— Я не совсем понимаю, она вам кто? Любовница?
— Не-е-е, — он покачал головой, — дочь. Соплюшка совсем ведь. А тут такое. Пропадёт ведь. Убьют. Ты должен, пань… понимаешь, должен защитить.
Он встал с дивана наклонился надо мной.
— Я тебя прошу. Я, блин, закрою глаза на твои подработки. Да-а. А ты думал я не знаю? Мне сразу доложили. Мне пофиг, ты, по сути, то же что и по службе делаешь. А то я не знаю, как ты того уродца скатал в комок у тётки на квартире. У меня уши везде, и шепчут, и шепчут. Только дохуя лишнего шепчут.
— А что должно произойти? Чего вы боитесь?
Он скривился, словно решая, можно мне знать или нет. Потом заговорил, скупо роняя слова.
— Жопа будет. Узнаешь, но не сейчас. Ну что, до это… договорились?
Я осторожно кивнул. Белкин хлопнул меня по плечу.
— Знаешь, я, наверное, домой.
Он шатаясь вышел из квартиры, в которой ещё минут десять стояла тишина.
— Заступник, — раздалось шипение полоза, — ещё гость.
Я глянул на домового. Тот развёл руками.
— Не чувствую.
В дверь аккуратно постучали. Я щёлкнул пальцами и замок открылся. Внутрь аккуратно вошла та самая женщина, которую я видел в супермаркете.
— Здравствуй, кудесник. Дозволь войти.
— Вы уже вошли. Говорите, что надо, а то у меня и так слишком много гостей на сегодня.
— Знаю, кудесник.
Она осторожно сняла кроссовки и шагнула в зал, где только что разливался в словах Белуга. Женщина вошла и осторожно села на краешек дивана.
Мы молча смотрели друг на друга. Она не решалась, или делала вид, что не решалась начать разговор, а я хмуро и зло ждал объяснений, уже готовый вышвырнуть её на улицу.
С лоджии заскочила Ольха и бухнулась перед женщиной на колени, улыбаясь как старой знакомой, разве что за коленки не обнимала. Из-за шкафа вышел домовой и аккуратно подступил к гостье.
— Светлейшая, почтила нас своим визитом? — вкрадчиво он спросил он.
Женщина улыбнулась и слегка кивнула деду, отчего тот совсем растаял.
Я закрыл глаза и попытался считывать ауры. Но ничего не получалось. Сидящая в комнате гостья затмевала своим изумрудным свечением всё. Поток энергии пульсировал и растекался по окружающему пространству, касаясь тонкими нитями всего сущего в радиусе четверти сотни метров.
— Вы высшая? — спросил я, вспоминая старый разговор с домовым.
— Нет, — ответила она. — Но я не из последних.
— Это я уже понял, светлейшая. Что вам от меня нужно?
— Ты верно хочешь знать всё, но не можешь найти ответы? Я дам тебе их. Какие смогу.
— Да. Желательно начать с того, кто вы.
— У меня много имён. Выбирай какое хочешь. Не суть в именах. Когда-то живущие вне времени жили в согласии с людьми. Одни принимали подношения, слушали молебны и питались людскими силами, другие получали помощь. Тот же домовой. Он жил с людьми под одной крышей, берег их. Но потом буря миров выдула силу подчистую. Духи не смогли черпать её. Люди стали жить одни. Не беда то, но вот люди стали силой. Той силой, с которой придётся считаться даже высшим, особенно с вашими источниками.
Она показала на генератор, от которого питались чарами мои домочадцы.
— Грядёт передел. Тот, кто сумеет приспособиться к новым реалиям, тот выживет. Остальных сметёт за грань. Их сметёт само человечество. Но не все едины в выборе пути. Кто-то будет тихо вымирать в резервациях, кто-то прятаться средь рукотворных подделок. Ну а кто-то решил открыться миру, дабы тихо слиться с человечеством, дарить другим и получать самому разные блага. Но есть и те, кто хочет жить среди людей и управлять ими. Грядёт передел. Грядёт война духов. Сейчас кто первый получит в своё распоряжение силу, именуемое возможностями человеческого мира, тот и победит. И тут нужна помощь.
— Какая? И какой путь избрали вы?
— У меня есть небольшой магазинчик, где я торгую поделками и цветами. Он дорог мне. Я хочу, чтоб в миг раздора ты встал и сказал, что сие не есть зло. Что не все мы отродье Чернобога. Ты сильный маг, тебя услышат.
— Я не услышал ответа о том, кто вы.
— Я когда-то была покровительницей этих мест. Этих холмов, что простирались по сему берегу реки на сорок аерст округ. Лесов, что произрастали здесь, людей и зверей, что жили.
— Богиней, что ли?
— Младшего порядка, — тихо ответила она, сделав скромный вид. — Из тех, кто уже не простая берегиня, но ещё не божество.
— Что-то многовато вас великих собралось на одного меня. Этот требует, этот просит. А что я получу взамен? Геморрой и головную боль? Мне ваши проблемы неинтересны. С этим надо к правительству. Пусть они там наверху решают, кто зло, а кто добро.
— Я понимаю тебя, человек, и потому не тороплю с ответом. Лишь скажу, что всяк из наших соратников поможет тебе в любом деле. А сейчас я удалюсь.
Она встала и вышла из двери. Остановившись на пороге, обернулась и заговорила.
— Подумай, человек, ведь в панике слушать будут не того, кто за тридевять земель молвит, а того, кто пред очами стоять будет. Испуганный люд может сам себе и другим невинным много бед натворить.
— Подумаю, но обещать не могу, — хмуро ответил я.
Дверь захлопнулась, а на душе опять повисла тяжесть. Ближайшее будущее сложилось в единый пазл, в котором не хватало нескольких деталей. Но они не играли роли. Картинка и так уже была видна. Прорисовывался мрачный период гражданской войны, судящий как беды, так и новые пути.
Осталось решить, каким путём двигаться мне.
***Интермедия о проклятой душе 5. Чёртова госпожа
…Адский мастер снова его продал. И теперь, волею судьбы, он принадлежал другой твари.
То сатанинское отродье было похоже на худую ящерку, что длиною решила быть в сажень. Длинные и тонкие передние лапы, словно руки людские, могли утварью пользоваться. Тонкий ловкий хвост подсоблял, хватая вещи, или же цепляясь за особые поручни, изобилующие в жилище, как якорь.
Тварь же была украшена бусами из драгоценных каменьев и замотана в полосы разноцветной ткани, скреплённые вместе чудными золотыми заколками. Тварь не ходила по земле, а подобно множеству здешних обитателей парила над ней, лишь слегка отталкиваясь задними лапами.
Но лап было не четыре, как у земных гадов, а десять. Три пары крохотных лапок, о двух пальцах каждая, крепились к туловищу вдоль брюха и вызывали умиленье у других ящеров, что мужчинами были. Равно как любовались те гадины и высказывали похвальбы большим живым глазам, длинному тонкому чёрному раздвоенному языку, да тонкой фигуре.
Что до павшего и проклятого воина, то он принуждён был повсюду тягать за этой адовой особой большой шар размером с голову человека, и подобный внешне икринке неведомой рыбы. Ящерица сия часто прикасалась к этому шару, отчего тот вспыхивал радужными волнами, а внутри его возникали причудливые образы.
