Уютно затрещали несколько костров, быстро набирая силу. Голодный огонь радостно танцевал на ветках и дровах, радуясь, что наконец-то добрался до еды и вот-вот исполнит своё самое древнее, самое главное желание — пожрать всё, до чего сможет дотянуться. Впрочем, накинуться на лежащую вокруг листву и такие лакомые деревья ему не давала земля, предусмотрительно окопанная вокруг костров.
В подкопчённых котелках закипала вода, кашевары закладывали горсти крупы. Лошадям задали корма и воды и привязали их к деревьям. Кто-то принёс из небольшого елового бора неподалёку лапника, и многие последовали его примеру. И теплее спать будет, и мягче. В отличие от дешёвых постоялых дворов, из такой постели никто не вылезет, чтобы вцепиться в тебя и пить кровь.
Солнце почти не проглядывало меж ветвей, стремительно наступили сумерки.
Топоры замолкли. Сталь в очередной раз победила, и деревья были разрублены и растащены в разные стороны. В освещённом пламенем костров кругу усталые люди собирались отдохнуть после тяжёлого дня в дороге.
— Эй! Гинс и Орди! Помогите Шобу к костру перебраться, пусть погреется малёха. А то трясётся, как кружка забулдыги. Чёртова лихорадка! — Толс кинул плащ прямо на землю и сел на него. В руках блеснул нож, и человек принялся вырезать из толстой ветки какую-то фигурку.
— Спит он. Растрясло за целый день-то. Дай ему отдохнуть.
— Он и вчера весь день спал. Только вот жрать-то ему надо. Он только пьёт третьи сутки. Ведите. Схарчит чуть жидкой каши, да отвара горячего попьёт. И обратно на телегу.
Спустя пару минут двое мужчин помогли подойти к кострам человеку, зябко кутавшемуся в плащ. Несмотря на тёплый вечер, близость огня и согревающую шерсть на плечах, человека сотрясала крупная дрожь. На бледном лице блестел пот, а мутный взгляд вяло перемещался по окружающим.
Шобу помогли сесть, но как только чужие руки перестали его поддерживать, он рухнул как подкошенный. Рядом с ним плюхнулся куль с какими-то тряпками и ему помогли на него облокотиться.
По рукам пошли плошки, котелки и кружки. Горячая сытная еда стремительно пропадала из посуды. Вскоре с пищей было покончено, и люди расслабленно расселись вокруг костров и тихо переговаривались.
— Сагри! Иди сюда, к огню! Что ты там в темноте торчишь? В кости не хочешь отыграться? — стружку за стружкой Толс срезал с деревяшки.
— То и торчу. Не нравится мне тут. Спорить готов, смотрит кто за нами из темноты. А в кости играть не буду. Ты, гад, с меня всё ценное содрал, как бересту с берёзы. У меня окромя порток, сапог да снаряги нет ничего, — донеслось из темноты неподалёку.
— Опять заладил. Нету тут никого, говорено же. Зверь, может, какой смотрит на тебя, или птица, мы же в лесу! А ты, такой чувствительный, и перепугался сразу.
К костру подошёл мужчина в кольчуге и шлеме и сел неподалёку. Меч лёг крестовиной возле правой руки. Морщинистое лицо озадачено хмурилось.
— Не скажи. Я на себе взгляд завсегда чую. Звери, они по-другому смотрят. А тут кажется, что человек какой. Ну или еще кто, но с мозгами, кто думать и говорить способен. Вчера же ещё не было. А сегодня аккурат до полудня впервой почуял.
— Почуял он. И ты теперь так и будешь в кольчуге и шлеме сидеть, как в казарме перед смотром? — Толс усмехнулся и смахнул стружки со своей поделки.
— Лучше шлем на голове, чем стрела в ней же. Ты, Толс, лучше опытного человека послушай. Оно всегда на пользу.
— Мы тут, почитай, лет восемь уже ходим. Каждый год по осени. Так что не учи. Обычно раньше, правда, на пару недель, ну да не всё ли равно?
— Всё впервой случается, Толс. Всё что угодно. Уж лучше готовым быть.
— Ну так и будь. Ты тут за всех нас готов. Меня в свою дурь только не втягивай, будь добр. Да парней попусту не пугай, — Толс отмахнулся. — Я тебя в кости звал играть, а ты опять свою песню затянул. За день наслушался уже. Хватит, ну! Вон лучше Гарви иди её спой. Хотя тут все уже тебя наслушались.
Сагри хмыкнул, стянул сапоги, давая отдых ногам и немного обсохнуть портянкам. Из темноты послышались шаги.
— Так, парни. Все здесь? Все меня слышат? — в центр освещённого круга вышел мужчина с большим носом и залысинами.
Толс шевеля одними губами быстро посчитал присутствующих.
— Да, Гарви. Только моих пятерых нет, тех, что вперёд ушли.
— Твои и так всё знают. Не впервой ведь к ним идёте, — Гарви громко откашлялся в кулак и продолжил: — Завтра к полудню мы должны выйти к горам Кровобородов. Там нас встретят и проводят до их поселения. Где-то к закату мы дотуда доберёмся. Там мы выгружаем из телег всё, что везли им, забираем то, за чем мы сюда столько времени пёрлись, и сразу выступаем обратно. Ночевать у них мы не будем, а встанем где-нибудь в паре часов от поселения. Так что сегодня хорошо отдохните, завтра у всех будет долгий день. И ещё одно. Ни с кем даже не пытайтесь разговаривать. Их вождь, Карагаз, понимает на нашем. Может, ещё кто, хрен их разберёт… Короче! Никаких разговоров. Близко к ним не подходите. Да лучше вообще на них не смотрите, не приведи демоны, зацепитесь. Разгрузили, загрузили и ушли. Гару этот Карагаз нос сломал за взгляд. Если начнётся заварушка, мы живыми оттуда не выйдем. Так что любопытство и гордость сразу в жопы позаталкивайте, да так глубоко, чтобы даже кончиков не торчало! — он прервался, тяжело вздохнул и помолчал с минуту. Затем продолжил: — И ещё одно. Парни, в этот раз такое дело… Кхм… В этот раз мы забираем людей.
Повисла тишина.
Плотная и холодная, она затопила всех, и никто не осмеливался её потревожить. Гарви уткнул взгляд в один из костров и хмуря брови жевал губы. Толс внимательно разглядывал на лицах, сидевших вокруг людей изумление, испуг, отвращение, озадаченность и безразличие. Кто-то хмурился, кто-то озабоченно скрёб в затылке.
Немного подождав, пока до них дойдёт смысл сказанного, Гарви добавил:
— Такие дела, парни. Сам узнал… Совсем недавно. Но решать не нам. Нам делать.
— Как людей? Каких? Кто такие?
— Местные все. Тут не очень далеко есть посёлок. Все оттуда, — нехотя ответил Гарви.
— Это что же получается? Как так? Ладно, мы орков возили. Этот скот на продажу не жалко. Да хоть так в костёр бросай. Ну а теперь, что же? Своих повезём? Людей? Я на такое не вызывался!
— Тихо, Гвинс! Ты на работу подрядился, ну так делай её. Да, кое-что поменялось, но для нас всё по-старому. Задача стоит прежняя. Повторюсь, это решать не тебе и не мне. Не приведи демоны отказаться или сорвать обмен — окажемся, в лучшем случае, на их месте! Подумай, Гвинс, — он обвёл тяжёлым взглядом окружающих, на мгновения задерживаясь на глазах каждого. — И вы, парни, мозгой пошевелите! Слишком большие люди и деньги тут варятся. Рабы — это всегда дорого, а тут коротышки ещё какие-то корни нам отгружают почитай бесплатно. При одном упоминании о них алхимики уже готовы кошельки отдавать. Слишком большие деньги это приносит каждый год. Ты думаешь, кого-то там интересует, чего ты хочешь? Ага, держи карман шире! Сожрут с костями и… Прочим. Гвинс, скажи, тебе дышать нравится? Этого можно легко лишиться. Помогут, только повод дай. Да и на одно жалование стражника, поди, отвык уже жить? Так что делай свою работу, да помалкивай! Всё! Рты на засов! Чтобы я об этом ничего не слышал!
Выдохнув, он немного смягчился.
— Эти обрубки дикие, Кровобороды, такую кость выкинули. Никто этого не ждал. Похищать людей на своей же земле и продавать слишком рискованно. Это все понимают. Но их теперь не отпустить. Либо в клетки, либо сразу на корм падальщикам. Если иначе, они же всем растреплют, и пропадёт такой канал… Кхм… Торговли. Парни, мне поручили сказать им, что такой товар нам больше не нужен, и впредь пусть ловят орков. Так что это первый и последний раз. Моё слово! Оно ого-го весит! Вы со мной давно, знать должны. Ладно, парни, ситуация никому не нравится, но мы должны просто сделать это. Поэтому ужинаем, ночная стража на посты, остальные спать, — он выразительно посмотрел в глаза Толса, развернулся на пятках и быстрым шагом ушёл устраиваться на ночлег в сторону стоявших невдалеке телег.
