— Да как она смеет?! — возмутилась Акме, позабавив Гаральда. — Куда смотрит Беллонский Союз?
Он тихо рассмеялся и посветлел. В эту минуту в библиотеку вошли Арнил и Лорен. Увидев Акме и Гаральда за одним столом, удивились и поначалу остановились как вкопанные. Лорен одними глазами метал молнии в сестру и её собеседника. Принц же несколько мгновений переводил хмурый взгляд с одного лица на другое. После изобразил саму непринуждённость, просиял, принял приветствия Гаральда и Акме и воскликнул:
— Ах, как хорошо, что вы смеётесь, сударыня! Вы румяны и, стало быть, более не больны?
— Я здорова, Ваше Высочество, благодарю, — любезно отозвалась девушка.
— Над чем же вы смеётесь? — осведомился Арнил, сев за стол.
— Никак над картой Архея, — подавляя сестру тяжёлым взглядом, съязвил Лорен, увидев, что та использовала полезные книги не в том качестве, в котором он рассчитывал.
— Я рассказывал сударыне об истории Коцита и Зараколахона, — прохладно, в тон Лорену, ответил Гаральд.
— Тогда моя сестрица смеётся над историей Коцита и Зараколахона? — целитель окинул Акме презрительным взглядом. — Что в ней забавного? Сестра выздоровела, мне тоже хочется веселиться.
Акме подняла на него взгляд рассвирепевшей кошки. Лорен инстинктивно отступил на шаг.
— Герцог ищет тебя по всему дворцу, — тихо сказал принц своему другу.
По лицу Гаральда промелькнула тень. Он поднялся и проговорил:
— Сударыня, прошу простить меня за вынужденный уход. Мы продолжим позже. Но сейчас запомните: у тех, кто попадает в плен к коцитцам, нет возврата к прежней жизни. Если они не убивают, то ломают всё, — как правило начинают с того, что в человеке сильнее всего.
— Оставь это, Гаральд! — недовольно воскликнул Арнил. — Ей эти страхи знать не нужно!
Помощник главы разведки и контрразведки, видавший за каждый месяц больше, чем принц за всю жизнь, сумрачно поглядел на венценосного друга, но промолчал, поклонился и исчез.
Акме, смотревшая ему вслед, сдержала вздох, чуть было не вырвавшийся из её уст. Принц внимательно наблюдал за ней. Ей захотелось пойти за Гаральдом и стать помощницей во всех его делах. «Ну какая же дура!..» — спохватилась она, перестав глядеть ему вслед.
Арнил сразу начал говорить о развлечениях и танцах, намеченных на вечер, а Акме захотелось лишь одного: сидеть в библиотеке рядом с Гаральдом и слушать его бархатистый голос, быть его прилежной ученицей и вновь и вновь восхищаться его привлекательностью и широтой познаний.
Медленно текли дни.
Акме больше не боялась показываться на глазах у придворных. Румяная и осанистая, она невозмутимо проходила мимо них, вежливо отвечала на приветствия, мило улыбалась и шла прогуливаться в сад. Её и Лорена Рина часто видели в обществе принца и его кузины или в обществе брата, если с ней не было первых двоих. Занятия с Гаральдом Алистером ежедневно проходили в библиотеке. Он раскладывал карту, садился напротив девушки и рассказывал полезные и интересные вещи об Архее. Вскоре Лорен, часто застававший их в библиотеке, тоже начал прислушиваться к его лекциям и более не выказывал неодобрения. Он был вежлив и холоден, но Гаральда нисколько не волновало его к нему отношение.
«Сказал, что пойдёт с нами в Кунабулу, — непрестанно думала она. — Но кто отпустит его? Ему не удастся вырваться. А после Кунабулы мы вернёмся домой. И больше я его не увижу…».
От таких мыслей становилось гораздо грустнее, чем она ожидала. Девушка не покидала по ночам своей комнаты, не посещала увеселений принца. Укрывалась в темноте своей спальни, снова и снова воскрешая в памяти образ Гаральда. Он снова и снова вставал перед нею — высокий, широкоплечий, элегантный; то серьёзный, то спокойно улыбающийся. Она прижимала ладони ко лбу, к глазам, к губам, ворочаясь в постели и засыпая только под утро.
Между тем каждое утро дарило ей удовольствие пробуждения и надежду на новую встречу с ним. Ровно через неделю после их первого занятия в библиотеке молодая женщина решила выйти в парк более коротким и безлюдным путем, который открыл ей брат пару дней назад.
Спустилась по узкой лестнице этажом ниже и уже собралась пройти по тёмному коридору, который вёл к ещё более узкому, а потом уже расширялся, как услышала за углом приглушённые мужские голоса. Судя по тону, их обладатели ссорились.
Повинуясь увещеваниям совести, Акме собралась развернуться и тихо уйти, пока её не заметили, но, вспомнив беседу с Лореном о выживании, прижалась к стене и прислушалась, спрятавшись за небольшим выступом в стене.
— Мой род издавна служит карнеоласским королям всей верой и правдой! Я много лет пытался заслужить доверие короля. И я его заслужил. А ты порочишь моё имя, потакая этому мальчишке! — обычно холодный и ровный голос было сложно отличить от нынешнего гневливого шипения, но Акме без труда узнала Аберфойла Алистера Прация, герцога Атийского.
— Этот мальчишка — сын вышеупомянутого короля, — ввернул Гаральд.
— И сын короля порочит имя своего отца, — высказал своё недовольство Аберфойл. — Придёт время, и Трену окончательно наскучит разнузданность принца, и он отлучит его от двора. Вместе с ним и тебя, ибо ты — завсегдатай его увеселений.
После короткой паузы Гаральд тихо и сурово произнёс:
— Ваша Светлость, я должен служить интересам государства, и я им служу, я им верен. Что до нравственности — любой королевский двор страдает от её нехватки. Что поделать, второй сын короля любит развлечения. Пусть радуется, что другой его сын, наследник престола, боготворит его решения и приказания.
— Прекрати говорить о своём короле в подобном тоне!
— Ваша Светлость, я шпионил и шпионю по приказу Его Величества. Чего ещё вы требуете от меня?
— Осмотрительности. Даже не во имя моих интересов, а во имя своих. Он вышлет тебя и, чего доброго, лишит тебя права наследования моего герцогского титула, как Арнила лишит права наследования престола.
— Не беспокойся, я намерен сопровождать Ринов в Кунабулу.
На коридоры опустилась оглушительная тишина. Акме затаила дыхание и перепачкала платье в паутине — так она вжалась в стену.
После продолжительного молчания герцог Атийский растерянно прошипел:
— Нет! Ты обезумел!.. Ты не посмеешь!.. Ты нужен здесь!..
— У Трена довольно широкая сеть осведомителей. И он ничего не потеряет от моего решения, — в голосе Гаральда слышалась усмешка.
— Ты не знаешь, что такое Кунабула! — очень тихо и будто спокойно произнёс Аберфойл Алистер; он всячески сдерживал голос, но тот дрожал. — Знаешь ли ты, что ждёт этот несчастный отряд и этих детей, которые якобы могут остановить полчища тварей своей Силой? Их сметёт неистовая чёрная Сила, которую может уничтожить лишь многотысячная армия. Что смогут ей противопоставить эти кибельмидские целители?
Акме вздрогнула от возмущения. Но вместе с возмущением подняли голову и назойливые сомнения, неотступно следующие за нею везде, невысказанные и мучительные.
— Зачем же ты и твой возлюбленный король посылаете их в Кунабулу?
— Ты взрослый мальчик, Гаральд. Должен понимать, почему Трен посылает их. Рины — мертвецы. Они сгинут в Иркалле!
— Замолчи!..
Девушка прижала ладонь ко рту, чтобы не произнести ни звука. «Да как он смеет?!» — с ужасом и возмущением подумала она, сжав кулаки. Акме услышала звук, похожий на рычание, а затем признаки короткой борьбы.
— Прекрати вести себя, как мальчишка! — рявкнул герцог. — Ведьма ослепляет нас своими россказнями о какой-то Силе! Она хочет возвести Лорена на престол!.. Желает посеять смуту в государстве, чтобы её возлюбленные Рианоры снова стали править в Карнеоласе! Рианорской Силы не осталось после Атариатиса Рианора! У нас есть армия, которая станет ещё могущественнее, если воссоединить её с вооружёнными силами Эрсавии, Сильвана, Нодрима и — тем более — Полнхольда; может, и Акидии. Борьба против общего врага должна быть в их интересах! На что способна эта призрачная Сила двоих детей против озлобленных полчищ Кунабулы? Гаральд, ты мой единственный сын!.. Что останется мне, если ты не вернёшься из Кунабулы? Что останется Атии?..
