На следующий день в замке объявили повеление короля Кристиана: граф Гудрун и его два старших сына передавались суду герцогов, как преступники, покусившиеся на особу короля.
Про то, что Дарси еще недавно именовали узурпатором было велено забыть.
Прочие члены семейства Гудруна изгонялись из Семиречья, под страхом смерти им было запрещено возвращаться.
Пергаменты с допросными листами Гудрунов Кристиан велел отправить Верховному королевскому совету.
— Мудрое решение, ваше величество. Герцоги сам покарают убийц! — Одобрил барон Кун, назначенный новым церемониймейстером и заодно главой тайной полиции.
Король Кристиан взялся за реформы. Не стал мудрить, приказал то, что и было сделано в предыдущей жизни.
Сократил в четыре раза количество должностей при дворе.
Приказал бургомистру Абейнхорта посадить городскую стражу на коней, получив одним махом почти три полка конницы.
В столице были мощены только улочки Белого города. Глухие каменные заборы в нем Кристиан приказал снести, а аристократам рекомендовал ставить кованые из железа. Пусть не прячутся за заборами как бирюки!
Кристиан приказал мостить все основные дороги, ведущие через ворота к королевскому замку.
Черный город ограждала деревянная стена по земляному насыпному валу.
Вместо нее Кристиан приказал возвести кирпичную.
Разнообразные подати было приказано отменить в пользу единого подушного налога. Селян от уплаты налога освободили совсем.
Кристиан начал формировать налоговое ведомство, рассчитывая в будущем обложить налогами с оборота всех торгашей, а налогом на землю аристократию.
Кабаки в этот раз не были выкуплены в казну, а только обложены дополнительным налогом.
Нищебродов и попрошаек согнали на городские работы: мостить дороги и возводить стену. Там всех кормили каждый день до отвала. Кристиан сам за всем следил, каждый день с небольшой свитой объезжая столицу.
Проворовавшихся чиновников драли на площадях кнутами и выгоняли из столицы вместе с семьями.
— Народ любит вас, ваше величество! — то и дело твердили придворные льстецы.
— Королю не хватает королевы.
Об этом говорили по всему городу и далеко за пределами.
Баронесса Соранс заглядывала в глаза с мучительным вопросом: ну когда же?
Герцоги разъехались по своим маркам, предварительно приговорив к четвертованию Гудруна и его сыновей.
Кристиан утвердил приговор, но заменил четвертование простым повешеньем.
Пришлось присутствовать и «наслаждаться» зрелищем, того, как заговорщики дергаются в петлях.
Кун рыл землю, выискивая недовольных и заговорщиков. С докладом являлся каждый день.
На десятый день, под предлогом жары, Кристиан выехал из столицы в Лесной замок–летнюю резиденцию королей Семиречья.
В замке Абейнхорта его каждую ночь мучили кошмары: толпа лезла в окна дворца с мечами и пиками.
От столицы с ее многолюдьем и пыльными улицами всего полдня пути на восток, но все разительно изменилось.
Кирпичный, красный замок стоял на берегу реки, а за рекою Туровский лес–любимое охотничье угодье королей Семиречья.
Чистый воздух, чистая вода и летний жар в кирпичных прохладных стенах совсем не ощущался.
Барон Кун нанял в замок новую, проверенную прислугу.
Кристиан прихватил из столицы целый воз книг и наслаждался покоем.
На третий вечер, ранее тихая Лайза устроила истерику и Кристиан с удивлением услышал знакомые из прошлой семейной жизни обвинения в том, что он эгоист, заточил женщину в четырех стенах и т. д.
Лайзе хотелось блистать и пленять. Ее манили танцы и приемы. Она хотела быть королевой, пусть и некоронованной. А ее завезли в глушь, в темный лес, лишив всего!
Получилась безобразная семейная ссора. В соплях и слезах Лайза убежала свою комнату, а Кристиан отложив книгу, сидел, глядя на огонь в камине и сожалел о том, что женщины не отличаются разнообразием поведения.
Когда стемнело, он, заглушив неприязнь, возникшую во время ссоры, поднялся к спальне баронессы, чтобы принести извинения.
Девочка дверь не открыла и разозленный Кристиан отправился в другое крыло замка, в библиотеку, где провел на диване ночь в мучительной бессоннице.
Заснул только на заре, пообещав себе, что утром выгонит паршивку ко всем чертям! Пусть убирается в Плимутрок, к папаше в поместье! Черт возьми, ну почему рядом с ним не Хайди?!
Проснулся уже при свете дня, услышав легкое звяканье и ощутив аромат травяного чая и меда.
Все это имелось на серебряном подносе, рядом, рукой подать.
Смиренная Лайза стояла на коленях на ковре, молитвенно сложив ручки на груди.
— Ваше величество! Умоляю о прощении! Вчера видимо демоны из лесу навели на меня морок. Я была резка и несдержанна в речах. Я виновата…
Голос дрогнул, и в глазах блеснули слезу.
Кристиан немедленно выбрался из–под пледа и опустился на колени рядом.
— Это ты меня прости, малышка, я был слишком увлечен собой.
— Кристиан…
— Лайза…
Поцелуи, объятия…
Синяя юбка баронессы вскоре оказалась задранной до подмышек. Ее бедра обхватили бедра короля, и примирение на диване завершилось ослепительно–ярким оргазмом.
Поправляющая одежду, Лайза выскользнула из библиотеки, а Кристиан весьма довольный происшедшим, налил из серебряного чайника чаю, добавил липового меда и с удовольствием отхлебнул первый глоток.
«Мед горьковат?»
Кристиан пожал плечами и допил чашку.
«Верно, я уже и завтрак проспал?»
Усмехнулся своим мыслям.
Король не может проспать. Он всегда все делает вовремя.
Встал с дивана и ахнул. Ноги подкосились, и ковер бросился в лицо.
Оцепенение поползло выше, поднимаясь к животу. Кристиан пополз к двери, опираясь на руки и скрипя зубами.
«Меня отравили?! Лайза?! Сука, что она мне подсыпала?!»
Когда он попытался крикнуть и позвать на помощь, оказалось что уже поздно.
Горло свело судорогой спазма.
Дверь библиотеки медленно отворилась, и тьма ринулась на Кристиана, поглотив без остатка.
…Проснулся мгновенно, как и не спал! Открыл глаза в темноте и затаил дыхание. Потрогал себя за грудь дрожащей рукой.
«Я жив, я снова живой!»
Вкрадчивые шаги рядом …Легкие, почти бесшумные…У изголовья….
Кристиан прислушался.
«То же самое опять…»
Кровь стучала в ушах нарастающим ритмом.
Зашелестели перья…. А может это ангел?!
Теплая ладошка легла на лоб.
Язык онемел и рот пересох.
Кристиан попытался шевельнуться, подскочить, хоть двинуться…не смог!
— Прощай… — прошелестел над ухом нежный голос….
…..Кристиан открыл глаза. Увидел белый потолок спальни. Чертыхнулся. Сел на кровати, спустив ноги вниз на мягкую шкуру. Лучи солнца били в распахнутое окно, и ветерок шевелил лениво коричневые фактурные шторы.
