– Вези его быстрее, – сказал он. – Не оглядывайся. Не возвращайся в Арамур, если только Ройс не скажет тебе, что это можно сделать без риска. Он будет приглядывать за отцом и мамой. Если все будет в порядке, он за тобой пришлет.
– Ладно.
Дел положил руку брату на плечо.
– Не бойся. Джал Роб за тобой присмотрит. Просто поезжай в горы – и он тебя найдет.
Алейн кивнул.
– Понял. – А потом он нерешительно добавил: – А как же ты?
– Обо мне не беспокойся, – ответил Дел. – Со мной все будет в порядке.
– Нет! – У Алейна от волнения сорвался голос. – Они тебя убьют, Дел!
Дел не нашелся, что сказать. Алейн действительно вырос. Не годится ему лгать – особенно когда правда настолько очевидна. Так что он просто притянул брата к себе, обнял его и поцеловал в макушку.
– Будь здоров, братик, – прошептал он. – Отправляйся к Робу и останься, цел – ради меня.
– Поедем со мной.
– Не могу. Если я это сделаю, Динсмор схватит отца. Это только докажет нашу связь с Робом.
– Дел…
– Перестань! – приказал Дел. Он чуть оттолкнул Алейна и жестко посмотрел на него. – Вариантов нет – для меня. А вот для тебя есть. Отправляйся к Робу. Останься жив. Ройс скажет тебе, когда можно будет вернуться.
– К этому времени я успею состариться.
«Может быть», – подумал Дел.
Он указал на дверь.
– Иди, – строго сказал он. – И будь осторожен.
Его брат не сказал больше ни слова. Они только еще секунду молча смотрели друг на друга, а потом Алейн повернулся и быстро вышел из комнаты. Он побежит в конюшню, возьмет пони, поедет на нем в горы, и будет ждать, чтобы Джал Роб или кто-то из его Праведников нашли его. Дел был уверен, что брат останется цел. Он будет жить. Люди Элрада Лета не осмеливаются соваться в Железные горы.
Они по– прежнему считают, что там живут львы.
Подхваченное волной «Восходящее солнце» содрогнулось. Через грязный иллюминатор Алазариану было видно, как темнеет небо: на горизонте сгущались тучи. Усиливающийся ветер ударял по корпусу корабля, и корабль стонал. Сверху были слышны торопливые шаги по палубе. Алазариан посмотрел наверх и увидел, как доски прогибаются под ногами бегающих людей. Он решил, что команда готовится к дождю, и попытался понять, угрожает ли кораблю опасность. А потом, покачав головой, вернулся к своему дневнику.
«Приближается шторм, – писал он, время, от времени обмакивая перо в чернильницу. – Но не думаю, чтобы нам угрожала опасность. „Восходящее солнце“ по-прежнему идет вдоль берега. Лет объяснил мне: дело в том, что капитан боится лиссцев. И я не виню его за этот страх. Лучше встретиться с ураганом, чем с этими лисскими дьяволами.
Мы уплыли из города уже четыре дня назад, и я по нему очень скучаю. Погода стоит плохая, а об ужасной каюте я уже написал. Лет и Шинн заняли единственные приличные койки. Прошлым вечером я нашел в постели паука. Думаю, мне лучше будет спать на полу или на палубе, с командой. Это приятнее, чем слушать, как храпит Лет. 'Жить с ним ужасно, и за эти дни я убедился еще раз, какой он мерзкий. Теперь я еще сильнее жалею мать. Как она могла так долго делить с ним постель?»
Алазариан прервал запись, задумавшись над своими словами. Проведя с Летом, столько времени, он еще сильнее его возненавидел – хотя раньше такое казалось ему невозможным. Возможно, тут дело в том, что ему рассказал Бьяджио.
«Мне не терпится вернуться в Арамур, – продолжил он писать. – Снова получить отдельную комнату – это будет похоже на рай. Эти стены напоминают мне тюрьму, и плавание кажется невыносимым. Лет напивается, чтобы убить время, и когда он не занят игрой в карты с Шинном, то развлекается, оскорбляя меня. Порой мне хочется, чтобы его волной смыло за борт. Если повезет, то приближающийся шторм устроит такую волну».
Алазариан понимал, что рискует, делая в дневнике подобные записи. Лет легко может прочесть эти слова, особенно сейчас, когда они живут в такой тесноте. Однако Алазариану нужно было облегчить свою душу. После встречи с Бьяджио его ум лихорадочно работал. Если Лет узнает о его предательстве, он с радостью снимет с него шкуру. Поэтому Алазариан никогда не упоминал о своей тайной миссии. Все подробности оставались только в его памяти.
Он невольно покосился на свою койку. Под ней лежали сумки с одеждой. В одной из них, в кармане ненадеванной рубашки был спрятан сложенный конверт от Бьяджио.
Внезапно завывший мощный ветер вывел Алазариана из забытья. Он встал со стула и посмотрел в иллюминатор. Окошко размером чуть больше головы позволяло ему видеть южный горизонт. На севере, по другому борту корабля, были видны берега империи, а вот на юге расстилался только бесконечный океан, накренявшийся в такт качке. Иллюминатор был покрыт брызгами воды. Редкий дождь стучал по стеклу. Команда «Восходящего солнца» надела капюшоны и пыталась кое-как укрыться от дождя на палубе. По сравнению с теми судами, которые Алазариан видел в столичной гавани, их корабль был совсем маленький, и помещений для матросов на нем почти не было. Некоторые спали на палубе даже во время дождя. Неудивительно, что кожа у матросов походила на древесную кору. На корабле работали поседевшие северяне из Горкнея с мозолистыми руками и мускулистыми телами, закаленными многолетним трудом. Это были настоящие мужчины – такие, с которыми его постоянно сравнивал Лет. И сравнение было не в его пользу. Алазариан посмотрел на свои руки, отметив их мягкую кожу. Они напомнили ему руки Бьяджио.
Дверь каюты распахнули с пьяным хохотом. Алазариан поспешно закрыл дневник. Элрад Лет остановился на пороге, разглядывая сына. Заметив дневник, он ухмыльнулся.
– Опять глупая писанина? – спросил он. Зажатой в руке бутылкой он указал на дневник. – Тратишь время на виршеплетство. Как твоя чертова мать. – Он повернулся к Шинну. – Вот откуда у него это. Вечно тратит проклятое время впустую.
Лет проковылял ближе. Был еще только полдень, а он уже напился. По невнятной речи отца Алазариан понял, что эта бутылка – уже не первая. Шинн вошел в каюту следом и закрыл дверь. Телохранитель молчал. Он всегда молчал, смеялся только, когда смеялся Лет, говорил только, когда ему задавали вопрос. Острые глаза и нос делали его похожим на стервятника.
– Дождь идет, – объявил Лет, толкая на ходу Алазариана. – Нам нужен стол для игры. Убирай свой мусор.
– Сейчас, – сказал Алазариан, протягивая руки за дневником и чернильницей, пока их не сбросили на пол.
Как только он забрал свои вещи, Лет вытащил стол на середину каюты, громко процарапав ножками по полу. Стул в каюте был тоже один, на котором только что сидел Алазариан. Лет забрал и его, придвинув стол к койке так, чтобы Шинн мог сесть. Дориец достал из кармана колоду игральных карт и начат их тасовать. Он работал с колодой, как профессиональный игрок.
