– Стой. Останутся синяки, а ей завтра выступать. Хватит с нас ожогов и амулетов.
…Второй эпизод был связан с идеей Виэре, которую Пересмешник пообещал обдумать позже. К ужасу Кристины, в один прекрасный вечер Эттэр, устроившись на груде подушек на полу фургона, сказал:
– Знаешь, Виэре, я тут подумал… Твоя идея не лишена смысла. Давай поступим так, сами не будем ничего афишировать, потому что, как я подозреваю, от желающих не будет отбоя. Полагаю, немало найдется находчивых мужчин, которым придет в голову та же мысль, что и тебе.
– Хорошо, пусть так, – согласилась та, не отрывая глаз от новых сережек с бриллиантами. – Только назначь цену повыше, не жалей их. Бедняков такие мысли не посещают.
– Десять золотых, – задумчиво предложил Харрикан. – Как думаешь, потянут?
– А то! Можно попробовать и пятнадцать запросить, – кивнул Эттэр. – В конце концов, торг всегда уместен.
Торга почти никогда не требовалось… Пересмешник оказался прав. Желающих провести несколько часов с заклинательницей огня находилось немало. Все они были для Криссы лишь безликими мучителями, ни от одного из них она ни разу не увидела хотя бы тени сочувствия… Это окончательно разрушило ее веру в людей и определило дальнейшее отношение к жизни. Через какое-то время Кристина стала воспринимать воспоминания о жизни до встречи с Квинтом как сон, как что-то нереальное, чего никогда не было. Веселый смех вагантов, танцы и песни в компании Сюзанны, Мэтт, родители, Карсайте – все это потонуло в криках «Браво», огне и боли от постоянных ожогов, избежать которых почти никогда не удавалось. Временами девушке казалось, что так было всегда. Она перестала верить в конечность происходящего, так что одно яркое событие явилось для нее полной неожиданностью…
Ранней весной цирк достиг Эрквадиора. Пересмешник и Харрикан потирали руки в предвкушении хорошей выручки. Это южное королевство считалось одним из самых богатых в мире, славилось оно и тем, что на протяжении пяти сотен лет здесь не вспыхивало никаких восстаний и не было государственных переворотов. Правящая династия Аарден испокон веков владела огромной чародейской силой, которой вполне удовлетворенный жизнью народ тоже немного опасался. Да и без нее недовольных не находилось. Действительно, кому могло не понравиться жить в небольшом королевстве на побережье, под защитой высоких гор, сверкавших на солнце снежными вершинами? Ранее, примерно семьсот лет назад, земли у Охранных гор считались настоящим краем мира, и сюда частенько ссылали мятежников из прочих королевств. Вопреки всем ожиданиям, эти мятежники сумели организовать собственное государство, размеренному течению жизни которого уже довольно долгое время завидовали все соседи.
В других обстоятельствах Крисса с удовольствием и восхищением любовалась бы виллами и дворцами из белого мрамора, их украшенными искусной резьбой круглыми куполами и стройными витыми колоннами, садами и апельсиновыми деревьями, уже в марте покрытыми ярко-оранжевыми плодами. Ее непременно восхитили бы аккуратно вымощенные улицы и чисто умытые окна домов, приветливые аккуратные люди и прекрасная панорама, открывавшаяся на подъезде к городу с Эрквадиорского холма. Столицу королевства, по имени которой, собственно, оно и было названо, частенько называли Сокровищем синего моря. Путешественники утверждали, что эрквадиорская бухта и правда похожа на створки огромной раковины… Кристина бы вспомнила, как восхищался этим краем Мэтт и как много рассказывала о его чудесах Сюзанна, но… Но только не теперь. Теперь она едва заметила, что оказалась так далеко на юге… Снова ей виделись перекошенные от удивления лица зрителей, степенные господа в подбитых бобром и норкой шубах, отсчитывающие пятнадцать золотых, довольно ухмыляющиеся Харрикан и Пересмешник. Какая разница, где – люди везде одинаковые…
Впрочем, разница все-таки была. С самого утра дня, на который было назначено первое выступление, девушка чувствовала странное волнение. Сквозь стену, которую она возвела между собой и окружающим миром, как будто снова начали пробиваться человеческие чувства, не только отчаяние и боль, но и раздражение, и страстное желание вырваться из порочного круга. Конечно, Кристина не забывала об амулете, но теперь она отчего-то была уверена, что есть и другой путь. И, что самое удивительное, она готова была искать его. Как ни странно, в этом девушке помог ее главный враг – Харрикан. Он частенько повторял, что, будь у него лишних пятнадцать золотых, он сам с удовольствием потолковал бы с повелительницей огня наедине. К большому счастью, Пересмешник такие разговоры пресекал на корню, но что-то подсказывало Кристине, что авторитета Эттэра надолго не хватит… Так уж вышло, что Харрикан решил реализовать свой давний план именно тогда, когда Крисса всерьез задумалась о собственном положении.
Харрикан шел к фургону, где жила Крисса, изо всех сил стараясь не упасть и сконцентрировать взгляд на виднеющейся впереди дубовой двери. Пожалуй, не стоило так основательно прикладываться к коньяку, каким бы хорошим он ни был, чего доброго, Пересмешник увидит, и тогда начнется такое… Конечно, пристрастие чародея к алкоголю ни для кого в этом цирке секретом не было, но вот так, накануне выступления… Это было слишком явно, и даже ему такой выходки никто бы не простил. Нет, конечно, все сказанное или сделанное Эттэром можно будет потом транслировать на Искру, вот уж на кого всем совершенно наплевать, все хотят знать только, сколько денег она заработала своим танцем! Но ушибы от этого меньше не болят. Ладно, будем надеяться, что главный не снизойдет до появления на сцене. За все время их путешествий, то есть за три года, такое случалось всего раз пять или шесть. Однако надо спешить, пока никто ничего не заметил.
Трясущимися руками Харрикан вставил ключ в замок. Какое все-таки счастье, что его роль в спектакле минимальна, он всего лишь поддерживает огонь и призывает народ посмотреть на чудо. На самом деле сила Харрикана была очень слабой, но с амулетами он умел обращаться превосходно. Еще в академии магии он славился умением комбинировать магические камни так, что даже архимаги не всегда могли обогнуть их силу и бросить контрзаклинание. Собственно, из всей трехлетней учебы (по прошествии этого времени Харрикана попросту исключили за неуспеваемость) чародей вынес только это умение и вот уже почти десять лет вовсю им пользовался. Нуждающиеся в магических амулетах находились всегда, и он брался за любую работу, не обременяя себя мотивами заказчиков и предназначением амулетов. Боевые, усыпляющие, гасящие силу… Вроде бы в цирке эти амулеты не имели никакой ценности, но ровно до тех пор, пока Пересмешник не объявил о появлении в их труппе Искры.
