Его голос перешёл в жужжание. Затем, без всякого предупреждения, человек исчез.
Это произошло так тихо и так внезапно, что Квентин сначала и не заметил, что человека на сцене больше не было. В любом случае, его переплюнул профессор Марч, который все это время стоял там с открытым ртом. В ту же секунду, когда исчез тот человек, Марч безвольно рухнул со сцены и ударился о твёрдый деревянный пол.
Квентин попытался встать. Но вместо этого он сполз со стула на пол между рядами сидений. Его руки, ноги и спину свело сильной судорогой. В них совсем не осталось сил. Лёжа на полу, испытывая смесь агонии и облегчения, он вытянул ноги. В его коленях запузырилась боль, будто он наконец-то разогнул их после перелёта в другое полушарие. Его глаза наполнились слезами облегчения. Все закончилось. Тот человек наконец-то исчез, и не случилось ничего ужасного. Элис тоже тяжело дышала. Перед лицом Квентина лежала пара туфель, возможно, её. По всей комнате раскатывались стоны и всхлипывания.
После этого Квентин узнал, что Фогг почти сразу собрал всех преподавателей, как только тот человек появился в стенах Брэйкбиллс. Защитные заклинания академии сразу его обнаружили, хоть и не смогли удержать его подальше от неё. Из Фогга вышел неожиданно хороший военачальник: спокойный, организованный, быстрый и точный в оценке ситуации, умелый в использовании ресурсов, находящихся в его распоряжении.
За одно утро вокруг башни выстроился целый временный эшафот. Профессор Хеклер, в сварочной маске для защиты глаз, почти поджёг башню своими пиротехническими атаками. Профессор Сандерленд героически попыталась пройти сквозь стену, но безрезультатно, и, в любом случае, было неясно, что бы она сделала, если бы у неё все получилось. Даже Бигби внес свою лепту, применив какое-то экзотическое нечеловеческое колдовство, которое, как подумал Квентин, заставило весь факультет почувствовать себя неловко.
Этим вечером после ужина и после того, как обычные объявления о клубах и мероприятиях были сделаны, угнетающе и бесцельно повиснув в воздухе, декан Фогг обратился к студентам, попытавшись объяснить произошедшее.
Выглядя еще старше чем обычно, он стоял во главе длинного обеденного стола, в то время как воск со свечей медленно оплывал, и ученики первого курса с угрюмым видом заканчивали убирать столовое серебро. Он нервно теребил манжеты и то и дело касался своих редеющих светлых висков.
— Для многих из вас не будет сюрпризом, что кроме нашего мира, существуют ещё и другие, — начал он. — И это не догадки, а вполне устоявшийся факт. Я никогда не был в этих мирах, а вы никогда туда не попадёте. Искусство путешествий меж мирами — очень слабоизученный раздел магии. Но мы знаем, что некоторые из них обитаемы. Возможно, зверь, которого мы сегодня видели, довольно большой.
«Зверем» Фогг назвал существо в сером костюме, и после этой речи, никто не называл его иначе.
— То, что мы сегодня видели — только малая часть грядущего, попытка прощупать почву, как ребёнок двигается на ощупь в лягушатнике. В литературе подобное явление именуется Опухолью. Нам трудно предположить, что им движет, — Декан тяжело вздохнул. — Для подобных существ мы робко плаваем на поверхности их мира, отражённые, как тень на стенах, иногда мы ныряем поглубже, но никогда не рискуем оказаться на глубине. Обычно, они не обращают на нас внимания. К сожалению, что-то в заклинании профессора Марча привлекло внимание Зверя. Я полагаю, что либо изначально была совершенна ошибка в исполнении, либо что-то отвлекало профессора. Эта ошибка дала Зверю возможность прорваться в наш мир.
Квентин внутренне содрогнулся, но постарался не менять выражение лица. Он был виноват. Он впустил Зверя. Фогг, тем временем, продолжал говорить.
— Зверь вырвался из глубин, подобно акуле, жаждущей выследить неаккуратного пловца. Его поступки невозможно предугадать, но, кажется, он что-то или кого-то разыскивает. Я не знаю, нашёл ли он желаемое. Возможно, мы никогда этого не узнаем.
Обычно Фогг излучал уверенность, уравновешенную неким налётом несерьёзности, но этой ночью он выглядел потерянным. Он потерял свою мысль. Он теребил галстук.
— Инцидент на этом исчерпан. Студенты, которые стали свидетелями произошедшего, пройдут медицинскую и магическую проверку, а затем очистку, на случай, если Зверь их каким-либо способом отметил или заразил. Уроки завтра отменяются.
На этом он закончил и быстро покинул зал. Все ожидали, что услышат больше информации.
Но новые сведенья появились позже. Лёжа на полу после нападения, пока боль уходила из его конечностей, Квентин чувствовал только хорошее. Он радовался, что остался жив.
Худшее было позади. Он совершил ужасную ошибку, сейчас все уже было в порядке. Он почувствовал глубокую благодарность старой, расколотой нижней части стула, на которую он смотрел. Она была красивой и захватывающей. Он мог любоваться ею вечно. Было что-то волнующее в том, что парень не только вышел живым из произошедшего, но ещё и сможет об этом рассказать. Для самого себя он был героем. Он глубоко дышал и чувствовал под твоей спиной твёрдый пол. Первое, что ему захотелось сделать, как он понял, он держал свою руку на тёплой, мягкой лодыжке Элис, которая лежала около его головы. Он был благодарен, что может снова на неё смотреть.
Тогда он ещё не знал, что Аманда Орлофф была мертва. Зверь съел её заживо.
Остаток третьего курса в Брейкбиллс прошёл в серости полувоенной бдительности. В течение нескольких недель после нападения школа была закрыта, как физически, так и магически. Преподаватели бродили по её территории вдоль линий действия древних защитных заклинаний, обновляя их и подпитывая силой, и накладывали новые. Профессор Сандерленд, с румяными от мороза пухлыми щеками, весь день обходила школу по периметру спиной вперёд, покрывая снег переплетающимися между собой полосами из разноцветных порошков. Профессор Ван дер Вег шла за ней, проверяя ее работу, а впереди них шли заботливые студенты, которые убирали с дороги кустарники и брёвна и подавали новые порции порошков. Линия из порошка должна была быть непрерывной.
Чтобы очистить зал, необходимо было всего лишь позвонить в пару колокольчиков и пожечь по углам шалфей, однако на восстановление внутренних территорий ушла целая неделя. Среди студентов ходили слухи, что они были магически связаны с огромным выкованным из железа тотемом, который хранился в секретной комнате в самом центре территории школы, где бы это ни было, однако его никто и никогда не видел. Профессор Марч, чей взгляд после произошедшего не переставал быть нервным и рыскающим, проводил всё время в подвалах и полуподвальных помещениях, погребах и катакомбах, где он с остервенением накладывал заклинания на фундамент, чтобы защитить школу от проникновения снизу. Как-то на вечеринку в честь дня равноденствия третьекурсники наколдовали небольшой костёр, однако сейчас преподавательский состав развел настоящий, на специально подготовленных брёвнах кедра, высушенных и очищенных от коры, прямых, как рельсы, и очень мудрёно сложенных, будто гигантская китайская головоломка. Профессор Хеклер потратил целый день на то, чтобы правильно их уложить. Когда он наконец поджёг его скрученным листком бумаги с написанными на нём словами на русском языке, костёр вспыхнул, как магний. Студентам запретили смотреть прямо на него.
