Когда Якса пришел в себя и смог соображать, бой уже закончился. Его и других пленников отволокли в рощу, которая находилась невдалеке от дороги, и князя ударили сапогом в бок.
— Вставай! — услышал он речь германского рыцаря.
Язык врагов, с которыми Якса долгое время дружил, был ему знаком. Поэтому князь медленно встал и осмотрелся. Березан и оруженосец, избитые и связанные, лежали прямо на снегу. Германские воины накрывали попонами своих лошадей, которым требовался отдых. Моричане грабили убитых дружинников. А перед Яксой стоял низкорослый и слегка полноватый рыцарь с черным крестом на белом плаще.
— Пойдем! — рыцарь схватил князя на руку и потащил за собой.
В стороне от германцев возле небольшого костерка находился старый знакомый князя. Рослый шатен в белом полушубке, вассал дома Асканиев рыцарь Хайнрих фон Хавельберг. В прошлом он неоднократно гостил у Яксы, они выпивали и считались добрыми приятелями. Но теперь все иначе. Они стали врагами и Якса находился в плену.
— Приветствую тебя, Хайнрих, — сказал Якса и скривил рот в усмешке: — Как поживает твой младший брат Карл?
Князь знал, что Карл фон Хавельберг был убит во время штурма Бранденбурга, когда в него проникли воины Яксы. Он хотел разозлить германца, чтобы тот убил его сразу и не мучил. Однако Хайнрих смог себя сдержать и ответил спокойно:
— Мой брат в раю, подле Господа нашего. А к тебе, Якса, есть разговор. Мы — воины. Потому говорить станем прямо. Ты хочешь жить?
— Конечно, — Якса согласно мотнул головой. — Только не желаю быть рабом.
— Ты им не будешь.
— И чего же ты хочешь, Хайнрих?
— Я намерен отпустить тебя.
— Не верю.
— А ты поверь.
— Возможно, ты говоришь правду. Но что взамен?
— Взамен ты поможешь нам одолеть венедов. Все равно они погибнут, слишком грозные силы готовятся к наступлению на север. Они не смогут устоять и сгинут. Но ты можешь уцелеть и сохранишь власть над племенем шпреван. Разумеется, если заслужишь это и после победы крестоносцев покаешься в своих грехах, а затем повторно примешь крещение.
— Ты говоришь от своего имени?
— Нет, конечно, — рыцарь усмехнулся. — Кто я такой, чтобы гарантировать тебе жизнь?
— Тогда кто за тобой стоит?
— Император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса. Это его слово.
— А твой герцог?
— Он подчиняется воле императора и готов тебя простить. Конечно, ты станешь его вассалом. Но жизнь и власть, как я уже сказал, тебе оставят.
Якса задумался. Умирать не хотелось, и он подумал, что сможет перехитрить германцев, как это уже случалось раньше. Главное — пусть они его отпустят.
— Я согласен, — сказал князь.
— Очень хорошо, — Хайнрих кивнул крестоносцу. — Альберт, проводи нашего «гостя». Пусть он скрепит клятву кровью.
— Какой кровью? — не понял Якса.
— Своей рукой убьешь того, кто тебе верно служил. Одного. А второго мы заберем с собой. Ты ведь не думаешь, что мы оставим свидетелей?
Князь редко терялся. Он умел быть решительным и жестким, а в битве часто шел впереди дружины. Но сейчас Якса впал в ступор. Убить боярина Березана, которого он знал много лет, или оруженосца, сына двоюродной сестры? Это было немыслимо и против всех законов.
— Не — е-ет!!! — закричал Якса и попытался наброситься на крестоносца.
Германский воин был к этому готов и ловкой подножкой сбил князя на снег. А затем он подтащил его к пленникам и стал избивать. Град ударов обрушился на Яксу и крестоносцы, сбившиеся вокруг него в круг, стали выкрикивать в такт:
— У — бей! У — бей! У — бей! У — бей!
Князь что‑то кричал — он сам не понимал, что, пытался защититься от ударов или увернуться. Однако все было бесполезно. Германцы смогли подвести его к краю и сломать духовный стержень. После чего рядом с ним упал нож, крестоносцы замолчали и он услышал спокойный голос Хайнриха:
— Решай, Якса. Что ты выберешь, собственную жизнь или чужую?
Грязный, окровавленный, избитый и сломленный Якса медленно поднялся. Рукавом кафтана он стер с лица кровь, посмотрел на нож и поднял его. А затем, сопровождаемый германцами, направился к связанным пленникам.
«В конце концов, жизнь одна и о моем бесчестье никто не узнает», — подумал он, пробивая горло боярина Березана клинком.
Пролив Каттегат. Весна 6659 С. М.З. Х.
Свежий морской ветер бросил в лицо пригоршню соленой воды, и я усмехнулся. Эх, хорошо! Позади долгие споры с вождями, интриги и тайны, а впереди сражения и морские просторы. Наверняка, веселье будет такое знатное, что во все исторические хроники войдет.
Плотнее запахнув кожаный плащ, я покинул нос драккара «Святослав», прошел к мачте и присел. Рядом варяги, пруссы и вароги. Мы идем под парусом и к вечеру пройдем пролив Каттегат. После чего встретимся с норгами и повернем в сторону Ла — Манша.
В трудах и заботах зима пролетела быстро и наш флот, в котором сто тридцать кораблей, а так же эскадра, идущая в Винланд, собравшись в Рароге, выступили в поход. Мы будем жечь, грабить и убивать католиков. Потому что иного выхода нет — враг продолжает подготовку к новому Крестовому походу. А Винландская эскадра везет к заокеанскому материку очередную партию поселенцев, среди которых вендели, оружие, инструменты и нескольких мастеров, кузнецов и строителей, которые там необходимы. Сначала хотели отправить венедских колонизаторов раньше, но Доброга сообщил, что датчане до сих пор мнутся и не знают на какую сторону встать. Политический интерес говорит, что с венедами, несмотря на давние споры и вражду, дружить выгодно. А церковники и рыцари — тамплиеры, которые прибыли из самого Рима, стоят за спиной короля и ярлов, убеждают их перекрыть северные проливы и продолжать войну с язычниками. По этой причине уверенности, что викинги не нападут на слабую эскадру, в которой мой новый каракк «Ведоман» и пять кораблей с Руяна, нет. Вот и решили отложить выход переселенческих транспортов на пару седьмиц. Но это и неплохо. Лучше смогли подготовить корабли к дальнему походу, и Рарог покинули вместе, сразу после выборов командующего, который возглавил наш боевой флот.
Кстати, насчет командующего. Им стал Ранко Самород, а Будимир Виславит, нежданно и негаданно, случайно оступился на сходне, когда покидал свой корабль, и сломал ногу. Срастаться она будет долго и храброму князю ранов пришлось остаться дома. Его корабли в поход пойдут, менять что‑либо уже поздно, но без него. Думаю, это Рагдай сделал так, что Будимир временно не боеспособен, хотя элемент случайности тоже исключать нельзя. Впрочем, это уже неважно. Главное — флот ведет человек, которому я верю и на которого всегда могу положиться. А все остальные вожаки, не только варяги, но и лютичи с бодричами, поморяне с пруссами, шведы, норги и ушкуйники, пойдут за ним.
