— Неужели ты не узнала меня, сестренка? — ехидно спросил я, сев на бедра свалившейся нечисти, но на ее лице читалось полнейшее непонимание ситуации.
Видимо, умершая ребенком сестра успела забыть меня. Да и за пятнадцать лет я сильно изменился. Не говоря о парике и прочей конспирации.
— Я тебе не сестра, идиотка! — грубила лангсуяр.
Она нечисть, покусившаяся на девушек, и мне приказано ее уничтожить, если она откажется сдаваться. Я размахнулся и снова всадил ей в грудь клинок.
— Серебро, — протянула она, — это только против венгерских вампиров действует, а я малазийская.
Милли, дрожа словно лист, стояла в дверях. Разумом-то она понимала, что надо бежать сломя голову. Но страх взял свое, сковав ее движения.
— Серебро отнимает мои силы, — шепнула лангсуяр, — но Кощеюшка научил меня кое-чему интересному.
И она, хлопнув в ладоши, превратилась в огромного черного лебедя и, отбросив меня в сторону, стремглав кинулась к выходу из подземелья.
Из двух ран на груди, которые могли стать смертельными для человека, капала черная кровь. Или это в темноте она казалась таковой. Лебедь взмыла под потолок и, спикировав, ухватилась лапками за шиворот ночнушки Милли.
— Я ее давно искала! — каркающим голосом вымолвила птица и мигом вылетела из подвала и направилась прочь из корпуса.
Женя бежала следом, дико крича. Не отставал и я, правда, спотыкался чуть ли не на ровном месте. За пятнадцать лет загробной жизни безутешная душа многому научилась, и не мне с ней тягаться.
Взволнованная Маш-шу, конечно же, тоже выскочила на шум и увидела, как я, размахивая серебряным окровавленным кинжалом гонюсь за черным лебедем.
— Неб, только будь осторожнее, — шепнула она в напутствие, когда я пробегал мимо.
Выскочив на улицу, я сразу же швырнул кинжал в голову птице-вампиру, не успевшей еще набрать высоту. Как мне удалось так точно рассчитать траекторию полета, что оружие попало прямо в глаз лебедю и вышло в другом глазу, не понимаю. То ли магия помогла, то ли что-то еще.
Ослепленная птица свалилась не землю, а ловкая Милли вовремя выпрыгнула из ее лап и удачно приземлилась.
— И как это понимать? Что ей от тебя нужно? — ткнул я в умирающую птицу.
— Н…не… знаю… — заикалась девочка, пятясь как можно дальше от уничтоженного чудовища.
— Значит, так… — решительно заявил я.
Но не успел я и мысли высказать, как ослепленная лебедь свернула крылья и на ощупь ухватилась за Милли.
Она с трудом хлопнула ими и поднялась в воздух метра на два, волоча с собой визжащую девочку.
— Ничего, — шипела черная птица, — я добьюсь своего!
Кажется, я проиграл. Мне не удалось ликвидировать противника, потому что убить мертвого невозможно. Его получится только развоплотить. Или отвезти к нетеру в далекую древность, откуда к ее Кощею пути не сыскать.
У меня не осталось оружия. Кинжал торчал в голове у птицы. А та даже со смертельными ранами находила в себе силы двигаться.
Единственное, что я смог предпринять — догнать искалеченную вампиршу и дернуть Милли к земле. Девочка заорала, потому что птица не собиралась отпускать ее, считая своей добычей. Цепкие когти впились в плечи Янсен. И если бы я чуть сильнее потянул Милли на себя, я б ее изувечил. Однако я и не ожидал, что маневр удастся. Обессилевшая птица не смогла противиться силе, тянущей девочку к земле, и свалилась.
— Ты не уйдешь, — шипел я женским голосом.
— Бессмертие, не лишай меня бессмертия, — каркала птица.
— Не получится, — уверил я ее, пытаясь разжать когти, чтоб спасти Милли.
Из корпуса выскочила Маш-шу и помчалась к нам. Нет! Я не хочу, чтобы ей досталось от вампирши! Но тут начало твориться нечто не совместимое с реальностью. Перья птицы загорелись алым, и она еще крепче обняла Милли.
— Моя добыча, не отдам!
'Она же съест ее жизнь! — проскочило у меня в голове. Но сияние начало охватывать и мое тело. А вот это уже плохо! Сейчас она утащит меня в свое логово, и там я вряд ли смогу противостоять лангсуяр. Надо рисковать и читать молитву богам, вдруг да удастся открыть дверь между настоящим и прошлым и отвести коварную женщину на суд богов.
Мир закружился перед глазами, Янсен кинулась мне на шею, прося остановить эту невообразимую карусель. Убитая птица валялась у наших ног. Вдруг она выгнулась дугой. Ее черные как смоль перья разлетелись в разные стороны, и она вернулась в человеческий облик. На израненное тело лангсуяр без содрогания в сердце невозможно было смотреть. Я закрыл ладонью глаза Милагрес, чтобы та не разглядела этого ужаса.
И последнее, что увидели мы с девочкой в этом мире — была ошарашенная Маш-шу. Янсен отчаянно завизжала, но мои сильные руки прижимали ее к груди, и она понимала, что все страхи позади, но убежать никуда не получится.
Когда я открыл глаза, то обнаружил себя сидящим посередине пустой душной комнаты. Он, судя по голым каменным стенам и отсутствию оконных рам, был заброшен строителями и не подлежал завершению. Напротив стояла невысокая кеметская кровать, застеленная пыльной тряпицей, а на возвышении для головы восседал крупный черный скорпион. Рядом со мной лежала, прерывисто дыша, израненная лангсуяр.
У кровати на деревянном ящике сидела Милли, уставившись на меня словно на бога смерти. В комнате стоял неприятный запах, который из-за духоты казался просто отвратительным. И я, кажется, начинал понимать, что это за жилище-то такое.
Над лагерем стояла ночь, а тут — день. И тут — это мой тайный дом в Уасете, заброшенный и всеми забытый. Хорошо, когда есть, куда возвращаться.
— Слушай, — ехидничая, поинтересовалась Милли, когда я поднялся на ноги и отряхнул пыль со свитера и юбки, — ты почему девчонкой прикидываешься?
В чем дело?! Я нахмурился и левой рукой хотел было поправить на затылке парик… который куда-то пропал. Оглядевшись, я понял, что вся конспирация потерялась еще в лагере, когда я дрался с лангсуяр. Ничего не оставалось, кроме как снять с шеи колье и, виновато глядя на свидетельницу моего позора, выпалить безапелляционную отговорку:
— Надо!
А чтобы девочка не интересовалась без устали моей личностью, не мешает вплотную заняться ликвидацией опасного вампира.
— Это чтобы ее поймать! — я пихнул под бок все еще не приходящую в себя слепую лангсуяр.
— Вау, круто! — что и требовалось доказать, девочке пришлось по душе мое секретное спецзадание по отлову нечисти.
— Круто будет, когда мы ее похороним, чтобы она не смогла вернуться в наш мир! А еще круче — если мы найдем, куда она прячет своих жертв! И теперь нам придется действовать сообща, Милагрес Янсен.
