-то подобного.
— Ждала?
— Именно, — легкая улыбка тронула губы Менестрес. — Я слишком долго живу на этом свете, и от меня не так-то легко что-либо утаить. Ты жила рядом со мной, и я видела, как мечется твоя душа. Ты всегда, даже еще будучи человеком, была похожа на волка-одиночку, предпочитала танцевать под звук своих собственных барабанов. Это-то и привлекло меня в тебе. И это же поставило тебя перед сложным выбором: предать самое себя или пойти тернистой тропой отступницы. Я видела, как тебе было нелегко, как ты терзалась. Ты должна была встречаться с другими вампирами, присутствовать на различных приемах, но ты этого не хотела. Не хотела идти той дорогой, которую выбирало большинство.
Тебе нравилось одиночество. Для многих оно — злейший враг, но для тебя оно всегда было другом. Волк-одиночка. Поэтому ты изначально была сильнее многих, но в чем-то и уязвимее. Тебе трудно было пустить кого-то в свое сердце. Возможно, это тоже оказало свое влияние, и ты сделала свой выбор.
