— Ну зачем так серьезно… Тот, кто все это затеял, просто нанял их, вот тебе и вся организация. Разовое явление.
— Нет, Зулин…
Крик. Расщепленные створки ворот и огонь. Огонь повсюду. Недоумение за левым плечом, кровь. Страшно и беспощадно.
— Стив!
— Нет, Зулин. — Стив тряхнул головой, отгоняя воспоминания. — Нет, это не разовое явление. Точно тебе говорю.
— Все это, конечно, очень занимательно, но мы не продвинулись ни на шаг. — Иефа подавила зевоту. — Все наше великое расследование сводится к нескольким фразам: с севера пришли гоблины под предводительством шамана — как ты сказал, эти звери называются? — в общем, не важно, под предводительством шамана, напали на стражу, чем отвлекли внимание от гильдий, которые в это время благополучно обчистили их подельники. Организаторами, само собой, являются не гоблины и не эти — как ты говорил, эти звери называются? — а кто-то третий, кто знает черную магию и кто сотрудничает с людьми из Стальной империи настолько плотно, чтобы заказывать у них оружие. Из трофеев у нас есть магический медальон и заскорузлые тряпочки. Ушли воры явно на север, нам, понятное дело, нужно идти за ними, но проводника нет как нет, поэтому я предлагаю отправиться спать и не заморачиваться раньше времени. А завтра поглядим. Что скажете? — Иефа помолчала пару минут, дожидаясь ответа, но не дождалась и встала. — Спокойной ночи, ребята. Разрешите идти, господин начальник? — Иефа дошла до первых ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, и обернулась. Лицо у нее было благостное. — Кстати, господин начальник, какие будут указания на предмет ночных рубашек? Мне спать в белой или в той, что с вышивкой на рукавах? Ах, вы предоставляете выбор мне? Благодарю за оказанное доверие! Спокойной ночи.
Некоторое время Стив и Зулин сидели молча, избегая смотреть друг на друга, потом Стив задумчиво почесал бровь и вздохнул:
— Вот баба-дура… Ну, я это… Пойду я.
— Завтра встречаемся здесь, часов в девять. Не опаздывай! — крикнул опомнившись Зулин дварфу в спину. — Черт знает что, а не работа… — проворчал он, поднимаясь по лестнице в свой номер. — Черт знает что, а не работа!
* * *
Если бы кто-нибудь спросил Смерча, нравится ли ему целый день таскаться по городу в компании трех сумасшедших, перебиваясь с чертополоха на черемуху, он бы ответил категорическим «нет», да еще, пожалуй, добавил бы пару-тройку выражений, которыми пользуются только пони. Но мнением Смерча никто не интересовался, даже его хитроумный хозяин. Стив вел своего будущего Боевого Магического Пони под уздцы и размышлял о зловредности женского пола. Больше всего его раздражало то, что он никак не мог окончательно определиться, какие чувства вызывает у него полуэльфка. Чаще всего при мысли об Иефе Стив испытывал глухое раздражение, но… Пожалуй, это «но» раздражало его даже больше, чем сама девушка. «А ведь еще работать и работать вместе. Мораддин ее знает, что она такое… Ну точно — полукровка, ни то, ни се, не пойми разберешь. Вроде смотришь — голова на месте, а как отмочит чего-нибудь — ну дура-баба, мозгов по малолетству не нажила. И какой из нее сборщик информации? Тьфу! Задом крутить да эту, как ее, харизьму выпячивать — это да, это я верю, но в поход… Там не эльфам да рыцарям глазки строить, там потруднее дела пойдут…»
Стив свернул с широкой мощеной улицы в грязный переулок, вознамерившись сократить дорогу до трактира. «Бродячая собака» располагалась не в лучшем районе города, на близлежащих улицах практически отсутствовали фонари, при малейшем дожде переулки превращались в сточные канавы, забитые грязью и отбросами. Другое дело, что летом в Бристоле дождя было дождаться сложно, и копыта Смерча выбивали глухую меланхоличную дробь в мягкой, как пудра, пыли. В редких окнах обшарпанных домов едва горел свет — беднота экономила свечи. В темных подворотнях происходила тихая возня, кто-то расставался с кошельком, кто-то — с жизнью, но Стив не вмешивался. Ему не было дела до человеческих дрязг.
Стив дошел почти до конца переулка, как вдруг молнией сверкнувшее ощущение опасности заставило его остановиться. Он начал разворачиваться, одновременно хватаясь за топор, но тут раздался характерный низкий «треньк» откуда-то справа, с крыши дома упал кусок черепицы, и в правое плечо Стива воткнулся арбалетный болт, пробив толстую кожу куртки и кольчугу. Стив взревел коротко и злобно, одним прыжком преодолел расстояние до дома и вжался в стену, скрывшись в густой тени. Еще один арбалетный болт пропорол воздух там, где только что был дварф, с крыши снова посыпалась черепица и послышалась невнятная ругань. Стив перехватил топор левой рукой и короткими перебежками начал продвигаться вдоль стены, ища дверь, которую вскорости и обнаружил. На бешеный стук дварфа дом отозвался равнодушным молчанием, даже на крыше притихли, и Стив решил не церемониться. Он несколько раз саданул в дверь ногой, но та держалась на диво крепко. Стив грязно ругнулся и уже замахнулся топором, когда загремел засов и на пороге появились двое, зевая и почесываясь, — маленький лысый толстяк с ночным колпаком в руке и здоровенный сонный громила с выражением неизбывной тупости на лице. Не пускаясь в долгие объяснения, Стив легким движение руки отправил толстяка куда-то вглубь дома и ринулся было к лестнице, но был пойман громилой за ворот куртки и водворен обратно на порог.
— Безобразие, безобразие! — кудахтал из темноты толстяк. — Помогите! Грабят!
— Это дом господина Смиттса, сюда нельзя ходить, — промычал громила, которому дварф доставал в лучшем случае до пояса.
— Я действую по приказу мэра! — заорал Стив, ловко пнул громилу в коленку и снова ринулся к лестнице, но снова был пойман.
— Это дом господина Смиттса, сюда нельзя… — монотонно повторил громила, водружая Стива на прежнее место.
— Помогите! Помогите! — кричал из темноты толстяк.
— В меня стреляли с вашей крыши, — пропыхтел Стив, выдираясь из лапищ громилы. — Я действую по приказу мэра, пропустите меня на крышу, или я тут все разнесу к Мораддиновой заднице!
— Это дом господина Смиттса… — упрямо повторил громила, получил топорищем в пах и сложился пополам. Стив бесцеремонно отпихнул его в сторону и, наконец, прорвался к лестнице.
Фыркая и отдуваясь, дварф преодолел три лестничных пролета по четырнадцать ступенек каждый, четырежды помянул матушку Мораддина, задев плечом стену, взобрался по трухлявой стремянке на чердак и выбрался на крышу. Крики толстяка затихли внизу. Стив замер, оглядываясь и прикидывая, сколько времени заняла возня с не в меру усердным охранником. Крыша была абсолютно пуста, если не считать двух облезлых кошек, явно не способных стрелять по ночам из арбалета. Чертыхаясь, Стив кое-как преодолел расстояние от чердачного окна до печной трубы, после чего долго ее обнимал («Эх, не приспособлены мы, дварфы, для лазанья!») и слушал, как трещит черепица у него под ногами. Предстояло еще ползти обратно, разбираться внизу с громилой, и все это — с арбалетным болтом в плече.
