Бессмертная не поверила, мастер Ридд. Она уже давненько забросила здешние земные дела, увлёкшись сотворением нового, более совершенного мира. И теперь мы до твоего последнего вздоха обречены быть вместе.
— С одной стороны, это чудесно. Мы поладим, малышка, — отозвался парень, одновременно с этим почёсывая голову в раздумьях — куда же это запропастились его сапоги? И не будет ли невежливым и дальше так бесцеремонно валяться на алтаре этой, как её?
Сиятельная Элуна, покровительница жизни и целителей!
— Да восславится она в веках и продлится в тысяче жизней, — Ридд чуть насмешливо воздел кверху ладони и качнулся корпусом, уподобляясь молящимся в храме.
Ох, ты просто невыносим со своей непочтительностью!
Ридд кое-как слез с уже чуть не застудившего его камня и заметил в ответ, что он был более высокого мнения насчёт кое-чьего милосердия. Мало того…
Тсс! Не здесь, умоляю!
— Ладно-ладно, не ворчи. Так уж и быть, назначаю тебя своей совестью, — Ридд осмотрел траву и по нескольким уже подсохшим бурым каплям безошибочно определил направление, откуда сюда прибыл — но вот отсутствие характерных примятостей навело его на нехорошие раздумья.
Уже проходя мимо насторожившейся хранительницы, он отвесил поклон и даже в нескольких словах поблагодарил дриаду за проявленное терпение и выдающееся исполнение своего долга.
— Каков нахал! Но вежливый, не подкопаешься, — восхитилась та и даже соскользнула со своих качелей поближе. — Ты и вправду не будешь пытать меня раскалённой медью и семью проклятьями?
Честно говоря, насчёт подобных дел Ридд даже ни разу и замечен-то не был, в чём чистосердечно и признался.
Попроси её проникнуть в тебя, мастер Ридд, я тогда смогу с нею поговорить.
Вот о чём парень всю жизнь только и мечтал, так это о том, что в его собственной голове примутся ошиваться и трещать две девицы непонятного роду-племени! Но в конце концов, он признал то достаточной компенсацией за найденные на опушке вечереющей рощи сапоги, по-прежнему скатанный эльфийский плащ и даже забрызганное грязью оружие.
— Прежняя хранительница просит тебя приблизиться, коснуться моего разума и поговорить с нею, — самым доверительным и кротким голосом поведал Ридд. Он устало сел на землю, ещё хранившую в себе древной жар солнца, прислонился спиной к молодой сосне и закрыл глаза.
Сначала ничего не происходило. Медленно плыли в голове мерзкие и страшные воспоминания — от одних дриада шарахалась, на другие взирала с ощутимым неодобрением, но иные её весьма заинтересовали… вот сильнее запахло луговой травой и отчего-то медуницей. Затем обрушился водопад разнотравья, в котором отчётливо сквозил томный аромат разогретого под солнцем соснового бора. От терпкой пыльцы ромашки парень едва не расчихался и даже оказался вынужден почесать раззудевшийся некстати нос.
Вот и всё!
Одновременно с этим руки парня робко, а затем смелее коснулись холодные пальцы. Право, стоило приоткрыть один глаз, чтобы увидать рядом трясущуюся от страха дриаду, чтобы ободряюще ей подмигнуть.
— Не бойся, хранительница, я не причиню тебе зла.
Та осторожно протянула вновь отдёрнутую было руку и смелее провела кончиками пальцев по лицу сидящего — сверху вниз сползло прикосновение. И когда оно проплывало по губам, Ридд легонько улыбнулся и осторожно, с замирающим сердцем легонько поцеловал эти пальчики лесной девы.
— Клянусь вечным лесом и священным древом — ты сделал это! — в голосе дриады сквозило удивление. — Моя предшественница предсказала это — и не ошиблась!
Дриада тут же уселась почти безбоязненно рядом, и некоторое время смотрела вдаль, на выгоревшее под летом поле и зелень виноградников за ним. И брошенный искоса взгляд парня подтвердил, что та сейчас воплотилась в телесном виде.
— Столько веков я училась, тщилась быть лучшей из лучших, чтобы однажды вот так, неожиданно получить эту должность! Нет-нет, мастер Ридд — самое трудное было не запомнить имена и свойства всех растений и животных — то дано мне при сотворении. Но запомнить хитрость и коварство смертных, их уловки и подлые деяния.
Ридд хмуро покивал.
— То тебе ещё предстоит узнать, подруга — и я очень надеюсь, что это знание не ожесточит тебя. Далеко не все таковы, как я. Знаю всего лишь нескольких тех, кто отнёсся бы к вашему племени спокойно и даже дружелюбно. Остальные же… — парень сокрушённо махнул рукой.
Уж не хуже других он знал заскорузлость и меленькую подлость людскую, когда ради сиюминутной выгоды творилось такое, что кому и пересказать стыдно. И что самое мерзкое — всё то проделывалось с именем светлых богов на устах. Неизменно находились десятки причин и отговорок, враз становившихся единстенно возможной истиной — истиной сильного, истиной победителя.
— Послушай, — Ридд погладил доверчиво наклонившуюся травяную метёлку, восхитился её чуть кольнувшей в ладонь щекотке. — А как это, не иметь тела, жить каким-то лучиком света?
Глупый, то не жизнь, а всего лишь существование.
Судя по задумчивому кивку дриады, та каким-то образом уловила голос своей бывшей коллеги и несостоявшейся подруги.
— И я намерена узнать эту жизнь…
На краю священной рощи мирно сидел крепкий парень в нескольких изорванных лохмотьях окровавленной ткани вместо одежды — и одетая лишь закатным светом дриада. Удивительно то показалось промчавшемуся мимо вечернему ветерку, но первый что-то не спешил хватать ту раскалёнными медными клещами, да и вторая что-то не торопилась укрыться или отделаться от него.
Они тихо и мирно беседовали, иногда обходясь одними лишь обрывками мыслей вместо слов. И тогда дриада что-то переспрашивала, удивлялась и ахала, а один раз даже отвесила звонкий, полновесный подзатыльник.
Но парень не обиделся, а лишь печально улыбнулся и воздел ладони в извечном жесте признания вины. А потом поковырялся в складках валявшегося у его ног раскошного плаща, добыл оттуда небольшой виал вина и медленно, смакуя каждую каплю, отпил. Прислушавшись к чему-то, он кивнул и передал сосуд дриаде, которая пригубила с забавной смесью любопытства и осторожности. В общем одобрила и даже поглядывала потом уже куда веселее и непринуждённее…
— Вон там, за ручьём в низинке, деревня Малая Зингеровка. Тамошний староста, с пегой бородой и круглой такой мордой как у сурка, мужик ничего, с понятием и спокойный. Могу поговорить с ним, возможно и придёт когда, побеседуете. Поможешь ему чем, он тоже — глядишь, и наладится у вас общение, — Ридд с сожалением опустил в траву опустевший виал и сожалеюще вздохнул по поводу его малых размеров.
