— Хватит! — воскликнула Герда. — Это отвратительно!
— Да что ты понимаешь в искусстве, шарлатанка!
— Ах так!..
Герберту пришлось заступить напарнице дорогу, иначе бы перепалка переросла в драку.
— Успокойтесь, пожалуйста! Господа Роуз — вашу версию мы отыграем потом. Не мешайте нам работать!
— Больно надо, — хмыкнула писательница и удалилась.
— Итак, что там дальше? Роман косит пшеницу, а Юлия идет с корзинкой…
Герберт нашел в углу нужные вещи. Лукошко передал Герде, а сам с серпом встал поодаль.
— Молодые люди останавливаются, их взгляды встречаются, — продолжил Борис. — Оба чувствуют, как сердца начинают биться чаще.
Колдун замер и уставился на спутницу. К удивлению, он заметил, что его сердце действительно быстрее стучит, а к щекам приливает горячая кровь. И дело вовсе не в спектакле или образе. Просто напарница… такая красивая. На эти зеленые глаза, милый курносый носик и нежные губки просто невозможно смотреть равнодушно.
Герда, словно осознав, с какими мыслями ее разглядывают, смутилась и отвернулась. Тонкие пальчики вцепились в ручку корзинки, плечи вздрогнули словно от холода.
— Как интересно, — сказал голова. — Вас будто и правда поразила первая любовь. Стесняюсь спросить, а вы случаем не женаты?
— Нет! — хором выкрикнули охотники, и странное оцепенение вмиг улетучилось. Уж не призрак ли начал проявлять свою злобную сущность? Впрочем, омела вела себя как прежде, а Герберт сразу бы почувствовал разницу.
— «Ах, почему он смотрит на меня?!», — сказала Юлия.
Герда пробурчала нечто нечленораздельное.
— Ну же, играй! — сквозь зубы процедил Герберт.
— Ах! — корзинка улетела в угол. Девушка обняла себя и вытянулась на носочках. — Почему же он смотрит на меня?!
— Да не переигрывай ты! — рассердился артефактор. — Мы так никого не поймаем!
— Я тебе что, актриса? Как умею так и играю! На себя посмотри!
— Почему мне так тесно в груди?! — продолжил Борис.
Герберт повторил, и в его устах слова звучали куда убедительнее.
— Роман и Юлия идут навстречу друг другу и не могут остановиться. «И зачем наши родители враждуют?», — говорит юноша. «Ведь лучше дружить и любить! И вместе работать на этом огромном поле. Его хватит для всех!».
— Господи, это еще хуже романов Анны, — вздохнула Герда, идя к приятелю с распростертыми руками.
— Влюбленные останавливаются, между ними один маленький шажок. Но оба боятся преступить черту. Если родители узнают, то сделают все, чтобы молодые никогда больше не увиделись. И от этого им еще горче. Роман говорит: «Любовь моя. Давай убежим отсюда далеко-далеко. Будем жить в другой деревне, где царит мир и спокойствие». Юлия возражает: «Но как же так? Разве можем мы бросить дряхлых родственников? Они не смогут без нас убрать это большое поле!». «Тогда давай тайно обвенчаемся! Никто не посмеет разорвать благословленный Богом союз!». Конец первой части.
— Ужас, — фыркнула Герда. — Неудивительно, что тут завелся призрак.
— Но пока что он себя не проявил, — заметил Герберт. — А вдруг ему не нравится именно вариант Анны. Ведь раньше все проходило гладко.
— Действительно, — девушка задумалась. — Но если мы сыграем в том безобразии, то умрем от стыда и присоединимся к местной призрачной армии.
— Давай хотя бы исполним начало. Там вроде особых пошлостей нет. Если дух рассердится — сразу станет ясно, в чем загвоздка.
Ребята взяли книжицы Роуз. Герберт развалился посреди сцены и схватился рукой за бок. Парень всем своим видом показывал, что ранен и очень страдает. Герда знать этого не могла — вокруг росла невидимая пшеница, скрывающая беднягу от посторонних глаз.
Девушка приподняла подол и вприпрыжку поскакала через «поле».
— О Боже, кто тут лежит?! — картинно воскликнула охотница, решив добавить немного импровизации.
— Ох… — страдальчески протянул артефактор. — Помоги мне, прекрасная незнакомка!
— Нет! Я не могу помочь тебе! Ведь ты Роман из Виллабанджо, а между нашими деревнями страшная вражда!
— Но тогда я умру!
— Ну и поделом тебе! — хихикнула Герда и упрыгала прочь.
— Вы сильно отошли от энтого, как его — сценария! — напомнил Борис.
А ведь действительно — омела продолжала тихо крутиться, никак не реагируя на призрака. Пришлось начинать сначала.
— О, какой он красивый! — Герда откинула голову и закрыла лицо рукой. — Мое сердце трепещет словно пойманная в силки куропатка. Я не прощу себя, если оставлю такого красавца в объятиях смерти! Но как мне помочь ему? Ведь у меня нет бинтов! Решено: я сниму свой сарафан и порву на лоскутки!
— Снимай, — прошептал Герберт.
— Да фигу тебе! Неужели другая девушка делала все, как тут написано?
Староста кивнул и густо покраснел.
— Да вас сам Бог проклял за такой разврат! Кошмар! — возмутилась колдунья.
— Там в углу какая-то тряпка, — подсказал напарник. — Возьми ее и давай дальше.
Герда шумно выдохнула и покачала головой.
— Легче ли тебе, враждебный незнакомец?!
— Легче. Но мое зрение помутилось от жары. Мне кажется, будто самый прекрасный ангел спустился с небес, дабы уберечь меня от лап костлявой! Скажи, красавица, как твое имя?
— Юлия!
— Как изумительно звучит! Только ангела могли назвать так!
— Если я ангел, то ты демон! Ведь ты соблазняешь меня словно ящер-искуситель! Я не могу противиться твоей красоте и мужской силе! О Господи, что я несу…
Последней фразы не было в книжке, но она очень уместно вписалась в диалог. Герберт перевернул страницу и продолжил:
— Я думаю, это любовь! Чистая и непорочная, родившаяся вопреки всем запретам! Юлия, жизнь моя, позволь прильнуть к тебе губами!
— Нет.
— Не отходи от сценария! — прошипел парень. — Поцелуешь в щеку, не облезешь!
— Ох! Как же я посмотрю в глаза отцу и матушке?! Но я не могу сопротивляться этой тяге! Простите меня все, ибо не уберечься мне от греха!
Герда опустилась на колени и потянулась к «Роману». Когда лицо девушки оказалось столь близко, что колдун ощутил горячее дыхание, ветка омелы дернулась и едва не вылетела из кармана. Герберт схватил напарницу за плечи и с силой оттолкнул за секунду до того, как на пол упал большой кусок черепицы.
Он приземлился аккурат между актерами и разлетелся на мелкие осколки. Стой Герда на том же месте — и «подарочек» угодил бы ей прямо в спину.
— Есть контакт! — с восторгом крикнул охотник.
Девушка выхватила жезл, но призрака и след простыл. Рогатинка замерла, лишь пыль медленно опускалась с потолка.
