— Одно дополняет другое, — ответила тётя Пол, приветливо улыбаясь.
— Сердце моё трепещет при взгляде на столь прекрасный цветок женственности! — воскликнула королева.
Тётя Пол задумчиво взглянула на неё и серьёзно сказала:
— Мы должны поговорить, Мейязерана, с глазу на глаз, и как можно скорее.
Королева испуганно встрепенулась. Господин Волк представил остальных; каждый по очереди поклонился юному королю.
— Добро пожаловать, — приветствовал Кородаллин. — Мой бедный двор меркнет перед столь блестящей компанией.
— У нас не так много времени, Кородаллин, — начал господин Волк. — Изысканности королей Арендии дивится мир. Не хочу обижать тебя и твою прелестную королеву, отказываясь выслушивать далее все цветистые похвалы и выражения приязни, столь украшающие двор твой, только некоторые вещи лучше обсудить наедине. Дело не терпит отлагательств.
— Я полностью в вашем распоряжении, — ответил король, поднимаясь.
— Извините, дорогие друзья, — обратился он к собравшимся дворянам, — но наш почтённый друг заявляет, что в распоряжении его имеется информация, которую необходимо со всей неотлагательностью довести до нас. Прошу вас разрешить мне удалиться на некоторое время. Надеюсь вскоре вернуться к вам.
— Полгара? — окликнул господин Волк.
— Иди один, отец! — отозвалась она. — Мне нужно побеседовать с Мейязераной о крайне важных вещах.
Король Кородаллин, вернувшийся в тронный зал через полчаса, казался совершенно потрясённым тем, что поведал ему господин Волк, и, очевидно, с трудом удерживался от проявления эмоций.
— Прошу простить меня, благородные господа, но новости крайне тревожны.
Однако отложим важные дела и отпразднуем памятное событие. Позвать музыкантов и накрыть стол!
Около двери поднялась суматоха; появился человек в чёрной мантии, сопровождаемый шестью мимбратскими рыцарями в латах, подозрительно оглядывающимися и сжимающими рукоятки мечей на случай, если придётся защищать господина.
Когда человек в чёрной мантии приблизился, Гарион заметил странные угловатые глаза и щёки, изборождённые шрамами. Мерг!
Бэйрек решительно сжал руку Хеттара.
Мерг, по-видимому, одевался в большой спешке и слегка задыхался от быстрой ходьбы.
— Ваше величество, — прохрипел он, низко кланяясь королю, — мне только сейчас сообщили, что во дворец прибыли гости, и я немедленно поторопился приветствовать их от имени моего короля Тор Эргаса.
Глаза Кородаллина похолодели.
— Не припоминаю, чтобы я посылал за тобой, Нечек, — процедил он.
— Произошло именно то, чего я боялся, — ответил мерг. — Эти пришельцы опорочили мой народ, стремясь уничтожить дружбу между королевствами Арендии и Ктол Мергоса. Печально мне видеть, как монарх столь легковерен, что может доверчиво прислушиваться к словам клеветников, не дав сначала возможности оправдаться. Разве это справедливо, ваше августейшее величество?
— Кто это? — спросил господин Волк.
— Нечек, — ответил король, — посол Ктол Мергоса. Могу ли я познакомить вас, о Древнейший?
— В этом нет необходимости, — хмуро откликнулся Волк. — Любой мерг знает, кто я. Матери Ктол Мергоса пугают моим именем детей.
— Только я уже давно не ребёнок, старик, — ощерился Нечек, — и не боюсь тебя.
— Думаю, это слишком поспешное заявление, и дело добром не кончится, — заметил Силк.
Узнав, кто перед ним, Гарион почувствовал, как сжалось сердце. Он не отрываясь глядел в лицо человека, предавшего Леллдорина и доверчивых юношей, в очередной раз сознавая, что игроки снова передвинули фигурки в решающее положение перед последним решительным ходом, и только от него зависит, кто проиграет и кто выйдет победителем.
— Какие лживые слова ты передал королю? — требовательно спросил Нечек.
— Никакой лжи, Нечек. Только правду. Этого вполне достаточно.
— Я протестую, ваше величество, — обратился Нечек к королю. — Весь мир знает о ненависти этого человека к моему народу. Как можешь ты позволять ему безнаказанно изливать свой яд?!
— Смотри, куда только девалась его изысканная речь?! — ехидно вставил Силк.
— Просто слишком взволнован. Мерги, когда волнуются, начинают заикаться, — подхватил Бэйрек, — это один из их многочисленных недостатков.
— Олорны! — прорычал Нечек.
— Совершенно верно, мерг, — холодно кивнул Бэйрек, всё ещё не отпуская руки Хеттара.
Нечек взглянул на олгара, и глаза его внезапно расширились; он в ужасе отшатнулся, натолкнувшись на полный ненависти взгляд; рыцари тут же демонстративно сомкнулись вокруг него.
— Ваше величество, — процедил он. — Мне знаком этот человек, Хеттар из Олгарии, известный убийца. Требую его ареста!
— Требуешь, Нечек? — зловеще блеснув глазами, переспросил король — Ты смеешь говорить таким тоном в моём тронном зале?
— Простите, ваше величество, — поспешно извинился Нечек, — но один вид этого зверя заставил меня непростительно забыться.
— Лучше бы тебе уйти, Нечек, — посоветовал господин Волк. — Вряд ли стоит мергу находиться в одиночестве среди стольких олорнов. Иногда в подобных обстоятельствах происходят несчастные случаи.
— Дедушка, — настойчиво прошептал Гарион, почувствовав, сам не зная почему, что именно сейчас нужно сказать всё. Нельзя, чтобы Нечек ушёл отсюда невредимым.
Безликие игроки сделали последние ходы, и игра должна закончиться здесь.
— Дедушка, — повторил он, — мне кое-что нужно сказать тебе.
— Не сейчас, Гарион, — отмахнулся Волк, не сводя с мерга жёсткого взгляда.
— Это важно, дедушка. Очень важно.
Господин Волк обернулся, как бы желая что-то резко ответить, но тут, казалось, увидел нечто, никем больше в этой комнате не замеченное, и глаза мгновенно расширились в невыразимом удивлении.
— Хорошо, Гарион, — кивнул он очень спокойно, — говори.
— Есть люди, замышляющие убить короля Арендии. Один из них — Нечек, — произнёс Гарион громче, чем намеревался, и тут же внезапное молчание сковало тронный зал.
Лицо мерга побелело, а рука непроизвольно дёрнулась было к рукоятке меча, но мгновенно застыла. Гарион неожиданно краем глаза заметил, что гигантская фигура Бэйрека маячит совсем близко за спиной, а рядом стоит зловеще-мрачный, словно смерть, Хеттар в чёрном кожаном камзоле. Нечек отступил и сделал знак закованным в сталь рыцарям. Те быстро, держа руки на рукоятках мечей, образовали защитное кольцо вокруг мерга.
— Не желаю оставаться и выслушивать оскорбления! — объявил Нечек.
