Я отступил на шаг назад.
– Э-э, нельзя так прокалываться. Ты-то откуда знаешь такие подробности?
– Я – Мрок, посланец Моргота. А Темный Бог знает все и доверяет это знание и мне.
– Так не вы ли нас слили?
Мрок покачал головой.
– Нет. Какой смысл? Крайзер уничтожит вас. А Моргот вас защитит.
Я сел на пол.
– Вы прямо тут как дети. Моргот считает, что если меня сейчас напугать местью сына Сигизмора, то я брошусь прямиком в его объятия?
У Мрока наконец не выдержали нервы. Или что там было вместо них.
– Какого черта ты сопротивляешься, Артем? За тобой охотится половина Пранна! Прими помощь Моргота! И он вернет тебя домой.
– И что я должен сделать для твоего хозяина, чтобы он помог нам? Ты слышишь, Мрок? Нам! А не только мне!
Мне показалось, что Зеела, неотрывно слушавшая наш разговор, сейчас расплачется. Мрок пролетел из одного угла зала в другой и ответил:
– Взамен? Мелочь! Это вполне в твоих силах!
– Надо кого-то убрать?
– Моргот и без того справится с этим лучше тебя. Он ведь… Впрочем, какая разница. Раз ты готов слушать, то суть предложения моего хозяина такова: в обмен на возможность вернуться ты должен предоставить свое тело по первому требованию в распоряжение Моргота на одну ночь во время месяца Луны.
– Это когда? Я с вашим календарем плохо знаком, уважаемый. Завтра утром? Через пять минут?
– Нет. Через неделю.
– Интересное кино, – протянул я. – А на кой хрен твоему господину моя бренная чешуя? И где в это время буду отдыхать я сам?
– Воплотившись в твоем облике, Моргот сможет привести в этот мир своего наследника. Царя Царей и единственного властителя Пранна.
– Во как! – ехидно выдохнул Илья за моей спиной. От Мрока буквально полыхнуло яростью. Рука в черной перчатке сделала небольшой жест пальцами. В следующую секунду мощный порыв ветра буквально швырнул нас на стену. Ударился я с такой силой, что кости мои уцелели почти что чудом. А Мрок навис над нами и закрыл собой почти весь свет.
– Смертные, с Мроком надо разговаривать почтительно. А пожалел вас только потому, что Артем пока еще нужен Морготу. Но если так будет продолжаться и дальше, он найдет себе другое достойное воплощение.
Я прошипел сквозь зубы:
– Пошел вон, костолом! И ты хотел со мной о чем-то договориться? Нервы лечи!
Мрок вдруг осознал, какую ошибку он только что совершил и снова перешел на свистящий шепот.
– Я не буду требовать немедленного ответа. Через несколько часов я появлюсь вновь. Подумайте. Это ваш единственный выход.
Темная фигура медленно растаяла. В комнате наступила тишина, которую нарушил Илья.
– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался он у меня.
– Местами, – пробурчал я, растирая ушибы.
– И что ты думаешь обо всем этом?
– Давай порассуждаем. Во-первых, надо понять, почему для Моргота так важно заполучить именно меня, а не тебя, к примеру. Если он собрался осеменять тут какую-нибудь эльфиню под разговоры о царях царей, то ты для этой роли подойдешь даже лучше.
– Спасибо за комплимент.
Зеела фыркнула, желая изобразить извечное женское «фу, пошляк». Я повернулся к ней.
– Вот что, кошечка. Можешь считать, что самим фактом того, что ты присутствовала при нашей беседе с Мроком, ты подписала себе смертный приговор. Так что теперь мы повязаны, и тебе предстоит научиться терпеть каши дурные манеры и перестать портить воздух своими комментариями.
Зеела даже вздрогнула, а я поставил в новой ситуации последнюю точку.
– Глядя на тебя, я иногда думаю, что вся эта ваша Гильдия – либо институт благородных девиц, либо пионерлагерь для мистически настроенных подростков. Если наши разговоры тебе не нравятся, можешь сразу нажаловаться на нас гномам. Мы тут с особым пиететом к дамам не относимся. Скажу молчать – и будешь молчать. Скажу убить – будешь убивать, Ясно?
Зеела привстала со стула. Я еще раз с нажимом спросил:
– Ясно? Сидеть, я сказал!
Девушка некоторое время поколебалась, но женское начало взяло в ней верх, и она подчинилась. Я смотрел на ее лицо не без внутреннего удовлетворения. Что-то подсказывало мне, что с этой минуты наши отношения должны резко перемениться. Я снова повернулся к Илье.
– Так я продолжу. Сдача моего тела напрокат Морготу никак не входит в мои планы пребывания в этом заповеднике. Я не верю Темному Богу, это раз. Он может натворить в моем обличье что-то такое, после чего мне точно нельзя будет вернуться в Пранн ни на секунду. Это два. И ему может настолько понравиться новое обиталище, что он просто откажется его освобождать. Это три.
– Какие у него козыри? – спросил Илья.
– Ну, опять же, он тут типа божество. Во-вторых, он может напрячь извилины и начать выстраивать ситуацию, при которой мы сами попросим его об этом. Ты же помнишь – нельзя взять мое мертвое тело. Надо заставить меня согласиться его отдать.
– Кто наши союзники? – с некоторой тоской в голосе спросил Илья.
– Сигизмор. И его сынок.
– И я, – подала голос Зеела.
– Подожди, – я задумчиво повернулся к ней. – А какой нам от тебя в этой ситуации прок?
– Артем… – с нажимом начала Зеела, но увидев мою приподнятую бровь сбавила тон. – Артем, мой отец – один из руководителей Гильдии. И я смогу убедить его очень во многом. Например, в том, что вы готовы стать одними из нас. Что с вами можно вести дела. Что с вашей помощью Гильдия сможет освободиться от проклятья Моргота.
– Это еще что такое? – нахмурился я.
– Вера жителей Пранна во всесилие Гильдии Убийц крепка. Но она была бы еще крепче, если бы мы нашли способ расправляться с теми, кто передает себя в руки Морготу. Сегодня эти люди нам неподвластны. Моргот каким-то чудом всегда идет на один шаг впереди нас и защищает своих слуг.
Я ухмыльнулся.
– Видишь, Илюх, у них тоже – с Дона выдачи нет.
А Зеела продолжала:
– Раньше Гильдия и правители Пранна терпели такую ситуацию, потому что Моргот не увеличивал число своих сторонников. Но не так давно число неподсудных и неотомщенных начало стремительно расти. Именно поэтому Гильдия восприняла убийство Сигизмора как знак большой беды и отрядила меня для вашего уничтожения. Считалось, что за вами стоит Моргот, желающий покуситься на сильных нашего мира.
– Ага, – кивнул я. – А элиты, они всегда замечают происходящее вокруг, когда это касается их самих. До этого события называются «естественным ходом исторического процесса», а после этого – «якобинством», «37-м годом» и прочими страшными словами. Может, ты мне еще подскажешь, как нам решить наши проблемы?
– Подскажу, – кивнула Зеела.
– Да ты что! – Я насмешливо хлопнул себя ладонями по коленям: – Ну и?
